Виктор Доценко - Близнец Бешеного
— Смерти моей хочешь? — обречено кивнул он. — Смотри, тебе же хуже будет!
— Отчего хуже-то?
— Свалюсь и тебе придётся на себе тащить пьяного капитана! — ответил тот.
— Ничего, как-нибудь… если что, твоих коллег вызову: он тебя быстренько оформят в тёплое местечко!
— В камеру, что ли?
— В вытрезвитель, Коленька, в вытрезвитель! — рассмеялся Баринов.
— Ничего себе тёплое местечко нашёл! Ладно, хотя бы там меня поймут ребятишки, — сказал он и единым залпом опрокинул обжигающую жидкость себе в рот, потом смачно крякнул, демонстративно вытерся рукавом пиджака и только после этого с улыбкой отметив, — хороша, чертяка! — закусил кусочком солёного огурчика.
— А ты могешь! — заметил Баринов:
— Не могешь, а могешь! — весело подмигнул капитан: невооружённым глазом было заметно, что его глаза мгновенно осоловели.
— Ты закусывай, приятель, а то действительно быстро с копыт соскользнёшь, — посоветовал майор.
— Кто, я? Да я поллитровку могу залпом в себя влить и буду, как стёклышко! — заверил он.
— Ага, остекленевший! — язвительно подхватил майор. — Не-а, поллитровку не хочу! Но по второй, чтобы пуля не пролетела между первой и второй, выпьем, — он снова взял бутылку «смирновской», разлил на этот раз по рюмкам и предложил: — Давай выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями! Как тебе мой тост?
— Очень хороший! — согласился Будалов. — Главное, многозначительный, особенно, для нас, не так ли! — он чокнулся с Бариновым, выпил, привычно крякнул, но на этот раз закусывать не стал, неожиданно спросил, глядя в глаза собеседнику: — Что, Серёжа, все так плохо?
— Плохо? — удивился майор, тоже выпил, не спеша поставил рюмку на стол, закусил долькой лимона и только потом спросил: — О чём ты?
— О нашем подопечном…
— А что ему сделается? — Баринов ехидно скривил губы. — С ним все в полном порядке…
— Как в порядке? — не понял Будалов. — Это что значит, твои хвалёные гладиаторы не справились с порученным делом или я что-то не понимаю?
— Не захотели справляться! — возразил майор.
— Как это не захотели?
— А так, не захотели и все тут! Братскую солидарность проявили, мать их… — чуть не выругался Баринов.
— О какой братской солидарности ты говоришь? Кто-то из гладиаторов оказался братом Понайотова? — у капитана было такое ехидное лицо, словно он подумал, что старший Кум над ним подтрунивает, а потому даже спросил: — А-а, понял: это ты так шутишь?
— Какие в нашем деле могут быть шутки? — всерьёз возразил Баринов. — Кто-то из «весёлых ребят» узнал нашего подопечного по Афганистану… А разве ты не слышал, как эти гребаные афганцы помешаны на фронтовой дружбе?
Да, слышал… — досадливо бросил капитан. — И уже не раз с этим сталкивался по службе… Прикинь, едем как-то на вызов в этот вот самый ресторан, приезжаем, а здесь трое афганцев молотят местных криминальных авторитетов… А у тех, мало что у каждого, по ножичку в руках, да ещё их едва ли не втрое больше! Афганцы все в крови, а стоят, опираясь на спины друг друга, и не падают, словно они все ещё там в Афганистане и продолжают воевать со своими смертельными врагами… Дошло до того, что криминальный авторитет, увидев нас, принялся умолять: «Начальник, останови этих бешеных, а то мне придётся валить их, а Мотя-ручник ещё никогда „по мокрому“ не ходил и ходить совсем не хочет: я Вор, а не мокрушник!»
— И что?
— А ничего, выдали и тем, и другим по пятнадцать суток, и «Гуляй, Вася!»
— И что же мы будем делать с нашим подопечным? — вернулся Баринов к их сакраментальной теме.
— Знаешь, есть хорошая народная мудрость: «Не получается крыть матом, давай крыть патом!»
— Ты, Коля, уверен, что это народная мудрость? — засомневался Баринов.
— Не уверен… — мотнул головой капитан, — Может, это я сам придумал…
— И как перевести твою «народную» мудрость на нормальный человеческий язык?
— Не можем сломать его физически, сломаем морально, — пояснил Будалов, разлил водку и предложил: — Давай выпьем за твой тост, но немного его переиначим: выпьем за то, чтобы наши возможности совпадали с нашими желаниями!
— Не понял, в чём разница, но давай! — согласился майор.
Выпили. Закусили.
— И что ты предлагаешь? — спросил Баринов.
— Ну, во-первых, придумать возможность сообщить ему о самоубийстве невесты….
