Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь

—   И ты?

Терпухин промолчал.

—   Пятнадцать тысяч аванс и пятнадцать тысяч по­сле доставки двух человек.

—  Кто платит за это?

—   Я. Или ты мне не доверяешь?

Терпухин опять твердо произнес:

—   Полина, кто платит за это?

—   Скажем, люди Завгаева.

—   Того самого Доку Завгаева? И что, один из этих людей его сын?

—   Сын его ближайшего соратника.

—   Я лично не знаю ни Завгаева, ни его соратни­ков. Не знаком и с их сыновьями. Но сдается мне, что упоминание в Чечне этой фамилии не совсем жела­тельно.

—   Иногда это необходимо. Особенно теперь, когда война окончена и пора качать нефть. Ну так как, ты со­гласен или нет?

—   Нет, спасибо, Полина.

—  Ты разочаровываешь меня. Во второй раз... Ос­танови машину.

Полина пересела в машину, которая следовала за ними. Бузуев проводил ее глазами.

—   Ты чего не согласился? — набросился он на Тер­пухина. — Это же твоя работа! Такая куча денег!

—   Я не собираюсь портить собственную шкуру. Это во-первых. А во-вторых, как ты думаешь, для чего я выпускал на волю Иванаускаса?

—  Да? Ну ты даешь! Так что, Иванаускас на зада­нии, да? Но она хотела тебя, между прочим...

—   Что ты несешь? — буркнул Терпухин. — Она нашла себе другого.

—  Она верна тебе! Эта женщина смотрела на тебя, как собака на хозяина. Я читал это в ее глазах.

—  Ты ее не знаешь. Она меня терпеть не может. Из-за дочери.

—   Попомнишь мое слово, ты будешь жалеть, что отказался. Она с тобой еще не то сделает, Юрий...

—  Это ты, Валек, женщин боишься, потому что был женат и развелся. А мне с ними делить нечего. Я им никогда не доверял.

—   Я им тоже не доверяю. Вот, смотри, еще од- па, — сказал Бузуев, указывая на «ночную бабочку», дежурящую на выезде из города. — Может, тормоз­нем?

—   Спешить надо, — ответил Терпухин и выжал пе­даль газа до упора. И напрасно. Метрах в пятидесяти впереди оказалась засада гаишников.

Один из них взмахнул полосатым жезлом, приказы­вая остановиться.

—   Сержант Аникушкин, — представился гаиш­ник. — Прошу предъявить документы.

—   Прости, сержант, — решил все уладить по-хоро­шему Терпухин.

—   Ты понимаешь, что ты ехал со скоростью почти сто двадцать кэмэ в час, когда здесь разрешено толь­ко шестьдесят! Это грубейшее нарушение! Ты поста­вил под угрозу жизни людей! К тому же вы только что пили.

Вечер закончился тем, что сержант отобрал у Тер­пухина водительское удостоверение. Денег на взятку не было.

—   Ну что, — вздохнул Терпухин, — потопаем пе­шочком? А, Валентин?

—   Придется... — буркнул Бузуев, покачиваясь на ногах.

—   Дела-а! — сказал Терпухин, — Когда-то я охра­нял резидента тогда еще советской разведки в Кабуле и получил вот такую ма-аленькую пулю. Прямо в ко­лено. Меня, конечно, классно заштопали, но с тех пор не могу долго ходить пешком.

—   Что значит ма-аленькую пулю?

—  Да есть такое спецоружие. Из толпы стрелять...

—   Юра, а сколько раз ты был ранен?

—   Да раза три, когда был в Афганистане. Про пер­вый раз я рассказал, во второй раз был ранен, когда мы окружали банду. Уже серьезно. Тогда я почувство­вал, что это такое. Ранение, особенно полостное, — се­рьезная вещь. Слушай, Валек, выхода у нас нет. Надо соглашаться с предложением Полины. Тогда и машину отдадут, и права, и все на свете нас будет.

Глава 38. Труп за двойной дубовой дверью

На следующий день Терпухин пошел к Полине. Раз­говор у них явно не клеился, потому что отношения бы­ли натянутые. Женщина чувствовала себя обиженной за вчерашний отказ. В конце-концов Терпухин, подавив гордость, сказал, что принимает ее предложение — вы­ручить из плена сынка чеченского политика.

—  Ну и отлично! — обрадовалась Полина. — Толь­ко я об одном тебя попрошу: перед тем, как отправить­ся в Чечню, ты должен съездить в Ростов.

—   С какой целью?

—  В Ростове есть морг. В нем хранят неопознанные трупы. — Голос у Полины изменился, она отверну­лась. — Возможно, среди этих трупов...

—   Можешь не продолжать, — перебил женщину Терпухин. — Я поеду, сегодня же.

—  Я еду с тобой, — заявил Бузуев, как только Тер­пухин сообщил ему о просьбе Полины осмотреть морг в Ростове.

—  Нас там так трясти будут! Сам знаешь обстановку.

