Слепой. Один в темноте - Андрей Воронин
– Вот я и подумала, – слабеющим, как пуля на излете, голосом договаривала свой не блещущий оригинальностью, явно заготовленный заранее и отрепетированный перед зеркалом текст бледная от волнения Варечка Наумова, – вы на машине, нам почти по пути… Так, может быть, если это вас не очень затруднит…
Все-таки она была трогательная. «Что же она делает? – подумал Андрей, испытывая что-то вроде растерянности перед лицом этого робкого напора. – Ведь умница, красный диплом, в личном деле сплошные благодарности, и при этом далеко не дурнушка… А что несет, что несет! Уши вянут слушать. То ли она меня держит за полного идиота, за кобеля, который думает не головой, а совсем другим местом, и которого стоит только пальцем поманить. То ли и впрямь втрескалась по уши, совсем лишилась рассудка на почве неразделенной любви и уже сама не понимает, что говорит, как выглядит со стороны…»
– А знаете, Варя, – совершенно неожиданно для себя сказал он, – может, ну их к дьяволу, эти ваши срочные дела? Давайте-ка закатимся в какое-нибудь уютное, не слишком дорогое местечко и для начала хорошенько поедим. И, может быть, даже что-нибудь выпьем. Лично я из последних сил балансирую на грани каннибализма. А вы?
– Но как же…
– Дела? Дела подождут. Нет на свете таких дел, которые не могли бы немного подождать. Правда-правда, нет. Совсем нет. И потом, как сказал один умный человек, основа любого мероприятия – сытый желудок.
– Какого мероприятия? – сочла необходимым уточнить младший советник юстиции Наумова.
– Любого, – веско повторил Андрей. – Вам виднее, какого. Что вы там планировали – постирушки? Кормление соседского котенка?
Синяя форменная юбка заканчивалась у нее на десять сантиметров выше колен. Это была любимая длина Андрея, особенно если ноги были стройные. У Варечки Наумовой были стройные ноги, которые почти не портили толстоватые лодыжки. Еще у нее была упругая попка сердечком, тонкая талия, высокая, в меру пышная грудь, нежная чистая шея, аккуратные розовые ушки и милое личико с чуточку пухлым, созданным для поцелуев (как сказал в незапамятные времена какой-то пошляк) ртом. Она была блондинка – натуральная, что особенно ценно, – и при этом не дура. Она очаровательно стеснялась и краснела, имела какой-то там пояс по дзюдо и была мастером спорта по стендовой стрельбе. Она умела удивлять обманутых ее внешностью подследственных и, кажется, была готова удивить Андрея Кузнецова – не своим умением вести допрос, а иными, скрытыми от посторонних глаз талантами.
…Ни в какой ресторан они, естественно, не поехали. Никакого обсуждения этой темы тоже не было: Андрей просто привез ее домой, подогнал машину к подъезду, обошел ее спереди и открыл перед Варечкой дверь. И она молча приняла протянутую руку и выбралась на пыльный асфальт двора, ни словом, ни взглядом не выразив удивления, которого, конечно же, не испытывала. Когда она выходила, Андрей заметил, что ступни у нее маленькие, изящные – тридцать шестого, а может быть, даже тридцать пятого размера. И еще до него вдруг, только теперь дошло, что она так и приехала к нему в синем форменном кителе с погонами младшего советника юстиции…
По дороге они разговаривали. А куда им было деваться? Час пик, жара, пробки, да и молчать всю дорогу, имея в виду то, чем они собирались заняться, было бы неловко и странно. Начала, как обычно, Варечка, участливо поинтересовавшись, что у него с лицом и руками.
– Подрался, – лаконично ответил он, остро сожалея о том, что нет никакой возможности куда-нибудь спрятать лежащие на баранке опухшие, со ссадинами на костяшках пальцев ладони.
– А с кем? – почему-то заинтересовалась абсолютно не касающимися ее подробностями Варечка.
– Да так, ни с кем. Просто подошли какие-то ребята, ярко выраженные маргиналы… Ну, что вы хотите, райончик у меня не элитный, окраина. Попросили закурить. А мне, как на грех, вспомнился один старый анекдот. Это, знаете, подходят к мужику в темной подворотне трое и просят закурить. А он снимает с головы норковую шапку, кладет туда сигареты, зажигалку, бумажник, часы и обручальное кольцо, отдает все это им и этак грустно спрашивает: «Когда ж вы, сволочи, накуритесь?»
– Ну?.. – испуганно, поскольку была догадлива, округлила она васильковые глаза.
– Ну, я и процитировал. Просто не сумел удержаться… А они обиделись. Не надо так смотреть, – сказал он, бросив на нее быстрый взгляд и снова сосредоточив внимание на дороге. – Вы же видите, я жив-здоров, они тоже практически не пострадали… Для мужчины драка – обыкновеннейшее дело. Это даже полезно: дает выход природной агрессии. Хотя, конечно, противозаконно. Но вы не задумывались, сколько раз на дню даже мы, сотрудники прокуратуры, тем или иным образом нарушаем закон? По мелочам, но нарушаем, потому что иначе – никак…
– Нет, ничего, – немного невпопад откликнулась Варечка. – Просто я почему-то решила, что это был Солодовников.
– Кто?!
– Солодовников. Помните прораба, который спал со своими дочерьми? Вы его закрыли на шесть лет. Я сегодня утром, когда увидела ссадину у вас на лице, сразу подняла ваши старые дела и узнала, что он недавно освободился.
– Правда? И что?
– Ну, он ведь грозился…
Андрей усмехнулся, включая указатель поворота и перестраиваясь в соседний ряд.
– Многие грозятся, – сказал он. – Но очень немногие свои угрозы выполняют. Месть перегорает, да и возвращаться за проволоку, сами понимаете, неохота… Да и потом, что же мне теперь – бояться их? Купить себе танк? В монастырь уйти, в скит? Нет, Варвара Никитична, бояться их нам с вами по штату не положено. Солодовников… Как же, как же, помню. А вы забудьте. На всякий случай, для вашего сведения: я ведь тоже мастер спорта. Только не по стрельбе, как вы, а по боксу. Что мне ваш прораб?
Герой, подумал он при этом. Теперь, чтобы усилить произведенное на девушку впечатление, надо бы продемонстрировать бицепс и вообще поиграть мускулами. Жаль вот только, что за рулем это немного затруднительно… А она умница. И сыскарь прирожденный. Подрастет, наберется опыта, перестанет стесняться – цены ей не будет. Это ж надо было додуматься:
