Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев
Маршал был известен своим дипломатическим талантом — специфическим конечно. Долгие годы пребывания на посту командующего Квантунской армией, в раздираемом противоречиями Китае научили его интриговать и маневрировать. Возможно, Макиавелли назвал бы это дипломатией. Нехорошо только, когда такого рода дипломатией занимается маршал и по отношению к собственной стране.
Его морской визави, адмирал Косаи был его полной противоположностью — невысокий даже по японским меркам, худой как трость — он отличался лицемерием на людях и жестокостью по отношению к личному составу. На крейсере, которым он командовал — двое офицеров ни с того ни с сего совершили самоубийства.
Что касается госсекретаря Накамура — он был стар и особой опасности не представлял — возможно, потому и занимал свой пост.
В отличие от совещания гражданского кабинета министров — с военными вынужден был иметь дело император лично и скрывать свое мнение за невидимой ширмой молчания — он не мог…
Но он мог молчать, вынуждая начинать других…
— Ваше Величество — с поклоном начал маршал Сабуро — нижайше повергаем к вашим стопам наше предложение о развитии сухопутных сил с учетом нынешнего состояния Империи и будущего развития событий.
Император молчал и Сабуро заподозрил неладное
— Со всем уважением, Ваше Величество, нужно помнить, что враги, Ваши и Империи не оставляют своих преступных попыток посягнуть на ваши законные права и преимущества на континенте…
Император отпихнул папку, лежащую перед ним
— Скажите мне, Сабуро, что вы говорили мне одиннадцать лет тому назад здесь, в этом зале?
— Ваше Величество…
— Я предупреждал вас о том, что мы вступаем в борьбу, которую наша страна может и не выдержать. Борьбу с двумя сильнейшими противниками…
— Да, Ваше Величество, но мы победили
— Да, но какой ценой!
…
— Наши враги не побеждены окончательно! Они продолжают таить зло, и они опасны, Сабуро! Очень опасны! Мы получаем с континента ресурсы по цене выше, чем, если бы покупали их. Но главное Сабуро, главное…
…
— Я предупреждал вас о том, что экономика не вынесет новых военных расходов, и вы мне сказали, что дохода, который армия получает от своих земель и предприятий на континенте будет вполне достаточно для покрытия текущих и даже военных расходов. И с чем вы приходите ко мне теперь? Скажите, вы мне лгали, Сабуро?
Маршал вспотел — такой взбучки он еще не получал
— Нижайше прошу простить, Ваше Величество, но наши враги…
— Наши враги опираются на ресурсы, которых у нас нет, Сабуро. Мы уже дважды вели войну с Россией. Это закончилось рисовыми бунтами, и чуть было не закончилось гибелью государства!
…
— Скажите, Сабуро, существует ли возможность победить Россию без всех этих ужасных расходов на новые танки и самолеты?
Обливаясь потом, Сабуро кивнул
— Да, Ваше Величество
— В таком случае, я хочу узнать про него. А это…
…
— Это мы не можем себе позволить. Не можем, Сабуро, вы слышите?
Сабуро снова поклонился
— Несомненно, Ваше Величество
Япония, провинция. Июнь 1979 года
Этим вечером — барон Маэда решил отбыть на отдых в свое загородное имение…
Прошли те времена, когда японцы между городами передвигались так: богатые и знатные на повозке, а бедные — рысью. То есть бегом. Сейчас вся Япония пользовалась скоростными поездами Шинкашен, которые довозили человека до места быстрее, чем, что либо еще. Поезда ходили с точностью до минут и секунд, скорость их была больше трехсот километров в час, что вдвое больше скорости автомобиля*. Можно было выбрать экспресс, а можно — поезд со всеми остановками, но в любом случае, он довезет вас надежно и быстро.
Барон позвонил в провинцию, чтобы на вокзале его ждали — и отправился на вокзал. При этом он почему-то не воспользовался собственным Мазерати, который был единственным автомобилем этой марки в Токио, а вызвал такси.
Такси тоже прибыло вовремя — минута в минуту. Ниссан, девяносто сил, специально поднятая крыша и рычаг для того чтобы открывать пассажирские двери с места водителя — чтобы пассажир не смог ускользнуть не расплатившись. Водитель — японец средних лет, обязательно в форме и фуражке — почтительно открыл дверь перед пассажиром и сам уложил багаж. Такси было с двумя багажниками — переднего пассажирского сидения не было, как и в британских такси.
— Вокзал Маруноти
— Слушаюсь, господин.
Дверь захлопнулась и такси тронулось…
Вокзал Маруноти был построен в 1914 году по архитектурному проекту амстердамского вокзала. Сейчас это одна из архитектурных достопримечательностей Токио, он необычен тем, что японские мотивы в его архитектуре полностью отсутствуют…
— Приехали, господин.
Барон достал купюру в тысячу йен
— У меня нет мелких денег. Найдется чем разменять?
Таксист позвенел монетами
— Конечно, господин.
Барон взял свою небольшую поклажу и пошел покупать билет на поезд.
Отъехав от вокзала и остановившись, таксист взял полученную от барона купюру и посмотрел на свет. Были видны иероглифы… скорее всего текст был написан водой, которая осталась после отваривания риса.
Таксист вышел из такси и пошел к телефонному аппарату.
Поезд Шинкашен — в отличие от европейских поездов не имеет классов вовсе. Все пассажиры сидят в одном и том же вагоне, в одинаковых, похожих на самолетные креслах. Скорость важнее классовых, национальных или каких-либо еще различий: ехать надо всем. Он достаточно дорогой, но не настолько, чтобы многочисленные работники многочисленных токийских компаний не могли бы им пользоваться дважды в день утром и вечером, чтобы ездить в пригороды. Прошли те времена, когда люди жили там же где и работали — тот, кто имел дом с землей и садом в Токио мог продать его теперь за такую цену, что хватит до конца жизни. Токийцы жили теперь в пригородах, анонимных и безликих, в домах напоминающих германские и британские коммьюнити.
Ровно в девятнадцать пятьдесят семь барон Маэда сошел с поезда шинкашен на знакомой до слез из глаз небольшой станции в провинции. Все было так или почти так, как тогда, когда он совсем еще юным уезжал в дипломатическую академию Сагамихара. Все та же старая, выкрашенная ярко красным ограда, все та же старая касса, где покупают билеты, навес вот новый, с крышей из какого-то пластика вместо дерева. Вдали в дымке — видны горы…
Как же прекрасна японская провинция. Барон побывал во многих странах, но нигде не испытывал такой тишины и покоя, как в родных местах. Даже построенная недавно рядом бетонная трасса, отчего цена на его фамильную землю взлетела сразу вчетверо, не мешала этому чувству умиротворенности…
Навстречу барону