Слова Терпухина о том, что их будут обыскивать на каждом шагу, подтвердились сразу же, как только самолет приземлился. Всех пассажиров прогнали че­рез спецконтроль, затем стали тщательно изучать до­кументы. В автобусе, следующем в центр Ростова, во­дитель объявил заунывным голосом: «Не оставляйте свои вещи в салоне! Если увидите какой-либо пред­мет, вызывающий ваше подозрение, сразу сообщите об этом водителю! Ни в коем случае не трогайте пред­мет руками!»

—   Вот, блин, дожилась Россия! — буркнул Бузу­ев. — Как в Израиле каком.

—   Ну, в Израиле, братец, по-другому, — сказал Терпухин. — Я, конечно, высказываю свое личное мне­ние, но считаю, что позиция евреев, которую они зани­мают по отношению к арабским террористам, совер­шенно верная. Взорвал бомбу — получи взамен налет бомбардировщиков. Каждый должен знать, что он по­несет наказание.

—   Но это тоже варварство! — не согласился Бузуев.

—   А не варварство обвязывать себя тротилом и взрывать вместе с собой детей? В Израиле, даже ес­ли террорист совершил террористический акт десять- пятнадцать лет назад, спецслужбы все равно его вы­числяют, убивают, а потом показывают по телевизору: вот, мол, так и так, помните, пятнадцать лет назад гос­подин такой-то совершил теракт — убил пять человек. Сейчас мы его нашли, вот его труп. Понял? Тогда у за­мышляющих теракт будет чувство, что в любом случае они будут наказаны. А безнаказанность порождает безнаказанность.

Несмотря на тревожную атмосферу, Терпухин пребывал в благодушном настроении, а Бузуев нервно вздрагивал на каждый призыв водителя быть бди­тельным.

Ростов изнывал от жары, но на уличных клумбах пестрели ухоженные цветы. Где-то рядом плескался Дон, на берегах которого, вероятно, отдыхало много народу.

—   Я пойду куплю билеты, — сказал Терпухин и, прислонив бывший у него в руках дипломат к спинке сиденья, вышел из салона автобуса.

Он тут же был остановлен криками нескольких пас­сажиров:

—   Молодой человек, это ваш дипломат?

—   Вы забыли вещи!..

Терпухин оглянулся, махнул рукой и пошел к би­летной кассе.

—  Куда же вы пошли?! — почти истошно закричал пожилой мужчина.

Терпухин махнул рукой трусливому пассажиру, что, мол, дипломат его и он сейчас вернется. Пассажи­ры смотрели на Терпухина, как на подрывника. Тогда Бузуев схватил дипломат и пошел следом за при­ятелем.

—   Совсем свихнулись, — сказал Юрий, — весь юг потерял покой. А это самый благодатный край...

—   А что ты хочешь, — отозвался Бузуев, — пожи­ви в такой атмосфере, когда маячит постоянная угроза бойни, терактов... И не только перед ростовчанами... Так и в Краснодаре, и в Ставрополе, и в Таганроге... И не всегда получается так, что простые люди остают­ся статистами, молчаливыми участниками кровавой трагедии.

В центре города у приятелей трижды проверяли документы, требовали показать билеты. Стоило им где- нибудь сесть или просто остановиться, словно из-под земли вырастал страж порядка: «Какие проблемы, чего ждете?» — и долгим испытующим взглядом всматри­вался в лица, будто отыскивая в них черты какого-ни­будь разыскиваемого преступника.

В городе царила атмосфера страха. То там, то тут раздавались голоса: «Ну, где они еще будут взрывать? Когда, наконец, Ельцин заткнет глотку Чечне?»

В гостинице, перед тем как выдать ключи от номе­ра, багаж Терпухина внимательно осмотрел серьезный человек в сером костюме. Время от времени он бросал на Терпухина и Бузуева такие взгляды, словно пытал­ся пробурить глазами дырки в теле. Этот же человек и его коллеги все время дежурили у входа в гостини­цу, через раз требуя документы, удостоверяющие личность.

Потом Терпухина уже узнавали и кивком головы разрешали пройти. Меры предосторожности были по­нятны. Все население города спало вполуха. Люди уже убедились, что террористы коварны, и знали об этом не понаслышке. Масла в огонь добавляли заявле­ния то Радуева, то других полевых командиров о том, что взамен разрушенного Грозного для новой столицы чеченской республики вполне подошел бы благоустро­енный Ставрополь. Местные газеты писали, что во время похорон жертв теракта в Пятигорске раздава­лись недвусмысленные угрозы в адрес проживающих в крае чеченцев, призывы взять их всех в заложники, чтобы тем самым обезопасить местное население. Од­нако большинство коренных жителей края, несмотря на коснувшиеся их события недавней войны и нынеш­ние взрывы, не были склонны действовать решитель­но. Наиболее радикальные предлагали наглухо за­крыть границу с Чечней. Впрочем, это же говорилось и до ввода российских войск в бывшую автономную республику.