Виктор Доценко - Зона для Сёмы–Поинта
— Ты как к чифирю относишься? — спросил он собеседника.
— Нормально, — кивнул Сема–Поинт.
— Тогда начинай, — предложил завхоз, придвинув к нему кружку. — И шоколад бери, не стесняйся… Кстати, меня Тимкой–Хитрованом кличут!
Сделав пару глотков, Сема–Поинт перехватил кружку другой рукой и протянул ее ручкой к хозяину каптерки. Этим жестом он подчеркнул особое уважение к собеседнику. Завхоз тоже сделал два глотка и точно также, ручкой вперед, протянул кружку Семе–Поинту.
— А почему ты всему этапу назвался Тимкой-Бесом, — поинтересовался Сема–Поинт.
— А–а… — отмахнулся завхоз. — Чтобы не объяснять почему Хитрован! Да и звучит опаснее… — он хитро ухмыльнулся.
Допив первую порцию чифиря, они закусили шоколадом, и только после этого Тимка–Хитрован спросил:
— А ты знал, как друзья называли за глаза Филимона?
— Откуда, нет, конечно!
— Пулемет! — он улыбнулся и добавил: — Филя-пулемет!
— Почему пулемет? — удивился Сема–Поинт.
— Ну не ружьем же называть такого человека, как Филимон?
Тимка–Хитрован ответил столь просто и уверенно, словно, действительно, это было аксиомой, не требующей особого доказательства.
— Резонно, — согласился Сема–Поинт.
— Послушай, земляк, — завхоз вдруг понизил голос: — Несколько дней тому назад, когда пришел предыдущий этап с новыми зэками, карантинку кое-кто навестил и попытался кое с кем разобраться прямо здесь… — Тимка–Хитрован перешел на шепот.
— Парень выжил? — нахмурился Сема–Поинт и на его скулах заходили желваки.
— Не переживай! Сибиряк не только выжил, но и вломил этим гориллам по полной программе, — завхоз злорадно усмехнулся.
— Сибиряк? — переспросил Сема–Поинт. — Откуда он? Как его фамилия?
— Сибиряк и есть его фамилия! — повторил завхоз и хитро подмигнул.
— Понятно, его попутали с прямым углом? — хмыкнул Сема–Поинт.
— С каким углом? — не понял собеседник.
— Анекдот такой есть:
«Стоит шеренга солдат. Перед ними — старшина, который и говорит им:
— Так вот, солдаты, на основании вышесказанного мною, можно заключить, что вода кипит при девяноста градусов!
Один солдат вскидывает руку.
Старшина:
— Слушаю тебя, солдат!
— Товарищ старшина, а нам в пятом классе учительница говорила, что вода кипит при ста градусах! — выпалил солдат.
Старшина морщит лоб:
— Минуту… — вытаскивает из кармана гимнастерки блокнот, долго листает, потом довольно тычет пальцем в надпись и вскрикивает: — Точно, солдат! Вода кипит при ста градусах, это я спутал с прямым углом!..»
— Спутал с прямым углом? — завхоз скорчил физиономию от смеха и вдруг зашелся в хохоте, повторяя раз за разом: — Вода кипит… спутал с прямым углом… в пятом классе… Ну, умора! — потом резко оборвал смех и серьезно сказал: — Спутал‑то спутал, но ты поверь мне, все очень серьезно. Тот, кто привел «быков» для разборки, говорил, что его хозяин «маляву» получил, и в ней говорится о том, что кто‑то должен прийти на «двойку» и за ним вроде бы много трупов числится, а еще говорит, что он вроде бы стукач!
— И что здесь — правда, как ты думаешь? — спокойно спросил Сема–Поинт.
— Лично мне кажется, что здесь во всем ложь! — твердо ответил Тимка–Хитрован.
— С чего вдруг такой вывод?
— У того, кто говорил об этом, слишком глаза воровато бегали, а это значит, что он врал в тот момент!
Сема–Поинт плеснул из банки в кружку чифиря, глотнул пару раз и протянул кружку собеседнику.
Тимка–Хитрован молча взял чифирь, сделал два глотка, вернул кружку и тихо сказал:
— Мне кажется, что тебя кто‑то с воли заказал…
Сема–Поинт отхлебнул чифиря, протянул кружку хозяину комнаты, но когда тот отказался, выразительно рубанув ребром ладони по своему горлу, поставил кружку на стол.
Сема–Поинт продолжал молча смотреть на собеседника, уверенный, что тот сам продолжит рассказывать о своих догадках, тем не менее решил чуть подтолкнуть разговор:
— А этот вывод, откуда возник? Есть что сказать или так, наобум ляпнул? — прямо спросил он.
