Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
Военные — так же и флот, и вооруженные силы — были безраздельной вотчиной потомков самураев, и хотя у самураев больше не было сёгуна — сёгун остался в их душах. Военные требовали — и получали особые права, по их требованиям император не раз отправлял в отставку либеральных политических деятелей, а некоторые из них были просто убиты. В стране действовали тайные общества, самое опасное из них — «общество Черного моря», общество заговорщиков — убийц, связанных с Японским императорским флотом. Император тянулся к либералам, он намеревался продолжать линию правления своего великого дяди, но прекрасно понимал, что и он сам, и вся его семья — могут за это лишиться жизни.
Но это не значит, что он смирился.
Сейчас Император, проснувшись еще до заката — сидел на веранде дома ветров (этот дом назвали так из-за его расположения) и собственноручно готовил чай. Он поставил на спиртовку чайник, и сейчас молол в ступке положенную порцию зеленых листьев чая — каменным пестиком. Именно так выглядел настоящий процесс заваривания чая. Император больше любил британский черный чай Эрл Грей с бергамотом — но никогда бы в том не признался.
Военные хотят войны. Армия, а в особенности флот. Они измотали страну войной за никому не нужный Индокитай, но теперь они ставят перед собой куда более масштабные задачи. Объединение Китая и захват Внутренней Монголии невозможны без того чтобы столкнуться с Россией. Вот чего они хотят.
Россия это не просто страна. Это — империя, целый материк. Первая европейская страна, над которой Япония одержала победу — но счастья это не принесло. Они не проиграли войну, они проиграли мир и чуть было не потеряли страну. Ни отец ни дядя не поняли главного. Когда американцы встали на сторону русских и не назначили репарации, а англичане с этим лицемерно смирились — все это было сделано не просто так. Все это было сделано для того чтобы опутать Японию долгами, чтобы она никогда не выбралась из долговой кабалы.
Русские всегда были благосклонны к Японии — до той поры, пока мы опрометчиво не сделали их врагами. Русский императорский флот стоял в Нагасаки, по сути, и сам японский флот начинали создавать не англичане, а русские. Англичане пришли потом. Белые дьяволы воспользовались Японией, чтобы остановить Россию, причем дважды. Ни разу за это не расплатившись.
Но теперь…
Он хорошо понимал людей — жизнь заставила. Он встречался с русским императором всего один раз, во Владивостоке. Но сейчас у власти — его сын, старый император уже не правит. Его сын — военный летчик стратегической авиации. Это значит, что русские могут применить ядерное оружие.
У них оно тоже есть. Белая Хризантема — так оно называется в сводках. Но русским потребуется всего несколько ракет, чтобы полностью сжечь метрополию.
Их маленькие острова — ловушка.
Если бы не военные… с русскими можно было бы торговать. Боги послали русским столько земли, и столько богатств, как никакому другому народу на земле. Им же не досталось ничего, кроме покорного и трудолюбивого народа, но они, нация воинов — сами взяли то что должно принадлежать им по праву. Сейчас бы помириться… но генералы и адмиралы не могут не воевать, потому что путь самурая смерть. Только он, император — чувствовал, что третья война станет для всей Японии последней. Первую войну они выиграли. Вторую — ни то ни сё. Третью они могут не просто проиграть — Япония может прекратить свое существование. И все ради чего — ради Урадзио?
Может, наоборот — сделать так, чтобы эти генералы и адмиралы сгинули в войне, а самому перехватить наконец власть и ввести твердый запрет на любое участие военных в политике? Нет… тоже нельзя. Он не может так рисковать. Сгинули в войне — означает поражение, а в наши дни поражение — это не договор и репарации. Это сожженные дотла города и прекратившие существование нации. Поражение может быть более страшным, чем Великое землетрясение…
Но тогда — что делать?
Тем временем — у императорской резиденции остановился автомобиль Тойота Сенчури — единственный японский автомобиль с двенадцатицилиндровым мотором, правда его мощность была ограничена 280 лошадиными силами, а скорость — ста восьмьюдесятью километрами в час[90]. Из машины выбрался невысокий, с резкими чертами лица и почти европейским разрезом глаз человек — барон Ито Маэда. Он и в самом деле был наполовину европейцем — его мать была итальянкой, он сам родился в Риме, где его отец работал послом. Барон был одним из негласных лидеров либеральной группировки при дворе и отличался коварством и жестокостью. Как и большинство действующих политиков — он был депутатом Парламента от Либерально-демократической партии Японии и членом Политбюро[91].
До входа барон шел пешком — на территории замка был только один автомобиль — императорский. Дальше он прошел процедуру обыска, которую проводили детективы специального подразделения полиции Токио — и только потом попал на запретную территорию. Было тихо… здесь было тихо всегда. Он проигнорировал гостевые велосипеды у ворот (ездить на машинах тут было нельзя, но для гостей были велосипеды) и пошел по хорошо знакомой дорожке, мимоходом раскланявшись с академиком Исагуре из Института наследного принца[92]. Мельком подумал — что это, академик, ночует, что ли здесь?
Барон был представителем древней аристократической семьи, но военная история семьи оборвалась еще в пятнадцатом веке, когда глава семьи неосмотрительно поставил на проигравшего кандидата в сегуны — и в наказание был сослан в самый дальний его замок, а все остальные замки, а так же земли, крепостных крестьян и даже воинов — у него отняли. С тех пор — Маэда всегда были настроены либерально и ненавидели военную самурайскую элиту. Лишившись дохода от земель и крестьян, Маэда одними из первых начали заниматься торговлей и немало в этом преуспели. Но на этом пути — их интересы снова столкнулись с военно-феодальными кланами, война которым была нужна для извлечения из нее прибылей. В этой жестокой тайной схватке — Маэда уже потеряли людей своего клана, и как для гражданских — готовы были на многое, чтобы отомстить. Но для этого им нужно было кейго. Молчаливое согласие — но согласие самого императора…
У порога дома, известного как «дом ветров» стояли одетые в церемониальное облачение бойцы Императорской гвардии. Барона Маэда они знали и расступились перед ним. Барон снял обувь — как человек европейского воспитания у него были на
