Евгений Сухов - Слово Варяга
Чертанов доброжелательно улыбнулся и спросил:
— Где кабинет вашего директора?
— На первом этаже, направо… Там дверь красная.
Мальчишка оказался сообразительным. Чертанов вытащил из кармана ручку и протянул ее мальчишке:
— Держи, пригодится. Отличником будешь!
Подарок был шикарный. Как-никак «Паркер»! Такая шариковая ручка подошла бы и директору какого-нибудь крупного предприятия. А для мальчишки-то и вовсе клад!
В глазах паренька промелькнули какие-то озороватые огоньки, он осторожно шагнул к Чертанову. Вот сейчас вцепится в ручку и бегом прочь, чтобы не быть схваченным. Чертанов невольно улыбнулся, вспомнив собственное детство. Однажды он приучил в тайге лисенка, подкармливая его кусками мяса. Зверек тоже двигался очень осторожно и всегда готов был при резком движении отскочить в сторону. Мальчишка несмело взял ручку. Глаза его засветились откровенной благодарностью, то немногое, что отличает прикормленного зверька от пацаненка.
— Спасибо, — сказал веснушчатый проникновенно.
Едва мальчишка отошел в сторону, как его тотчас окружили сверстники и, восторженно загудев, принялись рассматривать подарок. Похоже, что парень сегодня будет героем дня!
Ну, дай-то бог!
Директором детдома оказался мужчина предпенсионного возраста. Был он невысокого росточка, плотного телосложения. Несмотря на возраст, особо серьезным не выглядел. Есть такая категория мужчин, что даже через толщу лет в них просматриваются бывшие хулиганы. Внешне он напоминал состарившегося подростка. Чертанов нисколько не удивился бы, если б вдруг увидел торчащую из его кармана рогатку.
Милицейское удостоверение на старого директора впечатление не произвело. Ксива привычная, насмотрелся! Как-никак приходится возглавлять не дом престарелых. Едва ли не у каждого пацана за спиной такой жизненный опыт, какого даже не у всякого взрослого встретишь. Но уважение документ все же внушал, а потому, поднявшись из-за стола, директор коротко представился:
— Павел Сергеевич Курков. Присаживайтесь.
— Спасибо.
Директор внимательно проследил за тем, как устроился Чертанов, и только после этого поинтересовался:
— Питомцы мои напроказили?
Улыбнувшись, Чертанов попытался развеять его опасения:
— Нет, я к вам совершенно по другому вопросу. Вы давно работаете в этом детдоме?
— Как только закончил педагогический, так сразу сюда. Получается, что около тридцати лет, — достойно сообщил Павел Сергеевич.
— А до этого вы закончили медицинский?
— Было дело, — неохотно протянул директор. — Но я мало практиковался.
Чертанов вытащил фотографию и протянул ее директору:
— Вот эти два малыша случайно не в вашем интернате жили?
Павел Сергеевич взял снимок. Он долго и внимательно рассматривал фотографию, а затем уверенно произнес:
— Да, в нашем интернате. Братья Шатровы. Одного звали Степан, а вот как звали другого, что-то я запамятовал.
— Его звали Борис, — подсказал Чертанов.
— Точно, Боря! — обрадованно воскликнул Курков. — Сколько лет прошло, так что всех подробностей-то и не упомнишь. А почему они вас интересуют? — вернул директор снимок. — Они в чем-нибудь провинились?
— Пока ничего не могу сказать. А вы помните, как они попали к вам?
Директор пожал плечами:
— Обыкновенно… Как и большинство детей. Сами они откуда-то из Подмосковья. Родители погибли. Кажется, произошла какая-то автомобильная катастрофа. Около года их воспитывала бабка, а потом и она померла.
— Понятно, — протянул Чертанов. — А вы можете сказать, какие они были мальчишки? Хулиганистые или, может быть, тихие?
— Я их хорошо помню… Нечасто так бывает, чтобы в детдоме два брата учились. Старший-то был спокойный, рассудительный. Помню, что много читал. Толковый, в общем, парень! Потом он выучился. А вот младший был большой непоседа. Помню, что у него была травма головы в лобной части.
— Как это произошло?
— Катался зимой на санках с горки, ну и ударился лбом в металлическое ограждение. После этого у него даже психика немного нарушилась. Но все равно парень был не без способностей. Шустренький такой. — Улыбнувшись, он добавил: — Даже на фотографии видно, что хулиганистый. Во-он как глазенки бегают!
— Травма, значит, сильная у него была? — уточнил Чертанов.
— Сильная, — подтвердил директор. — Помнится, что он очень долго лежал в больнице.
