Сэйити Моримура - Коммандо

Инспектор Китано недоумевал:

— Я же вам докладывал, шеф, что Адзисава явно пытается через Кадзами выйти на убийц Томоко Оти. Кадзами был нужен ему живым, как свидетель обвинения. Зачем Адзисава стал бы его убивать?

— Кадзами принимал участие в убийстве девушки?

— Видимо, да. Полагаю, что Адзисава уже вытряс из него имена преступников или, по крайней мере, был близок к цели. Парня, скорее всего, убрали люди Ооба, а обстряпали все так, чтобы подозрение пало на Адзисава.

— Погоди, не торопись. Кадзами — след той банды рокеров, так? Значит, Томоко убили эти психи на мотоциклах?

— Выходит, что так. Групповое изнасилование, убийство — это на них похоже.

— Но все говорило за то, что девушку убрали люди Ооба, опасаясь разоблачений. Неужто хулиганы-мотоциклисты выполняли приказ мэра?

Комиссару подобная комбинация представлялась невероятной.

— Пока нельзя с полной уверенностью сказать, кто ее убил: мотоциклисты или подручные мэра. Но Кадзами, несомненно, убрали потому, что он знал имена убийц.

— Не думаю, чтобы мальчишкам из мотобанды была по зубам такая операция — и свидетеля прикончить, и Адзисава подставить. Здесь явно чувствуется рука профессионала.

— А если так, то получается, что показания Кадзами были для Ооба опасны. Что мог знать Кадзами, кроме обстоятельств гибели Томоко Оти? Итак, теоретически убить ее могли или мотоциклисты, или люди мэра, однако… Однако, если Кадзами убрали по приказу Ооба, вывод напрашивается один: между шайкой мэра и юнцами есть связь.

— Ты прав! Недаром Адзисава навещал и бывшего редактора «Вестника Хасиро», и ту девушку, которую изнасиловали эти самые «Бешеные псы».

— Вероятно, Адзисава пытался уговорить Уракава начать кампанию в печати против преступников.

— Ты, кажется, говорил, что Уракава после провала затеи со статьей отстранен от журналистской деятельности.

— Да, но связи-то у него наверняка остались.

— В Хасиро никакие связи не помогут, если ты прогневал семейство Ооба. Думаю, Адзисава хотел от журналиста не этого.

— А чего?

— Скорее всего, помощи, чтобы разоблачить аферу с дамбой. Уракава вместе с Томоко Оти чуть не устроил в городе настоящий переворот. Заговор провалился, но материал-то силы не утратил. Думаю, Адзисава говорил с Уракава именно об этом.

— Ну что ж, Уракава, если захочет, может найти способ опубликовать имеющийся у него материал.

— Тогда непонятно, зачем нашему парню понадобилась эта девушка, Митико Ямада, — вздохнул Дед. — Она-то какое отношение имеет к дамбе? Или Адзисава задумал начать атаку сразу с двух флангов?

Муранага обвел взглядом своих сотрудников. Он видел, что неожиданное направление его мысли вызывает живейший интерес.

— Итак, с одной стороны — Уракава, с другой — Митико Ямада, — задумчиво произнес инспектор Сатакэ.

— Вот именно, — кивнул комиссар.

— Томоко убили, скорее всего, люди Ооба, — подытожил Сатакэ. — Убили, чтобы скрыть свои делишки в низине Каппа. С этой же целью они выгнали из газеты Уракава. Адзисава, желая отомстить за девушку, вовлекает журналиста в борьбу. В то же время появляется новая фигура — Митико Ямада, жертва «Бешеных псов». Она станет помогать Адзисава лишь в том случае, если у них один, общий враг.

Слова Сатакэ окончательно прояснили ситуацию.

— И правильно, общий враг! Ну конечно! — в один голос заговорили сотрудники.

— Ооба и «Бешеные псы» действовали заодно, — продолжал Сатакэ. — Более того, я не исключаю, что в банду этих юнцов входит кто-то из семьи Ооба — иначе люди мэра не стали бы затевать такое сложное и опасное дело, как убийство Кадзами, да еще так, чтобы подозрение пало на Адзисава.

— Кто-то из Ооба — член мотобанды? — повторил комиссар. — Что ж, тогда сразу становится понятна роль Митико Ямада.

— Тогда дело плохо, — с унылым видом произнес Китано. — Значит, местной полиции поручено во что бы то ни стало посадить Адзисава. Ему не выкарабкаться.

У молодого инспектора было ощущение, словно не объект его наблюдения, а он сам угодил в расставленную преступной кликой ловушку. А клика эта необычайно сильна, она безраздельно владеет целым большим городом, верша суд по своим собственным законам. Атака, с таким пылом предпринятая Адзисава против этого колосса, была смехотворна — чудовище проглотило безумца в мгновение ока.

