Валерий Горшков - В рясе смертника
– Понимаю, чего уж, мы люди взрослые, – усмехнулся Нессельроде. – Сейчас доверять нельзя никому… А кто вам посоветовал обратиться именно ко мне?! – словно между прочим, ненавязчиво закинул крючок с наживкой опытный рыбак Виталий Глебович.
– Один наш общий знакомый. Не по телефону скажу, – хмыкнул «Вагиз» и добавил с явной подначкой: – Со мной никого нет. Если не доверяешь, вышли пару своих цепных комсомольцев с базукой, пусть возьмут мой «жигуль» на прицел. Вах!.. Зачем так плохо думаешь?!
– Уверен, это лишние предосторожности, – ответил хозяин «Кобры». – Друг моих друзей – мой друг. Значит, вы рядом с офисом?
– «Десятка», хэт-бек, – устало сообщил «Садыков», демонстрируя нетерпение. – Увидишь…
– Хорошо, я выйду через десять минут. До встречи, – и Нессельроде повесил трубку.
Я достал спрятанный под сиденьем пистолет, в обойме которого оставалось еще четыре патрона, положил его рядом с собой, завел мотор и, проехав двести метров, остановил машину буквально в нескольких шагах от КПП «Кобры».
– Господи, только бы не сорвалось, – трижды перекрестился я и, на всякий случай периодически поглядывая в автомобильные зеркала, стал ждать, когда на горизонте появится господин президент собственной персоной.
…Профессионалы – они и в Африке профессионалы!
Из открывшихся автоматических ворот не спеша выехали два черных джипа «Чероки» и, заложив крутой вираж, образовали коробочку, углом блокировав «десятку» спереди. Не успел я отреагировать на такой неожиданный финт и включить заднюю скорость (двигатель «Жигулей» продолжал работать), как услышал за спиной визг тормозов, скользнул глазами по панорамному зеркалу и понял, что угодил в умело расставленную ловушку, из которой просто не существовало выхода.
Притормозивший вплотную к заднему бамперу черный мини-вэн, точная копия того, который остался в окрестностях Сертолова, отрезал путь к отступлению. Все автомобили значительно превосходили по массе новенькую «десятку» опера Семенова, и даже отчаянный таран был бесполезен…
Я спокойно взял с сиденья пистолет и приготовился к встрече гостей, которые не заставили себя долго ждать. Из КПП как ни в чем не бывало вышел приземистый полный лысоватый мужчина в костюме и накинутом на плечи плаще. Глядя в мою сторону, он улыбнулся и призывно поманил рукой, предлагая выйти из машины и проследовать с ним в здание. Я не торопился, ожидая развития событий. Выйти я всегда успею, а вот вернуться назад целым и невредимым будет гораздо труднее… К тому же слабо верилось, что меня станут лихо расстреливать в упор. Хоть место вокруг и безлюдное, уединенное, промзона, но гангстерская бойня в пяти метрах от ворот охранной фирмы – это уже явный перебор. Пойди потом отмойся…
Поняв, что предложение стать гостем молчаливо отвергнуто, Нессельроде – в том, что передо мной был именно президент, я нисколько не сомневался – сделал новый жест, и из мини-вэна появились двое типов в униформе. У одного в руках был крепкий буксировочный трос с застежками. Охранники двигались осторожно, как окружающие добычу охотники, и это было вполне оправданно. Вздумай я резко отпустить сцепление и дать задний ход, и раздробленные, расплющенные между двух бамперов нижние конечности обоих секьюрити не собрал бы уже ни один хирург. Но ничего подобного я, разумеется, не сделал. Во-первых, такой отчаянный маневр ровным счетом ничего не давал в плане прорыва из «коробочки», а во-вторых, ни один из мужиков, выполнявших сейчас приказ Нессельроде, ни в чем передо мной не провинился и не заслуживал столь незавидной участи, как передвижение на инвалидной коляске. В результате один конец троса все же был закреплен под задним бампером «Жигулей», а другой – пристегнут к буксировочной скобе «Фольксвагена», после чего охранники вернулись обратно в кабину и стали ждать нового приказа…
Смысл манипуляции с тросом был понятен без перевода. Если я буду по-прежнему упорствовать, автомобиль просто волоком отбуксируют в более подходящее для активных действий глухое место где-нибудь неподалеку. А затем в дело вступят ребята с оружием. В итоге в ближайших милицейских сводках одним пропавшим без вести бедолагой станет больше.
Я понял, что упорствовать дальше бессмысленно, и снова взялся за телефон, дабы по-быстрому повиниться перед обманутым капитаном Томанцевым и сообщить о вынужденном посещении офиса на Парнасе. Но оказалось, что я недооценил предусмотрительность президента «Кобры» – мобильная связь в данной точке была полностью блокирована сильными радиопомехами. Не иначе как в мини-вэне или здании работала передвижная глушилка. Ай да Нессельроде, хитер, гад!..
