Кочевники поневоле - Гелприн Майк
– Выведите его, – велел Джерри кузену Уэйну. – Я поговорю с ним с глазу на глаз. Скажи ребятам, пусть держат его на мушке.
Вслед за блондином выбравшись из охладителя наружу, Джерри в двадцати шагах от входа увидел Бланку. Она сильно изменилась за последние дни. Утратила обычную живость, осунулась, под глазами залегли тени. Даже улыбалась теперь не приветливо, весело и жизнерадостно, как обычно, а грустно и настороженно. На вопросы отвечала невпопад и зачастую забывала донести вилку до рта, так и сидела за столом, в задумчивости глядя в стену или в оконный проём. Множество раз Джерри спрашивал, что случилось, но вразумительного ответа не получал. Вызванный из августа семейный доктор подверг Бланку тщательному осмотру, потом, пожав плечами, сказал:
– Она абсолютно здорова. Полагаю, мы с вами наблюдаем попросту лёгкий сплин – у молоденьких девушек иногда такое бывает. Не беспокойтесь, господин Каллахан, через пару дней должно пройти.
Беспокоиться Джерри не перестал, но расспрашивать Бланку прекратил, а доктора попросил пожить неделю-другую в клане – так, на всякий случай.
Бланка проводила взглядом шагающего под охраной трёх июлитов Мартина Бреме, затем направилась к Джерри.
– Кто этот человек, милый? – спросила она негромко. – Мне стало страшно, когда увидела его лицо.
– Не бери, пожалуйста, в голову. – Джерри погладил девушку по шелковистым белым волосам. – Это и в самом деле нехороший человек. Полагаю, что разбойник и убийца. Однако никакой опасности он сейчас не представляет.
– Что ты собираешься с ним делать? – требовательно спросила Бланка.
– Пока не знаю, – слукавил Джерри. Оставлять убийство родственников безнаказанным он не собирался. – Возвращайся к себе, девочка, – предложил он. – Я немного поговорю с этим человеком и сразу приду. Вечером можем слетать куда-нибудь на геликоптере.
Джерри нагнулся, поцеловал Бланку в щёку и двинулся к опушке берёзовой рощи, куда охрана отконвоировала октябрита. Привалившись спиной к стволу и сцепив перед собой закованные руки, тот казался совершенно спокойным и невозмутимым.
– Вы знаете, кто я? – спросил Джерри.
Он оглянулся. Уэйн и двое охранников отошли на десять шагов, их винтовки нацелились октябриту в грудь.
– Вы забыли представиться, – насмешливо ответил пленник.
Голос у него был надтреснутый, хриплый, будто простуженный.
– Меня зовут Джеральд Каллахан. Не слыхали о таком?
– Извините, не слыхал. – Октябрит отлепился от ствола, выпрямился. – Я – Мартин Бреме, боевое кочевье позднего октября.
– Ваше имя я и так знаю. У меня к вам пара вопросов, – проговорил Джерри небрежно. – Первый: кто приказал вам застрелить здесь, в июле, господина Доу? И второй: кто приказал расстрелять июльскую дипломатическую делегацию в декабре?
Пленник не ответил и ничуть не изменился в лице. Слегка прищурившись, он невозмутимо смотрел теперь в сторону: на ряды красных палаток, шатров и сборных пластиковых домов клана Каллаханов.
– Вы меня не поняли? – переспросил Джерри. – Хотите, я повторю вопрос?
– Ни к чему, – спокойно ответил Бреме. – Отрицать вину, как я понимаю, бессмысленно?
– Правильно понимаете.
– Я солдат, – строго и внушительно сказал октябрит. – Долг солдата – выполнять приказы.
– Приказы начальства, – поправил Джерри, сделав ударение на последнем слове. – Вы уверены в том, что получили свои приказы именно от начальника?
Железный Мартин долго молчал.
– Господин Каллахан, – сказал он, наконец. – Что вам от меня нужно?
– Имя человека, отдавшего приказ.
– Извините, я его вам не назову. И отрицаю, что получал какие-либо приказы.
– Да? – Джерри усмехнулся. – По какой же причине вы тогда, оставив своё кочевье, отправились в август?
– По личному делу.
Джерри шагнул к пленному.