— Ты всегда такой прямой или только мне так повезло? — в его голосе почувствовалась некая обида.
— Извини, люблю впрямую говорить с теми, кому доверяю, — откровенно ответил Сема–Поинт.
— Что ж, благодарю за доверие! — смягчился тот. — А по поводу заказа с воли скажу так: во-первых, интуиция. Во–вторых, они слишком суетятся и спешат вокруг этого дела, словно боятся не выполнить полученное задание. Наконец, в–третьих, я умею из любой, даже самой, на первый взгляд, никчемной информации выжимать полезные, а значит, драгоценные капли познания.
— Очень полезное умение, — одобрительно отметил Сема–Поинт и, после недолгих размышлений, высказал то, что он сам думает: — Хоть и не знаю, как ты догадался или вычислил, но тема заказа с воли и у меня стоит на первом месте! Так ты говоришь, что они слишком спешат и суетятся?
— Вот именно! И мне кажется, что ты даже знаешь имя заказчика, — уверенно вставил Тимка-Хитрован.
— Скажем так: все больше начинаю не сомневаться в его имени, — он попытался улыбнуться, но тут же нахлынули воспоминания о любимой Валечке, которые захлестнули настолько, что он стиснул так зубы, что казалось, вот–вот лопнет кожа на скулах.
— Эко, тебя приперло при одном лишь воспоминании, — наморщил лоб Тимка–Хитрован. — Даже не хочется представлять, чтобы ты с ним сделал, окажись он сейчас рядом…
— Кстати, того, кто приводил «быков» для разборки, случаем не Пашкой–Гнусом кличут?..
Глава 26
ПАШКА–ГНУС
А Пашка–Гнус, о котором нет–нет, да вспоминал Сема–Поинт, в это время размышлял, рассказывать или нет своему хозяину о неоправданном проколе с Сибиряком?
Ну, хорошо, на первых порах можно сослаться на случайность. Действительно, кто мог предположить, что мужик, подошедший по всем параметрам на звание их цели, не является Сибиряком по месту проживания, а на самом деле является его просто настоящей фамилией?
Есть, конечно, старый, но такой действенный способ, чтобы отвлечь Кемеровского Винта от каверзных вопросов и последующих нахлобучек. Его хозяин всегда с большим интересом выслушивает доклад о новостях: о том, что творится на подотчетной ему территории. Но наибольшее удовлетворение он получает тогда, когда узнает о каких‑нибудь начавшихся дрязгах между теми, кого можно отнести к блатной элите колонии.
Зная об этой слабости, Пашка–Гнус, появившись в этой колонии, первым делом наладил в ней собственную сеть стукачей и агентов, которые сообщали ему даже о самых малоприметных столкновениях или непонятках между представителями элиты колонии.
Сегодня как раз суббота, то есть тот день, когда его осведомители, каждый в свое определенное ему время обязан спешить на встречу с Пашкой–Гнусом. Кстати, чаще всего они спешили не только из страха за свою шкуру, но и потому, что Пашка–Гнус был благодарным работодателем и щедро одаривал каждого своего агента за полученную полезную информацию негласной валютой в местах не столь отдаленных.
Такой негласной валютой в местах не столь отдаленных являлся обыкновенный чай.
Автор хочет напомнить своим Читателям, что в те времена, когда пачку чая можно было официально приобрести в ларьке или магазине колонии лишь в единственном числе, да и то на целый месяц, чай являлся самой ходовой и разменной монетой в местах не столь отдаленных. В то время каждый просто работающий зэк мог отовариться в магазине колонии только на пять рублей в месяц.
За хорошую переработку обязательной нормы хозяин мог добавить к этим пяти рублям еще два рубля. Итого — семь рублей. Если работающий еще и носит повязку, то есть состоит в одной из «красной» секции, старший Кум может добавить еще два рубля. Итого — девять рублей. А если тот же зэк еще и в самодеятельности участвует, то замполит может добавить еще два рубля. Итого — одиннадцать рублей в месяц! Больше одиннадцати никто не получал. Однако Автор должен заметить, что одиннадцать рублей являлись официальным потолком так называемой зарплаты. Но были еще и скрытые поощрения от того же старшего Кума, от заместителя по режиму, от замполита, даже от начальника цеха, который хочет перевыполнения производственного плана.
Каким образом? Да очень простым: покупает из собственного кармана пачки чая и поощряет того, кто приносит ему наибольшую пользу для его работы, для участка, за который он отвечает. Находились хитрецы, которые умудрялись на одной информации, чаще всего только с виду правдивой, получать дополнительный чай из двух, а то и из трех источников…
