Эльмира Нетесова - Женская месть
— Ну и что? Уйду от него!
— А сколько грязи на хвосте повиснет, ославят как сучонку, весь город смеяться будет над нами, до старости не отмоешься от сплетен, — отговаривала Ирина.
— Да будет тебе причитать! Сколько баб имеют хахалей и что с того? Какое кому дело до них? Каждая вторая имеет «дублера»! Замучаются судить каждую. Пусть всякая себе под подол глянет. А насчет соседа, скажу вам девчата, почти все шашни крутят. Бывают, что попадаются, но тут все от самих зависит! — встряла Валентина и спросила внучку:
— А ты его хоть видишь?
— Ага! Дверь свою протирала от пыли. Он вышел, заговорил. Крутился котиком. Все звал хоть на пяток минут, на чашку кофе.
— Ну и чего не пошла? — удивилась бабка.
— Старухи-соседки за нами в глазки наблюдали. Я это увидела и отказалась.
— К себе бы позвала, в чем-то помочь! — встряла бабка.
— Ага! По мужской части! А бабки все двери обоссут от любопытства. И Коле доложат.
— Ой, девчата, у нас в доме, на третьем этаже жили две семьи в соседстве. Меж собой как родные дружили. Дети ихние вместе в школу ходили. Никто ни в чем не подозревал никого. И совсем случайно накрыла их в подвале бабка с первого этажа. Ну, скажу вам, какая крутая разборка была! Вся дружба в клочья разлетелась. Разменялись, разъехались и поныне враждуют.
— Лучше бы старуху погасили! — отозвалась Наташка мрачно.
— Так ты что с соседом решила? — спросила бабка.
— Не торопи! Пусть посмотрит! А вдруг показалось.
— Бабье сердце не проведешь. Коль оно подсказало, значит, делай зарубку и накажи козла! — зудела Валентина продолжив:
— Ей с ним только раз отметиться, а насколько легче жить станет? Даю слово, будто из грязной лужи в чистую воду нырнет! — учила бабка.
— Все наоборот! — осекла Ирина.
— Им каждый день не миловаться!
— Это уж как понравится, — заметила Натка.
О том разговоре Женька ничего не узнал. Да
и откуда? Женщины не делились с ним своими секретами. И хотя он тоже заметил перемену в настроении дочки, спрашивать ни о чем не стал. Наташка не обсуждала с ним свои проблемы. Но как заметил, дочь часто стала приезжать к нему домой, о чем-то оживленно щебетала с бабкой и матерью, закрывшись на кухне. Женька к ним не заходил. Раз не зовут, значит, не нужен.
А бабы трещали без умолку:
— Вчера вернулся с работы весь в губной помаде. И говорит мне:
— Или забыла про восьмое Марта? Вот и меня поймали наши женщины, завели в кабинет, там стол накрыли, отметили женский день. Конечно, я цветы купил. В благодарность расцеловали! Что тут такого? Ваш праздник!
— Я бы ничего не сказала, если б только рожу отделали. Но почему на ширинке ни одной пуговицы не уцелело? Выходит, и туда добрались? Спросила его, он даже не покраснел. И знаете, что ответил:
— Расшалились девчата, расслабились. Ну, что поделаешь, этот праздник раз в году случается!
— Ну, а ты-то как? — спросила Валентина.
— Я тоже его отметила. Но не с ним, — улыбнулась загадочно.
— Расскажи, как отомстила? — загорелись глаза Валентины.
— Его Глеб позвал. Наверное, вздумали продолжить праздник. Меня не пригласил. Сам поехал. Я вышла проводить в лифт, а тут Андрей. Он как раз домой поднимался и через пару минут позвонил в дверь. Пришел поздравить с праздником. Принес цветы и конфеты. Я, конечно, взяла и самого пригласила пройти.
— Умница! Праздник один на всех! — поддержала бабка.
— А почему Николай тебя с собою не взял? — засомневалась Ирина.
— Вот и меня насторожило, а к Глебу ли Николай пошел? Короче, я решила отметить праздник с Андреем, коли муж сбежал. Он классный мужик. Мы выпили с ним по чашке кофе, потом по рюмке коньяку. Короче, на душе потеплело, мы присели на диван. И сосед в натуре поздравил меня с праздником. Меня вот так еще никто не поздравлял. Я была просто счастлива. Так здорово мне не было ни с кем. Он ушел, будто почувствовал возвращенье Николая. Тот вдруг проскочил все комнаты и кухню, даже в ванную заглянул, на балкон и лоджию. Меня смех разобрал и я спросила:
— Кого ты ищешь, скажи!
— Он ответил, будто знает, что в доме был чужой мужчина. От него остался сильный запах.
— Я сказала, что приходил Андрей, подарил цветы и конфеты, поздравил с праздником и тут же ушел. Какой он мог оставить запах, если дальше прихожей шагу не сделал! Ну, Николай не поверил. И давай меня спрашивать:
— Почему диван помятый?
— Я лежала на нем, — ответила ему.
