Геннадий Прашкевич - Бык в западне
— Тебя-то как звать, комп?
Куделькин неохотно назвался.
— Подержи, комп, — дружелюбно попросил верзила и ловко сунул в руку Куделькина две карты.
— Не играю, — коротко качнул головой Куделькин. — Не до этого.
— А кому до этого? Я же тебя, комп, не прошу играть. Обижаешь. Да ты, наверное, и не умеешь. Просто подержи карты. Я ребятам покажу, как игра делается.
Куделькин неохотно кивнул. Но прислушался. Правил игры со слов верзилы Куделькин толком не уяснил, но понял, что если к тебе приходит король, считай, это уже победа.
Куделькин глянул в свои карты. И нисколько не удивился, увидев на руках короля. Нет, усмехнулся он. Так мы не договаривались. Так не пойдет. Сейчас спасую и сброшу карты в колоду.
Но верзила уже перехватил его руку.
— Ну, комп! — заорал он. — Ну, прушник! Гляди-ка! Пруха тебе пошла! У тебя ж на руках король! Считай, выиграл ты.
И тяжелой рукой, знай, мол, наших, не серые гуси, одобрительно похлопал Куделькина по плечу.
— Молодец, комп! Сдавай. В баккара всегда сдает победитель.
— Да ну вас, — отмахнулся Куделькин. — Я ночь не спал. Ни сдавать, ни играть не буду.
— Ну не будешь, так не будешь, — как бы незаинтересованно пожал плечами верзила. — Нам не мешай.
Но колода каким-то образом оказалась в руках Куделькина.
— Нет, ты погоди, погоди, ты не сдавай! — радостно засуетился, завозился на сиденье верзила, предчувствуя удовольствие. — Так нельзя, господа. Я вам так скажу… Настоящая игра не любит праздности…
— Он именно так и сказал, дядя Валя. Праздности! — удивленно хмыкнул Куделькин, не забывая внимательно поглядывать на вход в гостиницу. — В настоящую игру, дескать, следует играть по всем правилам. Пока, дескать, не поставите на банк хотя бы по банке «кока-колы», ничему не научитесь. А лучше всего сразу бросить на банк по сотке. Что там сейчас, дескать, сотка? Разве деньги? И тут же, дядя Валя, как по сигналу, на газетку, которую верзила предусмотрительно разостлал на коленях, посыпались деньги. Ставки, значит, сделаны, все с интересом посматривают на меня, а я, дядя Валя, демонстрирую им ну самое полное свое непонимание происходящего. «Тебе что, комп, сотку жалко?» — бесцеремонно спрашивает верзила. И толкает в плечо водилу: «Слушай шеф, прижмись-ка к обочине, мы полчасика поиграем». И гляжу, дядя Валя, водила без всяких возражений действительно паркуется на обочине. Все. Сработала система! Играть? Дело безнадежное. Разденут, разуют. Отказаться? Выбросят на ходу. Бывали такие случаи. Пришлось мне лезть в карман и показывать удостоверение. Ну, показал. Командую: «Открыть дверцы!» Открыли. Оторопели, конечно, но послушно открыли, без возражений. Да и понятно. Люди неглупые. Соображают. Мало ли что там лежит у меня в карманах при таком-то удостоверении? Приказываю: «Выметайтесь» — «И я тоже?» — спрашивает водила. «А ты нет, — говорю. — Ты жми, сука! Я и так из-за тебя опаздываю».
Куделькин засмеялся. Он рассказал только часть случившегося. Все, что случилось в машине, он рассказывал только Зимину. Очень подробно и очень спокойно, потому что пытался понять себя. Он подробно рас сказал Зимину, как, увидев удостоверение, верзила хохотнул и огромным боком прижал его к запертой дверце машины.
— Надо играть, комп, — откровенно и весело сказал верзила. — Мало ли что ты с удостоверением. У нас, может, удостоверения не слабее. А? Обязательно надо играть, комп. Ты же видишь, пруха тебе идет. Ты же видишь, какая собралась компания. А ты к нам с удостоверением. Ну, скажи, комп, где ты еще найдешь такую компанию?
Верзила был откровенен.
Наверное, это и помогло Куделькину. Добравшись до пистолета, он приткнул его к боку верзилы.
— Чувствуешь? — спросил он с холодной яростью. — Это «стечкин». Калибр девять миллиметров. Чтобы никто не дергался, напомню, что начальная скорость пули, вылетевшей из такого ствола, что-то около трехсот сорока метров в секунду. Убеждает? Подвинься, жирный, — попросил Куделькин враз замершего, сжавшегося верзилу. — А чтобы ни у кого не возникло каких-нибудь дурацких сомнений, напоминаю, что я при исполнении служебных обязанностей, то есть имею право стрелять.
— Не кипятись, комп, — уже напряженно попытался замять случившееся верзила. — Ну, встретились, решили сыграть… Ну, дурачки… Ну, бывает… Так чего ж?.. Что тут плохого?
— Сколько дурачков вы пропускаете за неделю?
— Да оно ж по-разному, комп… Жизнь она и есть жизнь. Это как кому повезет. Это ж наш бизнес.
— Опусти стекло, — приказал Куделькин технарю, сидевшему у правой задней дверцы. — Вот так. Правильно. А теперь, значит, неторопливо открой дверцу. Правильно. Теперь выйди и остановись прямо перед дверцей. Так, чтобы я тебя видел. — Он дождался, когда технарь выполнил требуемое, и приказал верзиле: — Теперь ты выходи.
— Что ты надумал, комп?
— Заткнись и делай то, что я тебе говорю.
— Нет проблем, комп.
— Что там за обочиной? Мне отсюда не видно.
— Канава, комп.
— Грязная?
— Что есть, то есть, комп.
— Толкай туда своего приятеля.
Верзила ни секунды не колебался. Было слышно, как ухнул в грязную воду технарь. Было слышно, как он злобно ругается, но видел его только верзила.
— Что теперь, комп? — радостно, даже с какой-то почти детской доверительностью широко улыбнулся верзила. Кажется, для себя он посчитал проблему исчерпанной. Он поднял руки. — Можно я сяду в машину и мы поедем дальше?
— Нельзя.
— Почему?
— От тебя дерьмом несет за версту… — Куделькин не чувствовал ничего, кроме ярости. И приказал: — Прыгай в канаву!
— Шутишь, комп?
— Не шучу, — сказал Куделькин таким тоном, что верзила замахал сразу обеими руками.
— Да ладно, ладно. Только на мне пальто. Видишь, оно совсем новое. Давай я сниму пальто и положу на обочине, комп? А то испачкается. А?
— Не надо.
Да ладно, ладно! — замахал руками верзила. — Только почему, комп, ты не гонишь этого?
— Директора овощной базы? — усмехнулся Куделькин. — Должен же я кого-то из вас сдать на Петровку.
— Сдай водителя, — решил поторговаться верзила. — Гони директора. Зачем тебе торгаш, комп? У него капуста протухнет. Он не с нами. Да и мы ничего такого особенного не сделали…
— Ты боялся? — спросил Зимин, когда Куделькин рассказал ему случившееся по дороге в Москву.
— Не знаю. Я не задумывался. Я просто реагировал на ситуацию, — ответил Куделькин. — Но скажу тебе честно, мне хотелось стрелять.