Чувство, которое испытывал комиссар Муранага, было двойственным. Возглавляемая им группа уже давно шла по следу Адзисава. Их добычу подцепила на крючок полиция другой префектуры. Логичнее всего было бы теперь объединить усилия с коллегами и уличить предполагаемого убийцу. Должно быть, коллеги из Хасиро обрадуются, узнав, что за Адзисава тянется такой «хвост», — это укрепило бы их собственные, как видно — не слишком мощные, улики.

Полиции Иватэ, в свою очередь, было бы легче довести до конца «дело Фудо», если бы Адзисава арестовали по обвинению в другом убийстве, пусть даже на самом деле он его и не совершал. Но путь этот, хоть и легкий, никак нельзя было признать честным, и Дед ни за что бы по нему не пошел. Таким образом, сотрудничество с полицией Хасиро отпадало. Что же оставалось? Отдать подозреваемого на съедение преступникам?

— Я вижу только один выход, — заявил Сатакэ, азартно сверля шефа глазами.

— Снова, да? — вздохнул Дед. Все поняли, что имел в виду Чертакэ. Один раз им уже приходилось отводить от Адзисава грозу, для чего была осуществлена операция с Идзаки. Ооба тогда на время оставили неугомонного страхового агента в покое. Но Адзисава их в покое не оставил, он крепко прищемил им хвост, и вот одним ловким приемом его обезвредили.

Объект снова нуждался в помощи, и помочь ему можно было только одним способом: снять с него подозрение в убийстве. А потом никто не помешает полиции Иватэ продолжить прерванную охоту.

Деду все еще казалось странным, что он вынужден спасать предполагаемого преступника от коллег, но он больше не колебался: сфабрикованное обвинение необходимо изобличить.

Адзисава настаивал, что провел ночь дома.

— Кто может это подтвердить? — в сотый раз задавал ему тот же вопрос Хасэгава.

— Очевидно, никто. Но вы лучше скажите, кто меня оболгал?

— Вы ненавидели Кадзами, это очевидно, — ушел от ответа комиссар. — Совершенно естественно, что подозрение пало на вас. Чтобы рассеять подозрение, необходимо алиби, вот и все.

— Устройте мне очную ставку с тем негодяем, который утверждает, будто видел меня ночью в больнице. Я в два счета докажу, что он врет.

— Успеете еще. Во время суда.

— А почему не сейчас?

— Чересчур важный свидетель. Боюсь, вы мне его запугаете, — засмеялся Хасэгава. Однако положение комиссара было затруднительным. Медсестра говорила, что видела человека, выходящего из палаты 320, только мельком. При очной ставке она могла засомневаться и отказаться от своих показаний, и тогда все обвинение рушилось. Хасэгава лучше, чем кто бы то ни было, понимал, насколько хрупкими доказательствами он располагает.

Здесь имелась одна тонкость, касающаяся алиби. Дело в том, что человек невиновный никакого алиби следствию предъявлять не обязан, необходимость в алиби возникает, только когда полиция располагает очень серьезными уликами.

Хасэгава же не имел ничего, кроме показаний одной-единственной свидетельницы. Человеку свойственно ошибаться — мало ли какое бывает физическое и душевное состояние, поэтому уверенности в том, что медсестра выдержит очную ставку с обвиняемым, у комиссара не было.

Да и предполагаемый мотив убийства — месть за хулиганскую выходку — выглядел не очень-то убедительно. Кроме того, зачем бы Адзисава стал ждать, пока его обидчик пойдет на поправку, чтобы затем душить его при помощи полиэтиленового пакета? Куда проще было бы расправиться с Кадзами сразу после аварии, когда его состояние внушало врачам опасения. Может быть, никто бы тогда и не заподозрил насильственной смерти.

Не располагая ничем, кроме не очень вразумительного свидетельства медсестры, Хасэгава был в конце концов вынужден отпустить Адзисава домой.

Когда это известие дошло до мэра, он был вне себя от ярости:

— Какого черта освободили Адзисава?

Таскэ Накато пытался объяснить хозяину, что Адзисава не освободили, а просто отпустили до следующего допроса, но Иссэй не слушал:

— Это одно и то же! Почему они его не засадили? Разве не ясно, что мальчишку прикончил Адзисава?! Где это видано, чтобы убийца разгуливал на свободе?!

Мэра взбесило то, что его приказ не был выполнен до конца. В Хасиро такое случалось впервые.

— Видите ли, хозяин, полиция не очень уверена в свидетельнице, вот и не решилась требовать его ареста.

— Что это за свидетельница, которая не внушает доверия?! Да и плевать мне па вашу свидетельницу! Немедленно арестовать мерзавца! Так и передай начальнику полиции.