Александр Соловьёв - Ветви Ихуа
— Успокойтесь, сэр, прошу вас, — сказал один из зеленых халатов. — Это очень дорогостоящее оборудование. Автоклав нам обошелся почти в семьсот эрдо. Полагаю, вам придется…
Сигурд шагнул к нему.
— Сэр, мы сделаем, как вы скажете, — заверил его другой лаборант. — Вот ключ от донорских камер…
…Сигурд открыл глаза. Он снова стоял у входа, а стол, за которым работал лаборант, был перевернут, и у него отсутствовала ножка. Должно быть, это ее он сжимал в руках… Отшвырнув ножку в сторону, Сигурд кивнул.
— Так, а теперь открывайте двери.
На всякий случай он добавил:
— И ничего не бойтесь…
После этого в памяти опять случился провал.
Это был лес: летний, утренний, росистый… Поодаль, на склоне реки, то ли танцевали, то ли исполняли замысловатый ритуал несколько изящных девушек-албианок в светло-серых туниках. Зелень листьев и травы поражала реальностью. Ей донельзя подходило слово «изумрудная».
Потом Сигурд сообразил, что никакого леса и в помине нет, а он занят тем, что пытается забаррикадировать дверной проем — не тот, что в зале — другой.
Самой двери не было — видно, она автоматически уехала в стену, так что Сигурду пришлось натаскать всякого барахла — того, что удалось отодрать от пола и стен — каких-то шкафов, тумб, стеллажей: он оставил только две кушетки, на которых лежали те двое. Получилась солидная куча. Опять-таки, если задуматься, разобрать ее снаружи не стоило труда…
Так, а куда пропали халаты?.. Да чхарь с ними…
Сигурд оглянулся, что бы посмотреть на лежащих.
Бледные, как белый мрамор.
Один из них был невероятно худ — ни дать, ни взять человек-скелет. Он дремал. Тонких век не хватало, чтобы полностью облепить выпирающие глазные яблоки, потому через щели виднелись тусклые белки. Второй — молодой и на вид достаточно еще крепкий парень — безучастно смотрел на Сигурда серебристо-болотными глазами, и глаза эти отчего-то казались до странности знакомыми. На лицах обоих было равнодушное смирение.
— Серен… что делают?.. — прошептал человек-скелет.
— Не знаю, — глухо отозвался парень.
«Серен… Где-то я уже слышал это имя», — подумал Сигурд, пытаясь понять, откуда у них выделяется прана.
Помещение и все, что было внутри, покачивалось из стороны в сторону. Сигурд шагнул ближе и увидел, что оба незнакомца прикованы металлическими ремнями. Вместо подушек под головами у них были небольшие плоские блоки с индикаторами и сенсорами по бокам. От блоков тянулись вниз тонкие проводки.
«Вот оно», — Сигурд стал на колени, заглянул под кушетки. Там стояло еще по блоку — ничего особенного, обычные пластиковые ящики.
Он снова машинально полез в карман, но, вспомнив, что капсул больше не осталось, вынул руку. Интересно, нельзя ли у них тут этой дрянью разжиться?
«Поговорим?» — спросил кто-то сзади. Сигурд вспомнил, кому принадлежал голос. Он обернулся. За грудой хлама никого не было, но где-то в коридоре уже слышались приближающиеся шаги. Сигурд уселся прямо на пол.
— Сколько уже тут?
— Если б я знал… — просипел человек-скелет.
— Я около месяца, — сказал второй. — Говорят, уже две с половиной пинты выдал.
— Почти кварта… — шепотом отчитался первый. — Жду… жду реби…
— Реабилитации, — помог второй. — За кварту они, вроде, дают целую неделю отдыха. Так сказали… Мы не верим.
Шаги в коридоре были уже совсем близко.
— Ты беглый? — спросил парень. — Можешь сломать эти проклятые наручники?
Сигурд покачал головой.
— У тебя все равно нет шансов, — сказал он.
«Ну что, увидел?» — спросил он у себя.
Ему не стало жутко. Сострадания не было. Ничего, кроме отвращения…
— Эй, парень. Ты ведь, небось, тоже праной не брезговал?
— Как все, — угрюмо отозвался тот.
— Отлично, — усмехнулся Сигурд. — В городе я слыхал… любишь кататься, люби и саночки возить…
Парень тускло сверкнул глазами, приподнял голову, но слабо скривившись от боли, положил ее обратно.
— Капитан! — позвали сзади. — Повернитесь и поднимите руки.
Сигурд не обернулся. Он встал и, шатаясь, шагнул к парню.
— Эй, ты… Часом не в курсе, нет ли тут где-нибудь албианки по имени Руна? Она много знала… у нее тоже был шанс сюда угодить.
— Уходи… Ты над чужим горем смеешься.
— Капитан! — повторили сзади. — Выполняйте приказ!