– Послушайте, Бреме, – сказал он жёстко. – Я догадываюсь, что вам обещали награду за труды. Вид на жительство в июне, я полагаю. Или даже в августе, с обучением в академии и присвоением офицерского звания. Забудьте об этом. Я предлагаю вам другую награду – жизнь. Вы называете имя вашего благодетеля, я оставляю вас в живых. Иначе прикажу расстрелять как убийцу.
Железный Мартин криво улыбнулся.
– Воля ваша, – сказал он спокойно. – Расстреливайте.
– Вы что же, полагаете, я шучу с вами?
Джерри почувствовал, как на него накатывают злость и ярость. Не на этого человека. Он лишь орудие, механизм, спусковой крючок со своими, особыми понятиями о долге и чести. Злость на Уотершора и на его августовских прихвостней, этот механизм запустивших.
– Я думаю, вы не шутите, господин Каллахан, – медленно и тихо сказал Мартин Бреме. – Только давайте, я повторю. Я солдат. Клянусь перед Господом, я не назову никаких имён. На ваши вопросы отвечать больше не стану, можете не трудиться их задавать.
Кровь бросилась Джерри в лицо.
– Уэйн! – рявкнул он, обернувшись к охране. – Расстрелять!
Мартин Бреме вновь не изменился в лице.
– Позвольте мне проститься с семьёй, – невозмутимо попросил он.
– Проститься… – Джерри на секунду замялся. – Хорошо. Пары часов вам хватит?
– Да, спасибо. Вполне.
– Уэйн, проводите его к семье. Через два часа выведите на Ремень и расстреляйте!
– Ну, вот и я, милая. – Джерри захлопнул за собой входную дверь пластикового бунгало. – Давай поужинаем и полетаем на геликоптере? Хочешь, я отпущу пилота и поведу сам? Из кабины вид на окрестности совсем другой, не то что из салонного иллюминатора.
Бланка не ответила. Она недвижно сидела за столом, опустив голову, и молчала.
– Ты слышала, что я сказал? – Джерри почувствовал, как его охватывает недовольство напополам с раздражением. – Могу я спросить, что с тобой случилось, в конце концов?
– Джерри, – Бланка подняла взгляд. – Садись, я должна сказать тебе кое-что.
Каллахан вздрогнул. Последняя фраза прозвучала жёстко и решительно, словно произнесла её не деликатная робкая Бланка, а некто другой, властный и бесцеремонный. Джерри опустился на стул, скрестил на груди руки:
– Слушаю тебя.
– Этот человек, – Бланка закусила губу, отвела взгляд. – Когда увидела его, я подумала, что он от… Помнишь, я говорила тебе про Ловкача? Я подумала, что Ловкач послал этого человека, чтобы тебя убить.
Джерри побарабанил пальцами по столешнице.
– Это действительно в некотором роде человек Ловкача, – подтвердил он. – И вполне возможно, что в его намерения входило устранить меня. Однако этот октябрит больше не опасен, мы вырвали ему жало.
– Джерри… – Бланка вновь потупилась и замолчала.
– В чём дело, милая? – Каллахан почувствовал, что теряет терпение. – Ты собиралась мне что-то сказать. Что-то важное, насколько я понимаю, так?
– Да, так, – проговорила Бланка едва слышно. – Неделю назад я получила приказ.
– Что? – Джерри решил, что ослышался. – Приказ? Какой приказ? От кого?
– От Ловкача. Он приказал мне быть готовой в любой момент бежать от тебя к господину Доу.
– Что-o-o?! – Джерри ошеломлённо потряс головой. – Что за чушь – что значит «бежать»? Зачем? И каким образом эта августовская крыса может тебе приказывать?
Бланка подняла голову, слёзы катились у неё по щекам.
– Он может, – сказала она медленно. – Так же, как приказал мне уйти к тебе от Ригана. Я его агент.
– Как ты сказала? – Джерри приподнялся, навис над столом, рывком вздёрнул девушке подбородок. – Повтори, что ты сейчас сказала!
– Я агент Ловкача, – безжизненно повторила Бланка. – Он заставил меня. Мои родители и брат… Он сказал, что расправится с ними, если я хоть раз ослушаюсь. И он наверняка сделает это. Он страшный человек, он…
– Подожди. – Джерри шагнул назад, лоб его пробило испариной, затряслись от ярости руки. – Получается, что всё это… Всё, что у нас было. Получается, что это никакая не любовь, а попросту грязная интрига Ловкача?
– Нет, не так, выслушай меня, прошу тебя. Поначалу так и было, но потом… Потом я…
