Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)
– От этих помощников только головная боль, я уж лучше как-нибудь сам.
«Сволочь жадная. Один хочешь Мишкину квартиру обшмонать. Знаешь, что у него баксы припрятаны». – Зобышев сразу догадался, почему бармен отказался от помощника, но вслух сказал:
– Тоже верно.
Он посмотрел на часы, вздохнул.
– Ну, тогда – с богом.
Бармен поднялся и пружинящей походкой молча вышел из кабинета директора, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Оставшись один, Зобышев прошелся по кабинету. Задумчиво посмотрел в окно. Внизу, на стоянке, суетились многочисленные секьюрити. Командовал ими крепенький мужичок. До того как стать начальником охраны Молодежного центра, он работал в «большом доме» и опыт имел немалый.
«Такое дело обломилось! – с тоской подумал Леонид Григорьевич. – Столько предварительной работы загублено, столько бабок потеряно! Завтра выставка закроется – и все! Эти идиоты отца Шадонского по голове ударили! Приказывал же – ни в коем случае старика не трогать! Марк мне этого не простит!»
Он подошел к бару, плеснул в бокал «Ахтамара» и, смакуя благородный напиток, лихорадочно соображал, как исправить положение, но ничего толкового придумать не мог. И вдруг его осенило: он быстро набрал телефонный номер.
Разговаривал недолго. Положив трубку, посмотрел на бутылку грузинского коньяка и повторил дозу. Обычно две подряд он не пил никогда.
* * *– Тебя сюда каким ветром занесло? – спросил девушку Хлест. Они сидели в кафе «Гриль» на центральном проспекте. Петька сам выбрал заведение. Прельстила его любимая курятина, впечатляюще изображенная на вывеске.
– Да все брата ищу, – ответила девушка.
– Что, Серега так и не объявился?
– Нет, – горестно вздохнула девушка, исподволь наблюдая за Хлестом.
Разрывая курицу руками, он с жадностью пожирал ее. Женька, только что пообедавшая, ограничилась скромным салатом.
– Да, пока не забыл, – Петька полез в бумажник и протянул девушке сторублевую купюру, – покорно благодарю за поддержку.
– Всегда рада, когда есть возможность, – ответила девушка, соображая, как использовать их случайную встречу.
– Петь, а ты знаешь, что того бомжа убили? – как бы невзначай спросила девушка.
– Какого бомжа? – насторожился Хлест.
– Того самого, что в «Кабачке» трепался насчет убийства.
– Ну-ка, расскажи.
– Я его на вокзале в Смирновске встретила. Про брата тамошних работников расспрашивала. Он ко мне сам подкатил. Щупленький такой. Рубашка на нем, штаны синие. Грязный весь, косматый.
– Дальше что? – Петька во все глаза смотрел на Евгению.
– Он меня спрашивает: «Малого ищешь?» Ну и рассказал, как брата моего утром на электричке увезли в Тарасов. Старик там отирался и все видел.
– Ну не бомж, а Штирлиц какой-то! – рассмеялся Хлест.
– Я, как услышала про брата, сразу кинулась к частникам, в Тарасов ехать. А он мне вслед: «Подожди, – мол, – я тебе еще кое-что расскажу!» Я ему: «Про брата?» Он: «Нет, я утром на трассе кое-что любопытное видел». Ну, я его слушать не стала. И только в тачке поняла, что это тот самый старик, про которого ты говорил.
– А откуда ты знаешь, что его убили?
– Гриня сказал. Он у меня фотку брата брал, чтобы в розыск объявить, – соврала Женька.
– Много знаешь – мало живешь, – глубокомысленно произнес Хлест, наливая себе водку. Женьке, по ее просьбе, он взял сухое вино.
«Сейчас бы забуриться куда-нибудь с этой девахой на часок!» – подумал Петька, осоловело глядя на Женькины прелести. Через тонкую майку отчетливо вырисовывались упругие девичьи груди с торчащими сосками. Бюстгальтер Женька редко надевала, справедливо считая, что стесняться ей нечего. Природа наградила ее отличными формами.
Рука его невольно легла на пакет со слонами. Ему до смерти надоело таскать его. Места он занимал немного и не был тяжелым, но Петька терпеть не мог, когда руки были заняты чем-либо, кроме двух вещей: денег и стакана с водкой. Да и те, как правило, он быстро использовал по назначению.
– Слушай, у тебя какие планы на сегодня?
– Пока никаких. Мне одного человека выпасти нужно. Но, как говорят знающие его люди, он дома почти не бывает… – вздохнула Женька.
– А что за человек? – просто так, чтобы поддержать разговор, спросил Петр. На самом деле Женькины проблемы его мало интересовали.
Девушка рассказала Хлесту о своем утреннем визите к Червяку и все, что удалось узнать о загадочном мастере.
