Без права на ошибку - Ли Чайлд
– Сидеть, – велел он, будто подавал команду собаке.
Нендик подошел к барной стойке и сел на табурет. Он все еще ничего не говорил. Обхватил себя руками, словно его лихорадило.
– Имена, – коротко приказал Стайвесант.
Нендик не произносил ни слова. Явно сосредоточил все усилия на том, чтобы не раскрывать рта. Тоскливо смотрел на стену перед собой. Одна из ламп была неисправна. Казалось, она отчаянно пытается загореться. В тишине натужно и сердито гудел ее конденсатор. Руки у Нендика затряслись, и он сунул ладони под мышки, чтобы унять дрожь, а сам стал раскачиваться на табурете взад и вперед. Тот под его тяжестью мягко поскрипывал. Ричер отвел от Нендика глаза и оглядел кухню. Довольно симпатичная. На окне желтые шторы в клетку. В тон шторам выкрашен и потолок. Цветы в вазах. Правда, уже завяли. В раковине грязная посуда. По всему, лежит уже не одну неделю. Кое-какие тарелки успели покрыться коркой.
Ричер отправился в другую комнату. Увидел огромный телевизор, купленный, похоже, пару лет назад. Работал какой-то коммерческий канал. На экране мелькали отрывки записей с камер дорожной полиции, сделанные, судя по всему, несколько лет назад. Звук был негромким – слышался лишь приглушенный шум голосов, выдававших сильное волнение. Пульт аккуратно лежал на подлокотнике кресла прямо напротив экрана. На каминной полке стояли в ряд шесть фотографий в латунных рамках. На всех шести были Нендик и какая-то женщина. Примерно такого же возраста, как и он, ровно настолько живая и привлекательная, чтобы не казаться простоватой. На первой фотографии пара запечатлена в день свадьбы, на следующих снята, вероятно, во время отпусков и прочих событий семейной жизни. Детских снимков видно не было. Да и вообще, ничего не говорило о том, что в доме обитают дети. Никаких игрушек. Никакого беспорядка, обычного в таком случае. Обстановка продуманная, одно подобрано к другому, чувствуется даже некоторая вычурность – здесь все устроено взрослыми и для взрослых.
На пульте, лежащем на подлокотнике, Ричер прочитал слово «видео» – значит, пульт не телевизионный. Ричер глянул на экран и нажал кнопку воспроизведения. Разговор полицейских по рации мгновенно утих, защелкал и зажужжал видеомагнитофон, через секунду экран почернел, но сразу же осветился, и появилось любительское видео свадьбы, состоявшейся несколько лет назад. Из прошлого Ричеру улыбались Нендик и его жена. Головы соприкасаются. Лица счастливые. Она во всем белом. На нем костюм. Стоят на лужайке. День ветреный: волосы у нее развеваются, а почти все звуки заглушает характерный шум. У нее приятная улыбка. Глаза сияют. Она что-то говорит, обращаясь, видимо, к грядущим поколениям, но слова разобрать невозможно.
Он нажал на «Стоп», и ночная погоня на автомобилях возобновилась. Он вернулся на кухню. Нендик все еще дрожал и раскачивался на табурете. Руки зажимал под мышками. И ничего не говорил. Ричер снова взглянул на грязную посуду и мертвые цветы.
– Мы поможем ее вернуть, – сказал он.
Нендик никак не отреагировал.
– Просто скажите, кто это сделал, и мы отправимся за ней прямо сейчас.
Ответа опять не последовало.
– Чем быстрее скажете, тем лучше, – уговаривал Ричер. – В таких делах не стоит заставлять ее ждать дольше, чем нужно, верно?
Казалось, все внимание Нендика поглощено стеной напротив.
– Когда за ней пришли? – спросил Ричер. – Пару недель назад?
Нендик упорно молчал. Не издавал не то что слова – звука. На кухне появилась Нигли. Она прошла в ту часть помещения, которая была отведена под гостиную. Вдоль одной стены здесь стояла выдержанная в едином стиле мебель: два книжных шкафа и комод.
– Мы можем вам помочь, – продолжил Ричер. – Но нужно понять, с чего начать.
Нендик по-прежнему молчал. По-прежнему смотрел в стену, дрожал и раскачивался, крепко обхватив себя руками.
– Ричер, – позвала Нигли.
Голос у нее был тихий, но в нем ощущалась напряженность. Ричер подошел к комоду, рядом с которым она стояла. Нигли что-то ему протянула. Конверт. А в нем поляроидная фотография. На снимке женщина, сидящая на стуле. С белым как полотно, перепуганным до смерти лицом. Глаза широко раскрыты. Волосы грязные. Ричер узнал жену Нендика, вот только по сравнению с фотографиями на камине она постарела лет на сто. В руках женщина держала экземпляр «Ю-эс-эй тудей» – название газеты оказалось прямо под подбородком. Нигли передала Ричеру еще один конверт. С еще одним «поляроидом». Та же женщина. Та же поза. Та же газета, но день издания уже другой.
– Доказательство, что она еще жива, – проговорил Ричер.
– Но посмотри сюда, – кивнув, произнесла Нигли. – Что это за доказательство?
Она протянула ему третий конверт – коричневый почтовый конверт с воздушной подушкой. В нем оказалось что-то мягкое и белое. Трусы. Выцветшие. Слегка запачканные.
– Прекрасно, – пробормотал Ричер.
Нигли передала ему четвертый конверт – тоже почтовый коричневый с воздушной подушкой, но поменьше. В нем была коробочка. Крохотная, аккуратная картонная вещица, куда ювелиры кладут, например, пару сережек. В коробочке лежала вата. Бурая от засохшей крови, поскольку на ней покоился кончик пальца. Отрезанный по первую фалангу чем-то острым. Возможно, садовыми ножницами. Судя по величине и изгибу, мизинец левой руки. На ногте еще оставался лак. Ричер долго разглядывал кончик пальца. Потом кивнул и отдал конверт Нигли. Обошел барную стойку, встал перед Нендиком и посмотрел ему прямо в глаза. Решил рискнуть.
– Стайвесант! – окликнул он. – И Фролих тоже. Выйдите, подождите в коридоре.
Те на секунду удивленно застыли, но, встретив жесткий взгляд Ричера, послушались.
– Нигли, – позвал он, – подойди сюда.
Она спокойно встала рядом с Ричером. Он уперся локтями в барную стойку и наклонился вперед. Лицо его оказалось на одном уровне с лицом Нендика.
– Всё, их нет, – тихо произнес Ричер. – Сейчас с тобой только мы. А мы не из Секретной службы. Ты это и сам знаешь: ты ведь раньше нас не видел, за исключением недавней встречи в офисе. Так что нам можно довериться. Мы, в отличие от них, не напортачим. Мы оттуда, где портачить нельзя. Оттуда, где не существует никаких правил. Поэтому мы можем вернуть тебе жену. Мы знаем, как это делается. Доберемся до плохих парней и освободим ее. С ней все будет в порядке. Обязательно, понял? Я тебе обещаю.
Нендик откинул голову назад и открыл рот. Губы у него пересохли. На них вдруг выступила липкая пена. Рот закрылся, челюсти крепко сжались. Так крепко, что губы превратились в тонкую бескровную линию. Нендик
