Сергей Зверев - Русская рулетка
А материал они благодатный. Сильные физически и без тормозов, когда того требует ситуация. Есть, конечно, среди них трусы, прячущиеся за спины других, но сколько ни прячься, рано или поздно узнают, что ты – трус, и тебе придется либо избавиться от страха перед противником и болью, либо… Либо – сдохнуть. Потому что в любом отряде трусам нет житья. И командиры такие нравы только поощряют, сколь бы жестокими они ни казались.
Но рассчитывать на них всерьез сейчас, когда этот материал настолько сырой, что вода анархии и лени с него течет ручьями, может только полный идиот или неисправимый романтик. А свой детский романтизм Костя порастерял давно – в Афганистане, в зоне и после нее, потом в Запрудном. Растерял вместе с друзьями и близкими людьми.
Пусть кто-то назовет его циником, но Костя знал, что он просто принимает жизнь такой, какая она есть, вернее, такой, какой она ему видится. А он считал, что многим, ох многим нечего делать в этой жизни.
И он поможет этим людям расстаться с нею как можно скорее.
Но в одиночку он этого сделать не сможет. Ему нужна структура, четкая и надежная, как пристрелянный пистолет или крепкий нож.
Братва войдет в эту структуру, обязательно войдет, об этом Костя позаботится. Но не только на нее он делает ставку.
Есть еще и те, кто прошел Афган. У каждого из них свой счет к этой жизни. В этих счетах – и жизни друзей, убитых на их глазах, и разрушенные семьи, и обида на предавшее их государство.
Паша Бережнов собрал вокруг себя запрудненских «афганцев», тех, кто не спился, не забомжевал, кто в криминал не подался, – заливать кровью и водкой пустоту душевную. Паша – свой парень, с ним можно договориться, и он помогал уже Панфилову не раз, не откажется помогать и впредь. На него Константин здорово рассчитывает.
Но ведь в Москве ребят-«афганцев», которые маются по жизни, не находя себе места, – тысячи! Не все же они в криминал подались.
Они и в криминальных группах участвуют-то только потому, что хотят получить по своему счету. От кого? Не все ли равно? Да от любого, лишь бы затушить огонь обиды, боли и ненависти.
Из этих парней можно создать не только надежный отряд, можно собрать небольшую армию, которая будет вести войну с врагами по всем правилам военного искусства. А врагов им покажет он, Костя Панфилов.
Уже на следующий день он нашел в Москве областной военкомат и под предлогом создания общественной организации воинов-«афганцев» Москвы и Московской области получил несколько сотен адресов.
А еще через несколько дней четверо из них уже сидели у него в ресторане в Запрудном и обсуждали главный вопрос – кадровый.
Разговорчивый, отличавшийся мрачным юмором Стас Иконкин вызвался через неделю собрать несколько десятков афганских ветеранов здесь, в Запрудном.
Троим другим Костя предложил войти в группу разведки и начать собирать информацию о противнике.
Самый сложный вопрос – о поиске общего врага, решился сам собой.
Решился только потому, что Костя предложил финансировать сам всю будущую структуру. Все, кто мешал Панфилову зарабатывать деньги для нелегальной организации афганских ветеранов, из его личных врагов автоматически попали в разряд противника.
Для начала и этого было достаточно. Панфилов знал, что его враги не станут сидеть сложа руки. Они тоже его ищут и тоже строят планы. После первого же их удара по панфиловской структуре они из разряда умозрительного противника перейдут в разряд врагов, которых каждый ненавидит искренне, страстно и, так сказать, лично.
Братва приступила к тренировкам под руководством братьев Свиридовых, коренных запрудненцев, работавших в «Витязе» у Бережнова инструкторами спецподготовки. Панфилов договорился с Пашей, чтобы тот отпустил их поработать с братвой. Бережнов задумался было, но, договорившись с Константином, что охранная деятельность остается монополией «Витязя», согласился своих людей откомандировать в распоряжение Панфилова.
Братва Свиридовых знала, и это сильно облегчало дело. Владение спецприемами тоже сыграло положительную роль. Человек, который голыми руками может не только разбросать пятерых-шестерых противников, но и отправить их «в Сочи», вызывал среди братвы некоторое уважительное к себе отношение, даже если не был блатным.
А братья Свиридовы на первой же тренировке предложили десятерым «братанам» во главе с дюжим Мельником напасть на них двоих без оружия, и всех положили за три минуты. А потом продемонстрировали, как они каждого из этих десяти могли прикончить, будь это не тренировочный бой, а настоящий.
