Последний Герой. Том 7 - Рафаэль Дамиров
— Те образцы, что ты представил на ДНК, — говорил Ваня медленно, осторожно. — Там кровь и шариковая авторучка… В общем, следы оставлены разными лицами, но… — я не выдержал и перебил:
— Ну⁈
— Но они родственники. По прямой линии родства.
— Твою мать, Ваня, говори нормально. Я ни хрена не понимаю, — выдохнул я.
Он замялся.
— Ну, в общем… отец и сын.
Как обухом по голове.
Бам.
Тишина.
Я стоял, не чувствуя ни рук, ни ног. Словно воздух в лёгких кончился.
— Алё, Макс, ты слышишь? — говорил Ваня. — Макс?..
Я слышал. Слышал каждое его слово, только как через вату.
— Спасибо, Ваня, — прохрипел я и хотел было что-то ляпнуть про мифического друга, но не смог, отключился.
— Макс, ты чего застыл? — крикнул Шульгин. — Падай, поехали. Нам же ещё один рейс делать, всё не влезет. Макс! — повторил он громче. — Ты что, приморозился? Аллё, гараж!
— Ничего… ничего… сынок, — выдавил я. — Что-то давление скакнуло, видать.
— Макс, ты чего? Какой сынок, у кого сынок? — Шульгин недоуменно уставился на меня.
— Да я так… Вырвалось. Кстати, — спросил я, будто между делом. — Как у тебя мать зовут?
— Анна Васильевна, — ответил он.
— А девичья фамилия?
Тот почесал макушку, но решил пока со мной не спорить.
— Ай, я разве помню. Березова, вроде… А что?
Я сглотнул, взял себя в руки.
— Да так, любопытно, — сказал я.
А сам уже знал. Всё сходилось. Это сын Аньки. Мой сын.
— Ну что, едем? — спросил Шульгин.
— Да, — сказал я и стал садиться в машину. — Вечером чего делаешь?
— Как что? Новоселье твое будем обмывать, — ухмыльнулся он.
— А вот это правильно, — ответил я, чувствуя, как где-то под грудиной щемит. Но приятно щемит. — По пивку тяпнем. Это дело надо как следует обмыть…
— Вечеринку закатим? — подмигнул он.
— Нет, — тихо сказал я. — Только ты и я.
А про себя прошептал: «Посидим… вдвоем… ну… как отец с сыном»…
Глава 16
Сначала я даже не понял, где нахожусь. Незнакомый потолок, незнакомые стены. Лежу, зарывшись в плед, на шикарном диване в просторной гостиной. Напротив — огромный телек, без звука показывают, как трясут своим декольте в клипе какие-то смуглозадые певички с надутыми губищами.
Мимо меня прошлёпала голая девица, рыженькая, на спине россыпь веснушек. Кокетливо улыбнулась и скрылась в ванной. Следом прошла ещё одна — блондинистая, длинноногая.
Чёрт… Я посмотрел им вслед. В груди было потеплело, но тут же кольнуло — только с Оксаной, вроде, всё наладилось, и вот тебе картина маслом: снова какое-то фривольное утро, незнакомое место, и, похоже, опять не без приключений.
Огляделся… Апартаменты. Гостиничный номер. И не абы какой — люкс. Как я здесь очутился?
— Ну что, старик, проснулся? Привет! — донёсся знакомый голос.
Я обернулся. Шульгин, босой, с голым торсом, на бедрах полотенце намотано, всклокоченный, но довольный, с бутылкой минералки в руках.
Я выдохнул с облегчением. Хоть не один.
— Это что вообще за место? — хрипло спросил я, выбираясь из-под одеяла. — И… эти… кто?
— А ты не помнишь? — ухмыльнулся Коля. — Ну, всё как всегда. Взяли мы пивка с тобой вчера. Закусили, поперли в бар. Налили нам там абсента, потом ещё по коктейлю. Потом ты сказал, что я твой лучший друг, я сказал, что ты тоже кореш до гроба. Потом где-то нарисовалась текила, потом мы метнулись в караоке, потом…
— Стоп, — поднял я ладонь. — Не продолжай. Мне уже нехорошо становится.
— Да ладно тебе, — расхохотался он. — Мы нормально отдохнули! Весело было. Я даже спел «Кукушку». Ты, кстати, подпевал.
— Понял, — поморщился я. — Если я этого не помню, значит, этого не было. Договорились?
— Ха! — Коля опрокинул в себя остатки минералки. — Как скажешь. Только фоткам потом не удивляйся, в телефоне у тебя и у меня весёленькие кадры.
— Удали, — сказал я спокойно. — И забудь.
— Ну ладно, — выдохнул хитро Коля, — а я тебе, вообще-то, хотел про тёлок ещё рассказать. Ну… как мы их подцепили вчера…
— Не, не вздумай, — замахал я рукой. — Ты лучше скажи… Это ж… ну-у… Ну, слушай, даже не знаю, как спросить. Я… тут проснулся. Но я один, и… короче, я, вроде, одетый…
— Ты хочешь спросить, трахал ты их или нет? — помог мне Николай, ухмыляясь.
— Ну да… — облегченно кивнул я.
— Расслабься, — фыркнул Шульгин. — Это мои тёлочки были. Хотя одна вообще-то предназначалась тебе. Ты вчера что-то там заговорил, что остепенился, и у тебя, мол, есть избранница. Бла-бла-бла.
— И? — выдохнул я.
— Ну, да, — продолжил он. — Слышь, Максим, а кто у тебя хоть избранница-то? Я подумал, ты вчера просто перепил и по отмазкам бил, мол, выдумал себе женщину, чтоб телок не подпускать. Слабак, думал, ха!
Я хоть и с трудом, но пораскинул мозгами. Никто в отделе не знал о нашем с Оксаной романе, кроме Корюшкина. Но он парень надежный, не должен был проболтаться. Но Шульгин, кажется, тоже догадывался. Хитро так смотрел, улыбался, делал вид, что ничего не понимает.
— Да всё ты знаешь, — сказал, наконец, я. — Не валяй дурака.
— Да ладно? — вскинулся Коля — Оксана Геннадьевна? Правда? Вы с ней?.. Поздравляю, блин!
— С чем поздравляешь-то? — буркнул я.
— Ну, если женщина—кремень не устояла перед Максимом, то тут уж есть с чем поздравить. Ха! Классная она, так-то, — усмехнулся он. — Честно говоря, Макс, я когда-то на неё заглядывался, но… что-то не срослось.
— Не твоего поля ягода. Тебе помоложе надо, — фыркнул я.
— Ой-ой! Старикан нашелся! Кто бы говорил! — хмыкнул Шульгин.
Тем временем девки, те самые, что мелькали поутру, уже отплескались в душе, запахнулись в белоснежные махровые халаты и вышли. Коля, довольный, раздал им по шлепку по заднице, что-то сказал. Те похихикали, щебеча, и пошлепали на балкон курить.
— Слушай, Коля, — сказал я, — а нам на работу не надо?
Мозг шевелил извилинами со скрипом. Давненько я так не гулеванил, конечно, но и