Отшвырнув бесполезную трубку, я дважды глубоко вздохнул, собираясь с мыслями, а потом разблокировал двери и, к радости расплывшегося в улыбке Виталия Глебовича, вышел из салона на тротуар. С оружием в опущенной руке и пальцем на спусковом крючке.
– Здравствуйте, отец Павел, – хитро прищурившись, самодовольно произнес Нессельроде, когда я приблизился. – Очень, знаете ли, рад… нашей встрече. Уже и мечтать не мог, а тут вы сами в гости пожаловали. Может, пройдем ко мне в кабинет? Не разговаривать же здесь, под дождем… Несолидно как-то, столь долгожданный гость…
Заметив, что я бросаю по сторонам оценивающие обстановку взгляды, хозяин «Кобры» довольно хрюкнул и процедил:
– Полноте, батюшка, у вас нет ни единого шанса. Даже если вы застрелите меня, вам не уйти. Так не лучше ли не искушать судьбу, а отдаться во власть течения?.. Может, вам повезет, и оно вынесет вас на твердый берег. Было бы желание… Вы, если мне не изменяет память, хотели со мной о чем-то договориться? Так давайте войдем в дом и там уже побеседуем. Без посторонних, – Виталий Глебович обвел рукой окружавшие нас автомобили с охранниками, а потом выжидательно протянул руку.
– Если я пристрелю вас прямо сейчас, вы ведь все равно ничего не поймете, – спокойно констатировал я, отдавая Нессельроде пистолет. – К тому же я еще не сделал всего, что хотел. Например, не повидался со старым знакомым и не отблагодарил его за снайпера и сгоревший дом в Стрельне.
– Приятно иметь дело с понимающим человеком, – пропуская меня вперед к открытой бронированной двери контрольно-пропускного пункта, довольно оскалился хозяин «Кобры». – Не волнуйтесь, отец Павел, скоро вы сможете реализовать все свои устремления! Или почти все… – не без сарказма добавил носатый босс, подталкивая меня в спину.
Обставленный дорогой мебелью кабинет Нессельроде располагался на втором этаже здания. Два больших окна его выходили на закрытые боксы и площадку для автотранспорта. За высоким забором, ограждавшим обширную территорию, насколько хватало глаз простирался захламленный пустырь, давно превращенный в свалку всевозможного промышленного мусора, вид которой отнюдь не гармонировал с роскошным интерьером просторного и уютного кабинета. Проследив за направлением моего взгляда, Нессельроде подошел к окну, потянул за свисающий шнур, и жалюзи беззвучно закрылись.
– Идеальное место для офиса структуры, не слишком стремящейся мозолить чужие глаза, вы не находите? – спросил Виталий Глебович, усевшись во вращающееся кресло и жестом предложив мне сесть с противоположной стороны изогнутого полумесяцем лакированного стола из карельской березы. – Присаживайтесь, отец Павел, не стесняйтесь. У нас, уверен, найдется тема для обоюдоинтересной беседы. К своему бывшему другу вы еще успеете… В вашем нынешнем положении спешить некуда, уверяю вас.
– Этот двуличный хамелеон никогда не был моим другом, – сухо ответил я, опускаясь в скрипящую мягкую кожу. – Думаю, вам это известно, Нессельроде.
– Может, хотите чаю? – пожав плечами – мол, не мое дело, сами разбирайтесь, – излишне заботливо осведомился сектант. При этом брови его призывно взлетели на лоб. – Или боитесь, что я отравлю вас цианистым калием? Нет, – покачал он лысеющей головой, которая своими торчащими во все стороны волосами напоминала старое воронье гнездо, – это было бы слишком просто. Каллистрат бы не одобрил. А я очень не хочу разочаровывать его… Вы нужны ему живым!
Виталий Глебович нажал кнопку серьезного офисного агрегата, отдаленно похожего на факс, и приказал невидимому референту:
– Бес, принеси нам с батюшкой чай. Минут через пять. И вызови Егора.
Отпустив кнопку, Нессельроде откинулся на высокую бордовую спинку кресла, сложил руки на распиравшем пиджак животе-арбузе и, барабаня по нему пухлыми пальцами, смерил меня долгим изучающим взглядом. Из-под пиджака выглядывал перекинутый через плечо тонкий ремень и край компактной пистолетной кобуры. Похоже, «бульдог», тридцать восьмой калибр.
– Почему вы не спрашиваете, как я вас раскусил, господин финансовый директор? Неужели не интересно?! Это вряд ли… Не поверю. Так, по-моему, говорил Станиславский? Именно…