Братва была слегка растеряна, но выразила горячее желание учиться. Короче, братья Свиридовы контакт с запрудненской братвой потихоньку налаживали.
Правда, Константин старался каждый день бывать на тренировках и занятиях, контролировать ситуацию. И понимал, что об успехах говорить рано. Но, по крайней мере, ни одного пьяного или обколотого среди братвы замечено пока не было.
Группа разведки тем временем поделила между собой направления работы и приступила к активному сбору информации. На первом же совещании решено было Стаса Маленького, которого назвали так, чтобы отличать от Стаса Иконкина, верзилы почти двухметрового роста, поселить в Фокине как переехавшего из Москвы.
Он должен был стать резидентом в стане наиболее сильного сейчас противника среди соседних группировок. Панфилов понимал, что в саму группировку Стасу Маленькому внедриться не удастся, поскольку он не только блатным не был, но и в зону не ходил, фокинцы его на пушечный выстрел не подпустят. А вот внешнее наблюдение он вполне может вести, информацию собирать о членах группы, искать слабые места, а со временем, глядишь, и завербовать кого-то из фокинцев удастся, подкупить или еще как-то…
Через день Стас Маленький уже снимал небольшую квартиру в Фокине и сразу же устроился работать шофером на фокинскую автобазу.
Рослому, широкоплечему Степану дали задание устроиться в запрудненскую ментовку. После того как Константин рассказал своим новым товарищам о нравах, которые царят в Запрудненском ОВД, и о методах, используемых полковником Сапроновым, ни у кого из них не осталось сомнений, что этот клоповник нужно раздавить, но сделать все с умом и не подставляясь.
Сорокалетнего Сергея, бывшего командира взвода разведки, Константин предложил оставить в Запрудном для координации и контроля за текущей ситуацией. Поддержали его единогласно.
Сам он занялся поисками братьев Матукаевых, пожалуй, наиболее сложным заданием из всех остальных.
Реальнее всего было выйти на них через телевизионную компанию, контроль над которой они захватили силой и обманом, убрав из нее человека, имевшего с Панфиловым деловые контакты и договоренности о покупке контрольного пакета акций, и посадили своего, стучавшего им обо всех, кто приходил в офис компании от имени и по поручению Константина Панфилова.
Но сам Константин туда не пошел. Телекомпанию посетил Сергей. А двое ребят из «Витязя» его страховали и вообще были на подхвате.
Назвавшись продюсером съемочной группы каскадеров, Сергей предложил директору телекомпании финансировать съемки российского боевика-телесериала, взяв на себя обеспечение группы съемочной аппаратурой. Выслушав его вежливый отказ, он спокойно удалился, изображая искреннее разочарование в возможностях телекомпании.
А в расположенной неподалеку однокомнатной квартирке, которую накануне сняли по его распоряжению ребята из «Витязя», заработала приемная аппаратура. «Жучок», установленный Сергеем под крышкой стола директора, передавал все, что говорилось в его кабинете.
Ждать пришлось трое суток. На четвертые в кабинет директора заявился человек, говоривший по-русски с заметным кавказским акцентом, угрожал директору Николаю Павлову, требовал какие-то учредительные документы и проценты по какому-то кредиту.
Разговор записали и сообщили об этом визите в Запрудный Сергею и Константину. А один из «витязей» проводил кавказца до шикарного особняка в районе Таганки, рядом с Садовым кольцом, с его внешней стороны, на Краснохолмской набережной.
Особнячок скрывал от посторонних глаз двухметровый железобетонный забор, а металлические ворота открывали, чтобы пропустить джип «Чероки», на котором ехал кавказец, двое автоматчиков с черными бородами.
Забравшись на крышу стоящего на улице Народной шестнадцатиэтажного жилого дома, «витязь» по имени Олег, вооруженный хорошим «телевиком», смог за двое суток наблюдения разобраться не только в системе охраны особнячка, но и снять садящегося в «Мерседес» человека с ярко выраженной кавказской внешностью, который держался со всеми остальными подчеркнуто свысока.
А второй из «витязей», обойдя несколько соседних домов, выспросил у пенсионерок, сутками торчащих на лавочках и на лоджиях, что живут в особняке дагестанцы, что «бандюги они», что раз в два дня приезжает в особнячок фургон с продуктами, таскают ящиками.
