Валерий Горшков - В рясе смертника
Внимательно слушая бредовый монолог сектанта, я ни на секунду не переставал думать о том, что меня ждет в ближайшие часы, и всесторонне анализировать сложившуюся ситуацию. В конце концов пришел к заключению, что, прежде чем позволить дрессированным бультерьерам Нессельроде распоряжаться моей судьбой, стоит все-таки предпринять попытку вырваться из логова сатанистов. Если Каллистрат действительно жаждет встречи со мной, то логично предположить, что ни один из его псов не рискнет ослушаться приказа верховного жреца и убить меня, что бы я ни сделал. Если же я ошибаюсь, у меня будет реальная возможность дорого продать свою жизнь и достойно встретить смерть. Альтернатива, что и говорить, не слишком радужная, но я не мог позволить себе роскошь покорно идти на заклание…
– Егор приехал?! – рявкнул в микрофон Нессельроде и поскреб двойной подбородок, на котором проглядывала черная колючая щетина. – И я, кажется, просил принести чай!.. Для дорогого гос…
Это было последнее, что успел сказать Виталий Глебович, прежде чем я, уже не обращая внимания на глаз видеокамеры, сгруппировался и, опершись о гладкую янтарную столешницу, что есть силы оттолкнулся от пола, на мгновение завис в воздухе над столом с упором на руки и с разворота припечатал правой ногой незащищенную скулу испуганно выпучившего глаза хозяина «Кобры». Надо отдать Нессельроде должное – его пухлая, с кучерявыми волосками клешня все-таки успела лечь на рукоятку «бульдога». Но было уже слишком поздно.
Мне даже на миг показалось, что я слышу хруст сломанной трахеи. Слава богу, обошлось. Подавившись так и не сказанным последним словом, «сверхчеловек» вылетел из кресла, ударился головой о стену и как-то очень театрально сполз на паркетный пол кабинета. Из его приоткрытого в немом крике пухлогубого рта стекла на подбородок и белоснежную рубашку алая струйка крови. Все было кончено на счет «три»… Я уже был рядом и, присев на корточки, вытаскивал оружие из кобуры. Засунул «бульдог» за поясную веревку и быстро достал из ящика стола свой второй за сегодняшний день милицейский «макар».
Как ни чесались у меня руки, я все-таки не стал убивать Нессельроде, а решил взять его в заложники. Теперь мне предстояло, прикрываясь им как живым щитом, попытаться покинуть офис «Кобры», сесть в машину и… Так далеко я пока не заглядывал. Для начала предстояло выйти хотя бы из кабинета, в котором я сейчас был словно в мышеловке.
Глава 30
Мои руки дрожали, и в крохотную камеру видеонаблюдения под потолком я попал только с третьего выстрела. Пуля разнесла оптику на куски. Подхватив за воротник пиджака начинающего приходить в себя, тупо мотающего головой Нессельроде, я, двигаясь вдоль стены, приблизился к двери.
В ожидании вторжения вооруженных охранников секунды тянулись бесконечно. Холодный липкий пот градом струился с моего лба, разъедая глаза. Наконец за дубовой дверью послышались возбужденные голоса, затем какая-то возня, а потом дверь приоткрылась и через образовавшуюся щель в кабинет быстро влетела брошенная кем-то из охранников граната. Дверь сразу снова захлопнулась. Граната ударилась о ножку стола; в последний момент я успел прикрыться уже открывшим глаза, скулящим, парализованным страхом Нессельроде, а потом раздался оглушительный, больно ударивший в замкнутом пространстве по ушам взрыв…
В себя я пришел почти сразу от жуткого крика Нессельроде. Граната, как и следовало ожидать, оказалась свето-шумовой, рассчитанной на временное выведение противника из строя. Жалюзи с окна сорвало ударной волной, и я сразу же обратил внимание на трещины, появившиеся на стеклах. Ввиду отсутствия решеток я посчитал их бронированными, а они оказались обычными, разве что усиленными антиосколочной тепло- и светоизолирующей защитной пленкой.
