Сергей Зверев - Русская рулетка
Из окон залаяли автоматы.
«Мать вашу! – зло подумал Жиган. – Сброд! Уроды с пушками! Сказал же – проверить все вокруг! Дождались, твари!»
Сомнений у него не было – фокинцы устроили засаду, чтобы отомстить за кровавую баню, в которой они потеряли десяток своих лучших бойцов.
Дорого теперь обойдется этот идиотский «подвиг» запрудненцам.
Человек пять из братвы Жигана неподвижно лежали рядом с лавками, и автоматные очереди выбивали фонтанчики крови из их спин.
«Два автомата, – на слух определил Жиган, – остальные с пистолетами».
Дождавшись, когда оба автомата смолкли, он рывком вскочил и перебежал за свою «Волгу», которую еще не обстреливали, поскольку она стояла пустая, с распахнутыми дверцами.
Нырнув в салон, Жиган включил зажигание и тут же пригнулся.
И вовремя. Переднее стекло разлетелось от автоматной очереди. Машина стояла носом к зданию, откуда стреляли фокинцы.
«В бак они оттуда не попадут, – удовлетворенно подумал Жиган. – Ну, теперь держитесь, ребята!»
Согнувшись в три погибели под передней панелью, он выжал рукой газ и отпустил сцепление. Руль он почти не трогал, лишь слегка придерживал его левой рукой. Машина рванула с места к главному корпусу.
На глазах у Жигана обшивка переднего сиденья превращалась в клочья, фокинский автоматчик всаживал в нее одну очередь за другой.
«Идиоты, – успел подумать Жиган, – по мотору надо было стрелять».
Но фокинцы уже упустили свой шанс достать Жигана в «Волге». Машина влетела в мертвую зону. Затормозил Жиган наугад, не видя, сколько еще осталось до стены здания, но почти угадал.
Его основательно тряхнуло, на него посыпались осколки стекла, но через секунду он уже прижимался спиной к выщербленной стенке из красного кирпича и, задрав голову, прикидывал, сколько метров до окна, из которого били автоматчики.
Руки машинально выдрали из кармана гранату и сорвали кольцо.
Жиган размахнулся и швырнул гранату точно в окно, из которого били автоматы.
– Отдохните чуток, ребята! – крикнул он и хрипло засмеялся.
Раздался взрыв, сквозь грохот можно было услышать вопли фокинцев.
И не меньшей силы вопль донесся от обломков эстрады, откуда мчались с пистолетами в руках человек пять-шесть, Жиган не успел сосчитать, поскольку торчать без дела было некогда. Он не заметил, как в руке у него оказался «вальтер» и палец уже лежал на спусковом крючке.
Жиган рванулся к углу здания и, выскочив из-за него с пистолетом в вытянутых вперед руках, сразу же открыл огонь по бегущим к лесу.
Он сделал пять выстрелов подряд. Трое из бегущих упали. Остальные скрылись за стволами голых деревьев, оставив раненых запрудненцам.
Подбежала и обогнала Жигана братва.
Увидев бегущего впереди Мельника, Жиган ему крикнул:
– Не добивайте! Допросить надо!
Мельник молча промчался мимо него.
Жиган повернулся к эстраде и пошел подсчитывать потери от налета фокинцев.
На душе было мерзко.
Глава 29
Подсчеты потерь Жигана не утешили.
Пятеро убиты, трое ранены, вряд ли выживут. Царапин и легких ранений – вообще не счесть.
– Допрыгались, бляди! – орал он на свою угрюмо молчащую братву после того, как трупы отвезли в морг, раненых – в больницу, а уцелевшие собрались по его приказу в соседнем пансионате, который еще прошлым летом работал, и в душевой еще шла холодная вода. – Кого я отправил вперед, чтобы проверили все на месте? Тебя, Слива? Ты проверил?
– А че? Я посмотрел, никого не было, – пробормотал Слива, стоя под струями холодной воды и смывая кровь с разбитой головы. – Откуда ж я знал, что они, мать их… Что они на второй этаж…
– Проверил? – крикнул Жиган. – Считай, что это ты сегодня парней наших завалил, сволочь!
Жиган выдернул полуголого Сливу из-под душа и с размаху влепил ему кулаком в челюсть.
Слива отлетел к окну, ударился спиной и головой о кафельную стенку и замер с удивленно-испуганным выражением на лице.
– Мельник! – крикнул Жиган, круто повернувшись спиной к Сливе.
Он тоже был в одних джинсах, еще не успел толком смыть кровь с разодранных обломками кирпичей рук.
– Я! – глухо отозвался Мельник из соседней душевой кабинки.
Голос у него был виноватый, словно какой-то пришибленный.
– Сколько вы там собирались лежать под выстрелами? – спросил его Жиган резко. – Пока всех не постреляют? Вояки хреновы! Вас как цыплят били, а вы задницы боялись поднять!
