Александр Полюхов - Кремлевский эндшпиль. Ликвидация Иблиса
Алехин не покидал квартиру из-за волны аномально горячего воздуха, нахлынувшей из Африки. По ТВ предупреждали об опасности почти 40-градусной погоды, а старики и больные валились с ног пачками – вставал не каждый. С медицинской точки зрения шпион не был ни старым, ни, после лечения в Израиле, физически слабым. Только именно таким себя и ощущал: сил мало, рак вновь гложет легкие.
Выспаться не удалось, утром встал опустошенным. Когда раздвинул шторы, ослепительное солнце вломилось в спальню. Попытка съесть завтрак вызвала приступ кашля. Укрывшись в туалетной комнате, Матвей каплями слюны с кровью запачкал белоснежный фаянс умывальника. «Печальная ситуация», – пробормотал отражению в зеркале. На него смотрел знакомое, но быстро отдаляющееся от оригинала лицо: сухие губы, морщины вокруг глаз и словно прорезанные носогубные складки. Уши и нос выглядели несуразно большими для головы, лишенной длинных волос. «Или даже хуже, – скорректировал оценку ветеран. – Вот, добью тут дела и домой, помирать». Захлестнула грусть, зубы сжались, чтобы навернувшиеся слезы не брызнули. Сейчас нельзя, их время придет позже.
Набрал в горсть утреннюю порцию таблеток, добавив и селективный анксиолитик. Требовалось снять тревожное состояние, воздействуя на рецепторы клеток мозга и восстанавливая чувствительность к медиаторам торможения. После памятной встречи с Виктором у храма, разведчик целенаправленно проникал в мир фармакологии, став почти экспертом по лекарствам. Даже Бенхаим вчера похвалил выбор препаратов для обработки Виктории. К обеду пришлось принять повторную дозу. Вроде бы, полегчало, можно ехать в Femen. Украинку брать не стал.
– Весьма интересный персонаж, – рассыпался Жан-Жак, предчувствуя прибыльное дельце, – почти ангел. Только мне удалось нащупать слабину в броне его святости.
– Неужели? – Алехин предпочитал короткие ремарки, стесняясь своего сильного акцента.
– Представьте себе! Речь идет о маленьких детях.
– Владелец мебельной империи – педофил?
– Не в прямом смысле, хотя такой подтекст мы заложим в нашу кампанию. Говорят, в его магазинах продаются товары, изготовленные с применением детского труда в странах третьего мира. Также в их производстве чуть не круглосуточно заняты беременные и матери, кормящие младенцев.
– Брехня! – не согласился «клиент».
– А какая разница? Скандал!
– О, да! – поддакнул Матвей. – Бомба! Где лучше взорвать? В Швеции? Там он нечасто теперь бывает.
– Лучше бы приурочить к публичному корпоративному событию. Идеально в Скандинавии, а, если торопитесь, то ИКЕА через неделю открывает новый торговый центр в Москве. Снарядим группу женщин с малолетками и беременных. Представляете на круглом животе нарисовано окошко, из которого выглядывает младенец, а внизу подпись «Раб ИКЕА».
– Потрясающе, только лучше «раб Кампрада». Не стоит наносить ущерб нашему бренду.
– Теперь о цене вопроса, – оживился француз, учуявший запах денег.
– Не так быстро, – отрезал шпион, выжидавший именно этого момента и выбравший ИКЕА именно из-за скорого открытия в Москве, – я хотел бы удостовериться, что вы располагаете нужными возможностями в России. Мне нужны рекомендации от ваших русских клиентов. Назовите, хотя бы последнего, который затеял шумиху вокруг Красько и его жены.
– Виктория …, – начал Жан Жак.
– Тупая корова, – договорил разведчик, – не способна придумать шоу с участием Femen. Кто её надоумил?
– Вы правы, – помолчав, согласился менеджер, – на нас вышел человек из Москвы, только связать вас ним я не могу – профессиональная этика.
– Назовите имя, – товарищ Григ имел большой опыт убеждения типов, блюдущих «профессиональную этику», – и ваш гонорар увеличится на десять процентов. Могу деньги передать налом, без налогов.
– Его зовут Руслан, вот номер телефон. Только ради бога не ссылайтесь лично на меня.
– Ок. Мой человек в Москве его найдет, и по результатам я вами свяжусь. У меня с собой три тысячи евро – задаток. Возьмете?
– Avec plaisir!
– Вызовите мне такси. Умираю от жары.
На самом деле Алехин умирал от другого, но не торопился на тот свет. Игра в Париже сделана, Вика под гипнозом и «этичный» француз под влиянием денег назвали вдохновителя инцидента на Комо. Пора возвращаться в Россию. Только отдохнуть дня три, чтобы выдержать два аэропорта и один перелет. Спешить некуда: новую информацию Красько сможет использовать не раньше понедельника, а нынче четверг.
