Александр Соловьёв - Ветви Ихуа
Сигурд пожал плечами. Спорить не хотелось.
Они с Полем снова засели за тренажеры, хоть все этапы были уже отработаны так, что можно было выполнить операцию с закрытыми глазами.
***Вечером, в семь часов, в спальню вошел очень полный человек с маленькой лысой головой, недоразвитым подбородком и серыми, переливающимися как ртуть глазами. Зеленый халат — такой же, какие носили Густав и Марик — был в обтяжку и едва не рвался на пузе.
Гость не понравился Сигурду. Лицо надменное, такое же одутловатое и пунцово-красное, как у Лепы. Похоже, ему самому нужна помощь.
— Ну, здравствуйте, здравствуйте… Господин Куртц попросил меня глянуть. — Он говорил неестественно медленно и с придыханием, голос был высокий как у женщины. — Я — психолог-практик, психотерапевт и нейролингвист, зовите меня господином Грэгом. Думаю, нам с вами будет весьма полезно пообщаться.
— Угу, — отозвался Сигурд, садясь на кровати и кивком указывая на кресло.
Он припомнил, что в Федерации была наука психиатрия. Но психологии как таковой не было — считалась чем-то заграничным и околонаучным.
— Давайте поговорим о вас, — сказал гость, с пыхтением усевшись. — Тоска, беспокойство, ночные кошмары… Правильно? А еще раздражительность и страхи. Верно? — и, не дождавшись ответа, он заключил: — Кажется, так… К сожалению, не у всех одинаковые способности к адаптации. Но вы не отчаивайтесь. Есть я. Можете на меня положиться. Вместе мы все исправим.
«Как бы не так», — подумал Сигурд. В происходящем ему виделся дрянной сценарий. Сплошные условности. «Тоска… беспокойство… можете положиться…» Нелепость какая-то!
— О чем вы собираетесь со мной говорить?
Гость посмотрел долгим не то растерянным, не то изумленным взглядом, как если бы с ним заговорил неодушевленный предмет.
— Мдэ… Хм… Мне сказали, вы проходите здесь спецподготовку, так? Просили не касаться деталей. Ну вот, об этом не беспокойтесь: детали вашей подготовки для нас интереса не представляют. Мы займемся вашей психикой, капитан. И — за все заплачено.
Гость сделал паузу для продолжительного вдоха, глянул выжидающе, точно хотел услышать подтверждение, но Сигурд промолчал.
— Мдэ… Я знаю, кто вы. Знаю и про город. Весьма и весьма любопытно. Представляю, каково вам там было. Но теперь-то вы тут, и вы — капитан. Полагаю, это звание — достойная награда за перенесенные испытания. Не правда ли?
Сигурд не ответил.
— Жаль, что мы не встретились с вами сразу после вашего возвращения, — сказал господин Грэг. — Они должны были пригласить меня раньше, но почему-то не сделали этого. Очень жаль. Я неоднократно обращался к руководству с предложениями по своевременности выявления первых признаков дезадаптации среди военных. В базе данных вы можете найти несколько моих публикаций, в том числе методичку для вновьприбывших. Мелкие проблемы лучше всего решать на начальном этапе. Поверьте, уж я-то в этом кое-что понимаю. Но военные думают: им виднее…
— Переходите к делу? — буркнул Сигурд, — раз уж пришли…
— Пожалуй, — сказал господин Грэг. — Ну что ж, начну с простого. Итак: как много времени до прибытия в Большое Поселение вы проводили на поверхности?
Сигурд нахмурился. Ему хотелость побыстрее отделаться от психолога, но вопрос требовал неприятных размышлений.
— А вы что, и по бигемам спец? — спросил он.
Господин Грэг скрипуче рассмеялся и смеялся как-то слишком долго.
— Психология не классифицируется в зависимости от рас, — сказал он. — Мой предмет универсален. Наука не видит различия в психике бигемов и албов. Будьте так добры, ответьте на вопрос.
— Вы считаете, меня надо лечить?
— Не путайте мой предмет с психотерапией. Лечением я не занимаюсь, моя задача — найти путь к пониманию и устранению внутренних проблем. Итак…
Сигурду вспомнился первый курс университета в Багровске. Философия, краткий обзор западных концепций. Лжеучение Ройда…
— Понятно. Знаете, я отказываюсь от услуг. Все, пожалуйста, уходите.
У господина Грэга округлились глаза.
— Но, капитан…
— Я сказал: все.
— Ну нет. Я как минимум обязан доложить господину Куртцу о проведенной работе… Хм… Впервые встречаю клиента, который не хочет со мной говорить.
— Я уже уделил вам несколько минут.
— Так не пойдет, капитан. Вы должны ответить на ряд вопросов.
— Вы мне не поможете.
Лицо господина Грэга исказилось, словно от обиды.