– Паскудный мужичок, – сделал свой вывод Хлест. – Таких наказывать нужно. – Он у них за главного? – Петька что-то обдумывал.
– Да, вроде бригадира. Они все на него работают.
– Деньжищ, поди, у него?..
– Ну, если он по всей стране катается, – пожала плечами девушка, делая вид, что не догадывается, куда клонит Петька.
– Утром, говоришь, его дома не было?
– Нет. Я с час ждала, – глядя невинными глазами на Хлеста, ответила Женька.
Петька прикончил тем временем курицу и свои двести грамм. Прожевав последний кусок, неожиданно предложил девушке:
– А давай его накажем?
– Как?
– Это уж моя забота. Идет?
– Ой! Идет, Петечка. Только… нас не поймают?
– Не боись! Не такие дела проворачивал. Пошли, покажешь, где твой фраер живет! Кинь пока пакет себе в сумку, что ли, я замучился его таскать.
– Дверь, говоришь, металлическая? – тихо спросил он у девушки, когда вышли на улицу.
– Да, – так же тихо ответила та.
Женька немного нервничала оттого, что им предстояло сделать, но надеялась, что в квартире загадочного мастера найдет хоть какую-нибудь зацепку к розыскам брата.
– Этого козла, говоришь, вся ментовка ищет? – спросил Петька.
– Да! – подтвердила Женька. – Они со своей бригадой нашу церковь обворовали!
– У нас в Смирновске?!
– Да!
– Ну, паскуды!
На церковные дела и на брата Евгении Хлестову по большому счету было глубоко наплевать. Главное, что у этого мастера полно денег и что его нет дома. И еще что он в розыске. Значит, заявлять в милицию о краже не пойдет. Со слонами Петька лопухнулся, так, может, хоть сейчас повезет.
До нужного дома авто доставило их за пять минут.
Женька запомнила код, и им не пришлось торчать у входной двери.
Петька, деловито осмотрев замок, хмыкнул:
– Плевое дело. Пошли вниз.
Женька удивленно посмотрела на Хлеста.
– Я же пальцем его не открою, – ухмыльнулся Петька.
Когда они спустились, Хлест сказал:
– Посиди на лавочке. Только подальше, у тех качелей. Я через часочек вернусь.
Женька села на указанную лавочку и стала ждать.
Вскоре ей это занятие наскучило, и она решила сходить в ближайший магазин купить сигарет и пива.
Обогнув дом, увидела вывеску «Продукты» и направилась туда, но, открыв дверь, замерла на пороге, увидев длинноволосого незнакомца, и выскочила обратно.
Женька быстро огляделась и метнулась за угол дома.
Вскоре мужчина вышел, с опаской озираясь, перешел дорогу и сел в светлый «жигуленок», стоящий на противоположной стороне.
Женька некоторое время украдкой наблюдала за ним. Она до того увлеклась, что начисто потеряла счет времени и вздрогнула от неожиданности, услышав за спиной знакомый голос:
– Кого это ты пасешь?
Резко повернувшись, Женька увидела Петра.
– Пошли, – в руках он держал небольшой пакет из промасленной бумаги.
– Инструмент?
– Мир не без добрых людей, – усмехнулся Хлест.
– Посмотри туда, – Женька кивнула в сторону белой машины. – Похоже, мы тут не одни мастера дожидаемся.
– С чего ты взяла?
Женька рассказала, как чуть не столкнулась с патлатым в магазине.
– Выходит, не мы одни интересуемся этим фраерком? – пробормотал Хлест, заходя в подъезд.
* * *Михаил Лынин отчаянно боялся. Он понимал, что его люди сильно засветились. Тем более что пацану удалось убежать. Правда, они вовремя смотались с волжской дачи, и все же… Когда утром позвонил Магистр, мастер с трудом заставил себя взять трубку.
– Приезжай. Раритеты у меня, – услышал он знакомый голос. – Возьми с собой десять тысяч баксов.
– Откуда я их возьму? – оторопело прошептал Миша.
– Не прибедняйся. Я тебе сразу же с процентами отдам. Возьмешь деньги и заедешь к Колючему. Передашь ему и зайдешь ко мне в кабинет. Там я с тобой и расплачусь. Давай быстрее. – В трубке раздались гудки.
Миша промокнул вспотевший лоб. Он понимал, что нужно немедленно ехать, и уже было собрался, но никак не мог пересилить себя и выйти за дверь. Врожденная интуиция подсказывала Михаилу, что на этот раз в Тарасове его ждет беда. Слишком серьезными были игры, в которые играл Леонид Григорьевич. А единственной ниточкой, которая связывала группу с Магистром, был он – мастер, в миру – Михаил Лынин.
«Вдруг меня возле квартиры кто-нибудь караулит? – подумал он и опять сел на стул. – Или у Колючего? Почему он сам ему деньги не отдал? Зачем меня посылать?»