— А ты сам что лично сделал, чтобы всего этого не было? — поинтересовался Сигурд. — Или ты просто прану глотал и думал, что тебя пронесет? Так что? Слыхал кто-нибудь из вас про Руну?
Сзади раздался щелчок. Предохранитель…
— Мы ничего не знаем… — слабо простонал человек-скелет. — Двери закрыты… всегда… тут тихо… я — труп…
Сигурд наклонился над молодым парнем. Ремни плотно облегали его тонкие белые голени.
— Ничего не выйдет. Больно крепкие… Разве что вместе с ногами…
— Все равно попробуй, — попросил парень. — Пожалуйста…
Сигурд взялся за металлический ремень, пальцы под него не лезли.
— Капитан, не делайте этого! — раздалось сзади.
Сигурд обернулся. Из-за завала на него смотрели две пары глаз и толстый ствол пневматической винтовки.
«Надо бы пройтись по другим камерам, Руну поискать», — подумал он.
В глазах заискрилось…
***— Иди сюда, — тот же голос — спокойный, властный.
— Подожди, я сейчас…
Путь завален: всюду тумбы, какие-то щиты… Сигурд бросается раскидывать их — влево, вправо…
— Сейчас, сейчас…
Вот уже виден коридор. Вперед. Там — свет, проем… туда. Он сворачивает, оказывается в большом зале.
Трон. На нем тот самый человек в высоком головном уборе. Император! Повелитель повелителей! Ну и глаза! Ночь без единой звезды!
Серебристая одежда до пят гладко облегает изящное тело: нигде ни складки. И этот посох со странным устройством-глазом, и прозрачный крылатый шар: на этот раз он парит над левым плечом — в зале сотни ламп, но им не затмить мерклого света шара.
— Ты искал не ее!
Человек на троне улыбнулся, в тот же миг Сигурда толкнули в грудь невидимые руки. Он оступился, упал на четвереньки.
— Ты еще не выбрал, — сказал человек.
Что он должен был выбрать?
Сигурд исподлобья глядел на незнакомца, невозможно оторвать взгляда от его глаз: чернота их лучилась сверхъестественным разумом.
Абсолютно черные! В них ни тени того, что зовется сомнением, что вносит в черты лица неуверенность и неопределенность. Глаза человека на троне — как некая округлившаяся ясность, как плато гигантской горы, на поверхности которой ни ветерка.
Это не прана… Человек на троне реальнее, чем просто видение.
Сигурд тяжело дышал, он был потрясен, растерян, перед ним — могучее внеземное существо, враг номер один, убийца и создатель в одном лице.
Невидимая сила жмет к полу.
— Пусти… — хрипит Сигурд.
— Нет, — человек на троне невозмутим, — так будет проще говорить.
— Не о чем… Проклятая прана… она…
Незнакомец качает головой.
— У тебя много вопросов. Можешь задать два.
Нет! Кто он, этот человек? Я не искал его? Кто бы он ни был, этот разнаряженый царь-повелитель, — что он себе возомнил? Борись с ним, не поддавайся…
— Спрашивай — отвечу, — говорит человек на троне.
В голове рождается шум — постепенно, как ливень по верхушкам крон.
«Только два вопроса? Неправильно… Должно быть три… или, по логике, один… почему два?..»
— Торопись, время ограничено, — говорит человек на троне. — Помни, что тебе предстоит делать выбор.
Туман, искры, световые волны — все движется, колеблется, вибрирует. Странный серебристый человек тоже движется: он на месте и одновременно везде.
«Надо отвлечь его внимание… — соображает Сигурд. — А потом сразу в скачок… И почему только два вопроса? Должно быть, у них там другая метрика…»
Он сбит с толку. Мысли путаются. Это реальность или что-то другое? Что-то другое… Снова искры…
Кажется, надо придумать вопрос. Можно спросить о чем угодно. Например, о том, куда идти. А зачем вообще куда-нибудь идти? Может, стоит узнать, сколько осталось жить? Бессмыслица…
Прана… чаще всего, вводя в грезы, она проясняла ум, но на этот раз в голове клубился туман.
Вдруг мелькнула мысль, показавшаяся здравой.
— Э-э… у меня один вопрос… насчет нашего происхождения… откуда мы взялись? Обезьяны ведь ни при чем, да?.. или там дельфины… Это ты нас сделал, правда?
Тьфу! Элементарщина… Можно было спросить о чем-нибудь другом, более важном, сделать это хитрее, чтобы ответ человека на троне получился ёмким, многозначным…
Но как же он давит… Кости вот-вот затрещат. Когда он отпустит?
Шар, висевший над его плечом, неожиданно еще больше потускнел, двинулся с места, поплыл по воздуху. Человек на троне проследил за ним взглядом, шевельнул посохом. Описав размашистый круг, шар вернулся обратно, вновь засиял.