— А зачем оделась, будто в ресторан собралась?
— Сама себе устроила праздник.
— Почему кресла сдвинуты в угол?
— Танцевала сама с собой!
— Кто пил коньяк? — достал бутылку из бара.
— Я выпила. А разве нельзя? Сегодня мой день! — хохотала ему в лицо. А потом не выдержала и стала собирать вещи. Вот тут-то Колька испугался:
— Ты куда собралась? — спрашивает меня.
— Домой! К своим вернусь!
— Почему? Что тебя не устраивает?
— Мне нечего здесь делать. Я тут никому не нужна! — ответила ему.
— Что ты придумала? С чего взяла?
— Все городское бабье поздравил, про меня и не вспомнил! — сказала ему.
— Я утром, чуть свет к тебе подвалил! — стал оправдываться отморозок.
— Это ты себя ублажил. А я о поздравлении!
— Хорошо, завтра исправлюсь, куплю подарок.
— Дорого яичко к великому дню! Чего меня завтрами кормишь. За что в душу нагадил? Сам в засосах и в губнушке приходишь, а у меня мужиков по всем углам ищешь. Скажи, почему так, за что не веришь? Если подозреваешь, нам уже не стоит быть вместе. Лучше вовремя разбежаться, пока не стали врагами и не возненавидели друг друга.
— Наташка, прости, я и вправду виноват! Больше не повторю. Забудь оплошку. И, знай, я не виноват перед тобою ни душой, ни телом, ни с одной женщиной не изменил тебе! Я только тебя люблю, мою единственную. Не уходи! Не оставляй! — просил меня.
— Ну, я уже была спокойна! Изменил он или нет, сам рога получил. И мне так легко было! Я даже не злилась на отморозка. Так и подумала, если не изменял, получил рога авансом, а коли виноват, мы расквитались. Но самое смешное было потом. Когда я букет Андрея переставила в большую вазу. Из него открытка с поздравленьем выпала. И знаете, что написано было:
— Любимой и желанной Наташе! Самой обольстительной из горожанок! Будь всегда такою же неотразимой и прекрасной! Всегда твой Андрей!
— Хорошо, что Колька уже спал и не видел эту открытку. Если бы он увидел ее, вот где был бы шухер! Конечно, даром бы не сошло соседу. Колька стену к нему лбом бы прошиб! — рассмеялась звонко баба.
— Ну, теперь тебя ничего не мучает, и не точит! — успокоилась бабка.
— Как он уговорил остаться?
— Я его не сразу простила. Еще часа два терзала. Все тряпки собрала не спеша. Он ходил следом, умолял одуматься. Я ему грубила. А как иначе, сам нарвался. И получил. Убеждал, что у него на работе только старые бабы. Но кого убедит? Такою помадой пожилые не пользуются, а только те, кто на панели в первом ряду стоят. Я уже такой не крашусь. А этим- то зачем? Мало того, весь в макияже был, мундир еле очистила от кремов. Уж и не говорю, сколько волос сняла всяких, на целый парик.
— Но как узнал прохвост, что в доме побывал чужой мужик? У него что, собачий нюх? — насторожилась бабка.
— Не верю я в феноменальное обоняние Кольки! Скорей всего старухи подсмотрели и высветили Натку, — предположила Ирина.
— А может, за Андреем дурная слава ходит по пятам и в доме его знают как ловеласа.
— Николай Иванович о нем ничего тебе не говорил? — спросила Ирина.
— Нет. Он вообще редко говорит о соседях, хотя знает всех.
— Наверное, потому, что о самом многое рассказать смогут, — догадалась бабка.
— Никто из них не был на похоронах Лехи! — припомнила Ирина.
— Зато на поминках были все! — съязвила Наталья.
— Чем-то бабки Чижову обязаны, если следят за тобой. И докладывают ему. Понятно, не сам мужика учуял. Это чушь. Но и старухи сутками не дежурят, — говорила бабка.
— Да тут все просто. Букет был душистым. А кто в этот день принесет цветы? Конечно, мужик! Догадаться не сложно, — расставила все по местам Наташка.
— Но и отец мог прийти!
— Колька знает, папка цветов не купит. Не станет деньги на ветер выкидывать. Предпочтет им коробку конфет. Они уже присмотрелись, изучили друг друга, — добавила Натка уверенно.
— А как вы с ним будете встречаться? Хоть обговорили?
— Он тоже работает. Где-то на фирме и причем допоздна. Правда, утром уходит к десяти. А я к девяти. Николай в восемь уезжает. Ну, а за час что успеешь? Да и не признаю секс впопыхах, никакого удовольствия. Лучше реже, но без спешки, чтоб долго помнилось, — рассуждала Наташка.
— Ой, девонька, коль держишь сокола на душе, не станешь о мелочах думать. Каждой встрече будешь радоваться, всяк миг ловить. И причем короткая встреча иль долгая, всякая солнцем запомнится, — покраснела Валентина, невольно выдавшая себя.