– Под огонь лезть не хотелось, – пробормотал Мельник. – А чего еще и мне зря пулю-то ловить! И так нахватали, хоть жопой ешь!
– Сливе спасибо скажи! – оборвал его Жиган.
Он несколько секунд помолчал, потом вдруг заговорил спокойно, но за этим спокойствием скрывалось что-то зловещее, как казалось братве. Пусть бы лучше орал и кулаками размахивал.
– Сливу на этот раз прощаю, – сказал Жиган. – Пусть живет. Если еще кто-нибудь не выполнит мой приказ, пристрелю.
Сказано это было тихо и спокойно, но никто ни на секунду не усомнился в том, что именно так Жиган в следующий раз и поступит.
– Теперь так, – продолжал Жиган. – Через два часа… Повторяю – через два часа и ни минутой позже, все соберетесь у меня в спорткомплексе. Разговор есть. Чтобы все были трезвые, ни капли в рот не брать без моего разрешения. Кто любит выпить или «колеса» катать – на хер, на все четыре стороны. Но сразу предупреждаю – если кто не придет, а потом встанет мне поперек дороги, разговаривать больше не буду. Я вас предупредил, – в последний раз. Хватит, мать вашу, поиграли!
Резко повернувшись, он вышел из душевой, и через минуту братва услышала удаляющийся рев мотора одной из иномарок. Жиган уехал.
В душевой никто не проронил ни слова.
Лишь Мельник, направляя струю холодной воды на длинную ссадину на шее, проворчал:
– Допрыгались, бляди…
* * *Через два часа в спорткомплексе, принадлежащем фирме «Ритм», одному из дочерних предприятий панфиловского «Лидера», собрались двадцать два человека, почти все со следами недавнего «сражения» на лицах.
Они были угрюмы, в отличие от нескольких малолетних салажат, которые на казнь Самсона не ездили и потому в разборке с фокинцами не участвовали. Эти были неестественно оживлены, шутили, приставали с расспросами ко всем подряд, но натыкались на мрачное молчание вернувшихся с разборки.
Жиган вышел к братве ровно в назначенное время, он успел привести себя в порядок и был похож сейчас больше на преуспевающего московского бизнесмена, чем на «пахана» подмосковной братвы.
Светло-серый костюм, ослепительно белая французская рубашка из мягкого хлопка, широкий галстук в тон пиджаку, элегантные австрийские полуботинки, – братва, честно говоря, была несколько шокирована его видом. Так в ресторан одеваются, и то лишь те, кого они видят по телевизору, или в этот, как его, в театр…
Жиган вышел на середину баскетбольной площадки, прошелся перед рассевшейся на низких спортивных скамейках основательно помятой братвой.
– Пил сегодня, Стопарь? – спросил он одного из сидящих, кличка к которому приклеилась из-за его неистребимой привычки каждые полчаса «опрокидывать по стопарику», как он выражался.
– Нет, – ухмыляясь, помотал тот головой, – это от меня с детства так пахнет, мамка в роддоме уронила, с тех пор и пахнет.
Стопарь оглянулся по сторонам и заржал, довольный удачной, как ему показалось, остротой.
Жиган подошел к нему, поднял за шиворот маленького, крепкого Стопаря на ноги и толкнул ладонью в затылок в сторону двери. Споткнувшись на ровном месте, Стопарь чуть не врезался головой в дверь.
– Чтобы через десять секунд тебя здесь не было, – сказал он спокойно. – Вернешься, когда от врожденного запаха избавишься.
Стопарь пробормотал себе под нос что-то угрожающее, но возражать не стал и направился к двери.
Жиган проводил его взглядом, подождал, пока за ним закроется дверь, и снова повернулся к сидящим на скамейке.
– Я не хочу, чтобы на меня и моих людей устраивали засады как на кабана или волка, – сказал Жиган. – И больше этого не допущу. Нас не оставят в покое ни фокинцы, ни химкинцы, ни кто другой только потому, что у нас морды толстые, а за поясом по две пушки. У них тоже морды толстые, а пушек за пояс можно воткнуть и четыре. Этим никого не удивишь и не испугаешь. Времена, когда боялись не человека, а только его клички, давно ушли. Растерял Запрудный свою славу. Пропил, продал, как Самсон. Фокинцы пока нас только потрошат помаленьку, а скоро они внаглую смеяться над нами будут! Если вы будете целыми днями жрать водку и ковырять в носу, вас скоро пенсионерки в Запрудном клюшками колотить начнут. А фокинцы вообще заставят вас на себя работать и дань им таскать еженедельно. Кому нравится такая жизнь? Кто хочет фокинцам зады лизать?
Жиган обвел взглядом собравшихся.
Братва молчала. Никто, естественно, не хотел отдавать Запрудный фокинцам.