По всем законам тактики, обычно используемой спецгруппами по борьбе с терроризмом, после предварительной обработки световой гранатой в помещение должны были ворваться бойцы. Не отпуская воротник босса, я изготовился к стрельбе, но время шло, а никаких новых действий нападающие не предпринимали. Нессельроде, получивший ожог глаз, истошно орал, но удар пистолетом в затылок избавил его от необходимости напрягать голосовые связки. Возникла гнетущая пауза, во время которой по ту сторону двери, видимо, решали, кто первым ворвется в кабинет и станет удобной мишенью для ответной стрельбы в упор. Желающих не находилось. Не помогли даже долетевшие до моего слуха чьи-то грозные выкрики…
Трещины на оконных стеклах невольно натолкнули меня на мысль о другом – не через дверь – способе благополучно и быстро покинуть затянутый густым белым дымом кабинет. Я вспомнил, как красиво вылетел из окна пятого этажа дома на Васильевском острове толстяк Порос. Разумеется, если подопечные Нессельроде имеют достаточную выучку, на площадке внизу уже наверняка дежурят перекрывающие легкий путь к бегству вооруженные охранники. К тому же, швырнув «сверхчеловека» на стеклопакет и в случае везения разбив таким способом окно, я потерял бы свое главное и единственное преимущество – заложника. Пока там, за дверью, не очухались, нужно было срочно что-то выбирать…
И вдруг мою голову посетила простая, как все гениальное, спасительная, быть может, мысль: зачем разбивать окна, если их можно просто открыть?! Ведь решеток-то нет!!!
Однако оказалось, что отпущенное мне на принятие решения время уже истекло.
Дверь снова открылась, и в кабинет с шипением, оставляя за собой длинный шлейф черного дыма, влетел еще один предмет, продолговатый по форме и совсем не похожий на только что разорвавшуюся световую гранату. Это была шашка с газом либо слезоточивого, либо нервно-паралитического действия. В любом случае результат этой атаки мог стать для меня плачевным. Еще секунда-другая, и ворвутся охранники, в противогазах похожие друг на друга, как однояйцевые близнецы. Вот он, момент истины…
В последний раз глубоко вдохнув обжигающий легкие воздух, я, не отпуская ставшего вдруг почти невесомым Нессельроде, что есть сил рванулся к окну…
Мне оставалось сделать еще шаг, чтобы дотянуться до ручки, когда дверь кабинета с грохотом распахнулась и в проеме появилось похожее на инопланетянина чудовище с помповым ружьем в руках, в черной униформе и со сферическим шлемом на голове, от которого тянулся к сумке на поясе гофрированный шланг. За спиной марсианина маячила тень еще одного космического пришельца…
Почти не целясь, я вскинул пистолет и дважды нажал на спусковой крючок.
Первая пуля вошла точно в центр купола, проделав в нем аккуратное отверстие с побежавшими во все стороны трещинами-лучами. Охранник рухнул на пол как подкошенный.
Второй выстрел прозвучал пустым щелчком. Без боезапаса «макар» стал не страшнее колотушки для орехов. Отшвырнув его в сторону, я схватился за конфискованный у Нессельроде «бульдог», но он, словно живой, проскользнул через плотно затянутый шнур на поясе и с глухим стуком упал вниз…
Земля покачнулась у меня под ногами, изображение застывшей в клубах дыма фантастической фигуры поплыло и потеряло резкость, а в легкие хлынул ядовитый газ.
Потом дважды подряд сильно вздрогнуло тело щитом прикрывавшего меня «сверхчеловека», оно вдруг потяжелело стократно и кульком рухнуло вниз…
Я все-таки дотянулся до ручки, даже успел повернуть ее и распахнуть окно, полной грудью вдыхая спасительный, влажный от прошедшего дождя уличный воздух, но тут в правом плече вдруг полыхнула резкая, парализовавшая все тело боль и сознание окончательно заволокло вязким туманом.
Удара от падения на пол я уже не почувствовал… Очнулся я от того, что все мои мышцы вдруг разом сократились с такой силой, словно по ним пропустили электрический ток. Подняв невероятно тяжелые веки, я огляделся и едва не застонал от боли в плече.
Я сидел на скамье, тянувшейся вдоль обшарпанной металлической стены, и раскачивался из стороны в сторону, как висящая в пыльном коробе странствующего кукольника марионетка. Где-то наверху тускло горела желтым светом лампочка. Обе мои руки были задраны кверху и пристегнуты наручниками к какому-то кронштейну. Был слышен равномерный гул, похожий на звук работающего мотора, и ощущалась вибрация. Похоже, я был в машине. Напротив меня сидели и в упор рассматривали меня два незнакомых типа с отталкивающими физиономиями в гражданской одежде. Один сжимал в руке обращенный «усами» к моей груди полицейский электрошокер. Значит, я не ошибся – меня действительно ударило током…
– С добрым утром, сука! – процедил тип, поигрывая американской дубинкой. – Как спалось, не жестко?! Ранка не беспокоила?!
И он хлестко ударил меня ладонью по пылающему плечу. Я уже был не в силах сдержать стон и прикусил губу, едва снова не потеряв сознание.