Тебе, Победа! - Мошков Кирилл
Третий всадник… да нет, всадница, пожалуй! Была это, видно, младшая сестрица парнишки-охотника: столь же быстроглазая, с виду — еще хитрей, забавная такая.
Рядом с ней ехала еще одна девушка, в широкополой дорожной шляпе, но… что там у нее за медальон? Колдовской глаз? Астлинского, значит, племени!
Клю тем временем тихонько спрашивала у Ирам:
— А почему, когда мы с тобой вместе мылись на Тартаре, этого знака на тебе не было?
— Был. Он виден только тогда, когда я этого хочу.
— Это как? Татуировка или что?
— А я сама не знаю. Это делает илах, а как — секрет. Даже родители не видят.
Ирам сдвинула шляпу на затылок, и Вис за двадцать шагов увидел ее лицо.
Лицо, которое он видел уже много раз: каждый астлин, какого он встречал в жизни (а встречал он их предостаточно — часто бывал на юго-западе), носит на груди под одеждой изображение этого лица. Сама Небесная Душа астлинов, великих колдунов, ехала по улице верхом на бадане.
Рилана-Вис мгновенно потупился: пусть он и не той же веры, что астлины, но глазеть на Великую госпожу, словно деревенщина, не годится. Он поклонился и направился навстречу покупателям.
В лавке Вис едва успел развесить по стене плащи и шляпы гостей, как вошел хозяин. Купец первой гильдии Таларега, сын Анвиса, был хотя и тучен, но высок и крепок; обведя гостей взглядом, он отдельно поклонился Йону, отдельно — Мартенам, а перед Ирам склонился в долгом глубоком поклоне. Мартены и Йон переглянулись; Вис не удержался и крякнул одобрительно.
Купец выпрямился.
— Приветствую тебя, высокоученый писатель; и вас, храбрые стрелки; и тебя, о Великая Госпожа, Небесная Душа астлинского племени.
На лице Ирам, как обычно, ничего не отразилось; помолчав секунду, она спросила:
— Почему ты меня так именуешь, почтенный купец?
— Я узнал твое лицо, Великая Госпожа. Я немолод, много повидал и знаю, что у каждого астлина в горах на юге, да и где бы он ни жил, на груди под одеждой есть изображение твоего лица.
Ирам помолчала, потом негромко сказала своим спутникам:
— Наверное, это как-то связано с братьями моего прадеда. Может быть, совпадение… Но нельзя…
Она не договорила, но Йон понял: нельзя здесь никого убеждать, что Ирам — не та, за кого ее принимают. Ирам права.
— Почтеннейший купец, — заговорила наконец Ирам. — Я прошу тебя, пусть это будет между теми, кто сам поймет, как и ты.
Купец вновь поклонился и, выпрямившись, заговорил о делах.
— Я слыхал от мастера Богусяка, что вам для поездки нужны полные комплекты оружия. Поскольку среди вас — Великая Госпожа, я не считаю себя вправе нажиться на вас. Прошу принять от меня оружие в дар.
— Почтеннейший купец, это невозможно, — твердо ответил Йон. — Тут не о чем говорить. Мы оплатим все. А вот твою помощь в подборе примем с благодарностью, потому что несведущи в здешних обычаях и правилах.
Купец кивнул.
— Соблаговолите последовать за мной во двор. Вис, иди-ка сюда.
Он прошептал слуге на ухо несколько указаний; Вис поклонился и исчез во внутренних помещениях лавки, а купец зашагал во внутренний двор.
Здесь было неожиданно теплее, чем на улице; солнце освещало высокую стену желтого кирпича, покрытую увядающими багровыми шлейфами плюща; в углу двора меж двух широких мраморных скамей журчал под обомшелыми камнями искусственный ручеек.
— Прежде чем с уверенностью предложить вам оружие, я должен видеть, что оно вам подходит, — пояснил купец.
Появился Рилана-Вис, слегка перекосившийся под тяжестью большой связки оружия, закутанной в серую ткань. Опустившись на корточки, он осторожно сгрузил на камни залязгавшую груду и взглянул на хозяина. Тот глазами указал на Реми.
— Храбрый стрелок, — проговорил тогда Рилана-Вис, — испытай это.
Он подал Реми короткую, не длиннее метра, чуть изогнутую саблю или палаш.
— Это ваган, лесной меч, — объяснил купец.