— Но услуги оплачены, — пробормотал он.
— Ладно, давайте так, — сказал Сигурд, слегка хлопнув себя по колену. — Не знаю, что там у вас на уме, но, похоже, вы правы, что у меня проблемы с адаптацией. Да, верно: раньше я много времени проводил на поверхности. Для меня это очень важно. Моему телу требуется движение, охота, азарт и все такое. Тут я скован. И что? Где ваш путь к пониманию и устранению? Чем можно заменить свободу? Не желаете поговорить с Куртцом, пускай устроит для меня регулярные прогулки в горах? Ну что? Или лучше увеличить дозу праны? Э-э… кажется, других вариантов нет.
— Большое Поселение — это община штурмовиков-повстанцев, — сказал Грэг. — Здесь все свободны.
Сигурд усмехнулся, оттянул воротник и почесал шею. Он задрал куртку, продемонстрировал живот.
— Ясно? Тут у меня чисто. За свободу бороться надо. Все. Не хочу больше праны. Знаешь что? Есть одна поговорка, слыхал ее в городе… Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Мне хватит собственного желания.
— Заблуждаетесь, — возразил психолог. — Опыт показывает, что одного желания мало. Откройтесь мне — и я вам помогу. Вы — единица общества, у вас сбой, а я — специалист по таким сбоям. Мне заплатили, чтобы я вам помог. Это нормально. Представьте себе, что мы — клетки единого организма. Разлады внутри нас — неуверенность, депрессия, апатия…
— …ярость, трусость, тупость… — продолжил Сигурд, — и все такое… Хватит! Я в курсе, господин Грэг! Это мои личные проблемы. Мне решать, оставить их в себе или вымести. Может быть, это мои самые драгоценные и заветные пороки, и я не собираюсь от них избавляться.
— Нет, это не пороки. — Господин Грэг покачал головой. — Из-за неверной оценки и привычных стереотипов поведения…
— Слушай, ты. Что бы это ни было — все шелуха. Ты повторяешь то, что в тебя вдолбили.
Господин Грэг продолжал качать головой, и его гладкая лысина отражала свет. Щелкнуть бы по ней как следует, подумалось Сигурду. Он поймал себя на том, что непроизвольно шарит в кармане в поисках капсулы.
— С психологом спорите, капитан, — видимо, не зная, что еще сказать, пробормотал господин Грэг.
— Ага, спорю, как видишь. Ну и что с того?
(«Да где же эта проклятая капсула?»)
— Не к добру это… Даже ренегаты — и те всегда доверяли… Должно быть… капитан! Вы — редкий тип… вы — маржинал!
«Какой у него идиотский вид», — с злобной радостью подумал Сигурд, чувствуя, как внутри назревает взрыв. Он нащупал наконец капсулу и теперь еле сдерживался, чтобы не отправить ее в рот.
— Вы — маржинал, — повторил Грэг, качая головой и глядя в пустоту: видно было, как он силится что-то вспомнить. — Маржинал… Я ведь об этом кое-что знаю. Я обязан доложить. Исключительное явление, кажется, около одной сотой процента населения… или одной тысячной… последние десятилетия почти не встречается… Ох, капитан, это… чрезвычайно опасно. Это выходит из-под контроля. Ваша собственная жизнь — она под хронической угрозой. А сейчас…
— Ты сам явление! — отрезал Сигурд. — Я тебя насквозь вижу. Примитивная программа! И вообще, твоя профессия — приговор обществу. Если она есть — общество протухло…
— Но, капитан…
— …и эти твои внутренние разлады — брехня! Дело в наружных разладах! Ни в каких больше! Все!
— Зря вы так… Я пожалуюсь господину маршалу…
— Заткнись и проваливай! Вон отсюда!
3
«Ну, хватит, — сказал себе Сигурд, когда Грэг, ссутулившийся и побледневший, скрылся за дверью. — Хватит! Возьми себя в руки!»
Но он вскочил на ноги и нервно зашагал по комнате.
Им управляло неудержимое желание скачка. Хотелось куда-то бежать, разрушать, орать…
«До вас не доходит, ублюдки… праноеды… — бормотал он, чувствуя, как наливается тело. — Все вверх дном… Подавитесь! А я… ух, проклятье! Гипофиз… это все он! Он!..»
Мебель! Переломать! Или снаряды в тренажерном зале!.. Он пнул ногой стену, заметался по комнате.
Надо дать этому выход. Пусть то, что намеревался сделать, — Сигурд толком не знал, что будет делать, — пусть оно перерастет в конфликт. Они ведь все равно замнут его без последствий. Еще бы! И пускай замнут: никто и не хочет, чтоб закончилось плохо. Просто надо дать выход всему этому… Ведь трясет всего… Это срыв! Заскок, как сказал Лепа. Тьфу, если бы не психолог…