Оно бы так, не получи Руслан звонок из офиса Femen. Выслушав Жан-Жака, бандит побагровел и стал метаться по комнате, словно хищник, попавший в клетку. Родилась позорная мыслишка: «Вот и конец! Или чекисты схватят, или Муса прикончит». Нюхнул порошка – не проняло, но пришло понимание того, что первая угроза перевешивает вторую. Набрал номер, который получил для связи в экстраординарном случае. Изложил ситуацию, на том конце наступило долгое молчание. Наконец Муса произнес: «Без паники. Немедленно вылетай в Париж, Аббас встретит. Он получит инструкции». Раздались короткие гудки.
Руслан взял билет на самый ранний рейс, завтра. Сидеть в квартире не решился: казалось, за ним придут. Решил оттянуться в ночном клубе, где ему ранее назначил встречу «Стукачок» из ФСБ. Водитель выехал из арки, миновал пару кварталов и начал куролесить, проверяясь, нет ли наружного наблюдения. Скоро вычислил подозрительную машину, резко дал газу. Так и неслись по вечерней Москве, пока Гафуров не приказал сбросить скорость: надумал обрубить «хвост» в клубе. Там сел за стол, начал оглядываться якобы в поисках телки, пытаясь вычислить сотрудников «наружки». Официант принял заказ и, между прочим, заметил: «У бара, пиджак в клеточку, вас спрашивает». За стойкой сидел коррумпированный фээсбэшник. Момент неподходящий, только выбирать не приходилось. Выхватив проходившую мимо декольтированную девчонку, за локоть провел к стойке. Сел от «Стукачка» через стул, начал угощать избранницу. Сбоку раздался голос «оборотня в погонах».
– Ты в списке кавказцев, на которых сверху запросили материалы.
– По какому поводу?
– Неизвестно. Отправили на имя Чудова Игоря Дмитриевича.
– Что за хрен с бугра?
– Из руководства Общенародного фронта. И еще – похоже, за тобой слежка. Справа от входа, на улице видел машину НИ.
– Знаю. Вали отсюда. Я тебя позже найду, сочтемся.
«Оборотень» ушел расстроенный, что не получил гонорар за проданные погоны. Руслан с новой знакомой поднялся на второй этаж в «номера». Велел ей сидеть там: «Спустишься через час, тебе денег дадут мои джигиты. Выйдешь раньше – убьют. И не звони никому, если не дура». Сам через кабинет управляющего слился в соседнее здание, где располагался офис фирмы-арендодателя клуба. Там выбрался на параллельную улицу, поймал левака и остаток ночи клубился в «Рае». «Раз из клуба смылся, в другом клубе искать не станут».
Утром вылетел в Париж. Компьютерная система ФСБ выбросила «флажок» на улетевшего, хотя его не задержали на паспортном контроле – не было такого распоряжения. Как Муса и полагал.
Глава 36
Скотч
Нет такого плана, который пережил бы столкновение с реальностью. Особенно, если планируют одни, а исполняют другие. Макалистера выдернули из кабинета без объяснений. Вчера объявили, что через два месяца должен подать в отставку – ЦРУ в его услугах более не нуждается. И теперь по коридору брел злой и чувствовал, как желчь поднимается к горлу. Потребовался, видишь ли.
Шеф УПРО поднял взгляд на уже, считай, бывшего оперативника с длинным послужным списком и окончательно утвердился во мнении, что тот идеально подходит на роль козла отпущения. Именно на замшелого ветерана, в мешковатом костюме цвета растаявшего крем-брюле и шелковом галстуке, следует списать провалы агентурной работы в России. Еще в ходе украинского кризиса ФСБ стала подчищать американских информаторов, а уж в ходе реализации дурацкой директивы Белого дома посыпались и агенты влияния. «Серебряная заколка в коричневом галстуке! Совсем оторвался от современных реалий».
В данную минуту нужен совет именно от него, прозванного «Кошколюбом», как доносят слухи, за привязанность к огромной волосатой кошке. Аппаратчик гордился своей информированностью о любых, как ошибочно полагал, нюансах поведения сотрудников.
– Привет, Джек! Позвал тебя, чтобы похвастать жемчужиной моей коллекции – возможно, самой первой из почтовых марок в истории США, – начал мягко, показывая фотографию. – Экспонируется на выставке в библиотеке Конгресса, между прочим. Не обращай внимания, что выглядит крайне скромно. Тогда еще не использовали картинки или рисунки, попросту взяли и по кругу напечатали «Почта Александрии». Большущих денег стоит. Хотя ты же у нас паровозики предпочитаешь филателии.