— А какие отношения были между братьями, вы могли бы сказать?
— Хорошие были отношения… Старший младшего в обиду не давал. Все время опекал его, защищал.
— Было от кого?
— Как не быть, — удивился Павел Сергеевич. — Народу в интернате предостаточно. Всегда найдется тот, кто захочет обидеть. К сожалению, от этого не уберечься, в интернатах всегда так было — старшие обижают младших. Мы, конечно, следим за тем, чтобы ничего такого не происходило, но разве за всем уследишь!
— Верно, не уследишь… Я знаю, что когда-то в вашем интернате трое подростков изнасиловали десятилетнего мальчика. Было заведено уголовное дело.
Директор школы посуровел:
— Было такое. Их осудили.
— Подростки рассказывали, что такие вещи в интернате практиковались всегда… Когда они сами были помладше, с ними проделали то же самое. Это верно?
— Я не знаю, о чем вы говорите, я не читал этих уголовных дел, — холодно ответил директор. — Хотя история сама по себе очень скверная, прямо скажу! Но повторяю, ведь за всеми не уследишь. Это днем они на виду, а что делают вечерами или поздно ночью, мы можем только догадываться. Хотя, конечно же, оставляем дежурных… Но ведь и они не могут быть повсюду. Детдом у нас большой.
— Да, разумеется, — согласился Чертанов. — Мне известно, что и старшеклассницы были предметом домогательства со стороны учителя.
На лице Павла Сергеевича промелькнула растерянность.
— В семье не без урода… Был такой случай, но мы уволили этого подонка. А вы, я вижу, хорошо подготовились к нашей встрече… Хочу заметить, что это был всего лишь единственный случай. Это был учитель математики, у него впоследствии были обнаружены отклонения в психике. А так у нас очень хороший и дружный коллектив. Во всех отношениях, как в моральном, так и в профессиональном плане. Вы знаете, какие люди вышли из нашего детдома?
Чертанов пожал плечами:
— Не имею представления.
— Могу показать, — Курков вытащил несколько фотографий и разложил их на столе. — Вот этот мальчик стал полковником. Вот этот доцент, преподает философию в университете. А вот этот, не поверите…
— Но ведь много и таких, которые встали на кривую дорожку, — перебил его Чертанов.
— Не скрою, есть и такие, — печально признал директор. — Но здесь тоже все понятно. Какой бы хорошей ни была атмосфера в интернате, но интернат все равно никогда не заменит семьи.
— Не заменит, — вынужден был согласиться Михаил. — А старший Шатров к вам наведывался? Ведь он тоже чего-то добился. Вы об этом знаете?
— Слышал, что он закончил какой-то престижный вуз, — вяло откликнулся директор, — даже будто бы добился каких-то серьезных успехов. Но к нам в интернат он не заходил, — он отрицательно покачал головой, — во всяком случае, я этого не помню.
— А вот этого человека вы не знаете? — Чертанов показал Куркову снимок, на котором Степан Шатров был снят с молодым человеком, которого следователь Утекеев назвал волком.
— Нет, не знаю, — пожал плечами Курков. Чертанову показалось, что он не хочет говорить на эту тему. Странно…
— А с кем из одноклассников Шатрова можно поговорить? Вы же наверняка как-то поддерживаете с ними связь?
Павел Сергеевич задумался:
— Разумеется, поддерживаем. Только у всех этих людей такие сложные судьбы, что у парней, что у девчат. Видно, как-то это заложено, что ли, — продолжал директор. Чертанов с удивлением подумал о том, что он уже слышал подобные рассуждения. — Получается какой-то замкнутый порочный круг. Знаете, в нашем заведении есть дети, чьих отцов в свое время я воспитывал. Кого бы вам порекомендовать… Пожалуй, Екатерина Алексеевна Копылова, — произнес Курков.
— Копылова? — невольно удивился Михаил. И тут же пожалел о том, что не сумел сдержаться.
— А что? — с удивлением посмотрел директор на Чертанова.
— Это не у нее убили дочь?
— У нее, — горестно вздохнул директор. — Мария… Очень славная девочка. Родила ее Екатерина без отца, бывает…
— А чем занимается в вашем интернате Екатерина Алексеевна?
— Она у нас чем-то вроде сестры-хозяйки. Не пожелала никуда уходить, осталась здесь.
— Где мне ее найти?
По лицу Куркова пробежало заметное облегчение — разговор подошел к концу, в уголках губ на мгновение промелькнуло нечто похожее на легкую улыбку. Понять его можно, все-таки не с соседом по лестничной площадке толковать приходится, а с приставучим опером.