Реми аккуратно принял оружие, сделал несколько шагов в сторону и пару раз быстро взмахнул им.
— Добрый меч, — одобрительно заметил он. Ему не приходилось учиться бою на мечах, но у него на Акаи был тесак всего сантиметров на двадцать короче этого — он ходил с ним в пешие прогулки по лесу.
Тут купец, стоявший с платком в руке, наклонился, поднял с земли какую-то щепку, обернул платком и швырнул в Реми со словами:
— А как сбалансирован?
Реми понял замысел купца: тот хотел проверить его, Реми, бойцовские качества. Реми не знал, что его способность в нужную минуту воспринимать происходящее чрезвычайно замедленным есть далеко не у всех людей; он знал, что такая же способность есть у Клю, и думал, что это общее свойство людей вообще. Щепка в платке, медленно крутясь, летела в его сторону, и Реми решил, что надо сделать что-нибудь эффектное. Он вспомнил, как в каком-то фильме видел смешную и малопонятную игру в бейсбол, и сделал, как бэтсмен, широкое круговое движение мечом вокруг головы; тут и щепка в платке подлетела, и Реми легко поддел ее концом вагана, удивившись, насколько меч острый — щепка разлетелась ровно надвое, а платок Реми подхватил левой рукой и подал купцу со словами:
— Извини, почтеннейший купец, порвал.
Купец расплылся в улыбке.
— Прекрасно, храбрый стрелок. Итак, ваган по тебе?
— Вполне.
Вис осторожно принял у Реми меч, вложил в простые кожаные ножны, окованные латунными кольцами, и отложил в сторону. Затем подал арбалет.
Реми тщательно осмотрел самострел: устройство было меньше того, что было у него на Акаи, и взводилось по-другому. Там был горизонтальный рычаг, оттянул и стреляй, а здесь рычаг надо было, вдев ногу в стремя арбалета, руками отвести вверх и назад, а потом откинуть обратно, иначе при выстреле рычаг мог соскочить. Но в целом оружие ему понравилось: понравилась тетива из натуральных жил, стрелы-болты в сорок сантиметров длиной, с хорошо откованными стальными жалами; понравилось удобно выгнутое ложе, позволяющее стрелять и с вытянутой руки, и с плеча.
Рис вынес во двор дощатую мишень в форме волчьего силуэта, отнес в дальний угол двора и бегом вернулся. Реми поднял руку выше линии прицеливания, быстро опустил и нажал спуск. Рис азартно хлопнул в ладоши: болт пробил голову мишени.
Для Клю купец предложил такой же арбалет. Девушка легко вогнала стрелу рядом со стрелой Реми, и купец уже не стал подвергать ее испытаниям — Рилана-Вис просто поднес ей ваган, чуть покороче и полегче, чем у Реми, но столь же острый.
Затем пришла очередь Йона. Как писателю, причем не аристократического происхождения, ему полагался только «малый меч». Вис подал ему оружие, напоминающее самурайский катана — длинное, фута в четыре, слегка изогнутое лезвие с четырехгранным острием и длинной, двуручной рукоятью.
— Высокоученый писатель может проверить качества меча в учебной схватке, — склонил голову Вис.
— Охотно, — отозвался Йон. Он пять лет занимался форсблейдом, а эта синтетическая дисциплина включала владение холодным оружием (и, надо сказать, именно этот раздел интересовал Йона больше всего). Йон несколько раз провел мечом в воздухе, привыкая к его весу, и наконец замер в боевой стойке.
Вис поднял с расстеленной ткани другой меч, совершил приветственные движения и принял стойку.
Йон подметил разницу в положении тела, оценил простую, но надежную стойку Виса, но сам не шелохнулся.
Вис осторожно шагнул.
Йон медленно опустил меч, перенося тяжесть тела вперед.
Вис сделал выпад.
Йон легко уклонился и в ту же секунду коротко прыгнул вперед, описав мечом полукруг. Лезвие застыло в трех сантиметрах от шеи Риланы-Виса.
Слуга облизал пересохшие губы и отступил.
— Я сразу понял, что ты воин, ведь твоя голова обрита. Прекрасный бой, высокоученый писатель. Ты обучался искусству меча?
— Немного, — ответил Йон.
Они отсалютовали друг другу мечами, каждый по-своему.
Ирам купец поднес оружие сам. Это тоже был меч, только совсем другой формы: короткий и широкий, листовидный, как очень большой кинжал.