— Его невеста наложила на себя руки? — нахмурился Баринов. — Вот не везёт бедолаге, — искренне посочувствовал он. — И как это произошло?
— Повесилась…
— А ты-то как узнал об этом?
Судьба! — капитан картинно вздел глаза кверху, потом не выдержал и рассмеялся. — Шучу! Прикинь, в моё дежурство звонок: труп по такому-то адресу… Выезжаю: самоубийство! Казалось бы… все понятно, ан нет, перед тем как повеситься, девушка была изнасилована…
— И тебе поручили заняться этим расследованием?
— Вот именно!
— Удалось отыскать насильника?
— Какое там… — капитан махнул рукой. — Эта припадочная дурочка…
— Про мёртвых или хорошо или никак! — недовольно оборвал его Баринов.
— Ты прав, конечно… — моментально согласился Будалов. — Короче, самоубийца тщательно себя вымыла, оделась в подвенечное платье и в петлю… А отпечатков своих насильник не оставил… Попытался я и так и этак столкнуть дело с мёртвой точки — ни в какую! Пришлось дело отправить в архив. Но во время следствия я и выяснил, что у неё именно с нашим подопечным и был назначен день свадьбы…
— Ничего себе: судьба у парня! — с огорчением вздохнул майор. — Мало того, что сам загремел за решётку, так ещё и невесту изнасиловали, но и этого мало: она ещё и ушла из жизни… И как символично: в подвенечном платье, словно со смертью обручилась… — майор покачал головой. — А наш парень что, не знает о том, что произошло с его невестой?
— Откуда? Мы его накануне арестовали на прямо месте происшествия, ограбления, то есть… — капитан как-то странно посмотрел на Баринова.
— И что, никто ему не сообщил?
А кому сообщать-то? Сам он — сирота, а родители девушки в таком шоке от того, что произошло… Им, конечно же, не до него… Представляешь, каково им было узнать и увидеть свою единственную дочь болтающейся на верёвке?
— Да, зрелище не для слабонервных… — со вздохом жалости согласился майор, после чего, немного подумав, нерешительно предложил своему приятелю: — Послушай, Серёжа, а может, достаточно с него?
— Пожалел? — укоризненно заметил Будалов и тут же неожиданно спросил: — А ты знаешь, что он вовсе и не хотел этой свадьбы? — капитану хотелось так очернить Серафима, чтобы его приятель сам разочаровался в нём и захотел принять активное участие в задуманном.
— Как это не хотел? — не понял Баринов. — Тебе-то это откуда известно?
— А ты не забыл, что именно я расследовал оба дела: и его невесты и его самого, а? — недовольно напомнил капитан.
— И что?
— А то! Этот подонок, который так неожиданно вызвал твоё сочувствие, сам и навёл насильника на свою невесту, чтобы потом предъявить ей измену и расторгнуть помолвку!
— Ничего не понимаю: если это так, то почему ты говоришь, что дело об изнасиловании пришлось отправить в архив, если насильник тебе известен? — удивился Баринов.
— В том-то все и дело, Серёжа, что выяснить имя насильника не удалось…
— Не понимаю, но откуда тебе известно, что Понайотов и натравил насильника на свою невесту? — не унимался майор.
Господи, Серёжа, какой же ты дотошный! — недовольно пробурчал себе под нос Будалов: он понял, что несколько заигрался в придуманных обвинениях и теперь искал разумный выход из тупика, в который сам себя и загнал, и вдруг вспомнил одну народную истину: «Повинную голову меч не сечёт!» — Если честно, Серёжа, то по моей вине случилось так, что человека, который слышал, как Понайотов пытался найти насильника для своей невесты, я не сразу вызвал к себе на допрос… — он виновато скривил губы. — Промедлил, как говорится…
— И что случилось с этим свидетелем? — догадливо спросил Баринов.
— Поехал на рыбалку и утонул по пьяни… — на ходу придумал Будалов.
— Или ему помогли утонуть? — предположил майор.
— Это тоже подверглось проверке в первую очередь, но… вместе с утопленником находилось трое его приятелей, которые в один голос утверждали, что рядом с ним никого не было: они пили, и никто из них, кроме несчастного, никуда не отлучался… А тот отошёл, как они сказали, «до ветру», и они о нём просто забыли, а через полчаса вспомнили, стали кричать, звать его… И когда не услышали от него никакого ответа, забеспокоились, пошли искать и обнаружили на берегу…
— На берегу?
— Ноги с опущенными штанами на берегу, а голова в воде… Видно, пописать хотел, да поскользнулся и упал головой в воду… — капитан нагромоздил столько подробностей в этой вымышленной им самим истории, что, казалось, сам в неё поверил. — Был пьяный и тут же захлебнулся…
