Черная тень под водой - Александр Александрович Тамоников
– Соглашусь, – кивнула Рита. – Внедрение было связано с заводом. Тогда еще не было никакой субмарины. Но что-то изменилось, вы же сами понимаете, Алексей Владимирович. Зачем абверу убивать своих же людей, приносящих пользу? А мы не сомневаемся – их устранила военная разведка Германии, кто еще?
– Перестали приносить пользу, – пожал плечами Алексей. – Завод открывается – они не справились.
– Позвольте возразить, товарищ капитан, – подал голос Окулинич. – Если бы немцы устраняли всех, кто не справился с заданием, уже бы не было никаких шпионов. Тут и впрямь что-то другое. Это мы с Олежкой виноваты… – Окулинич сделал жалобное лицо. – Повысь тогда бдительность, и этот тип не смог бы нас завалить, скрутили бы его. И Горюнов остался бы жив, давал бы сейчас показания.
– А еще я мог убийцу оставить в живых, – хмыкнул Алексей. – Пел бы сейчас как соловей. Есть верные способы развязать язык даже каменной статуе.
– Мечтайте, – буркнула Рита. – Дважды одно событие не переживешь, дай бог один раз пережить… Завод откроется и будет выпускать продукцию – на это противник уже повлиять не может. Агентов ликвидировали, потому что они стали опасны. В чем именно опасны, мы пока не знаем. Возможно, их поведение не понравилось кураторам: отчаялись, передумали работать на немцев, собирались сбежать, сдаться или узнали что-то лишнее… Мы же прекрасно понимаем, что именно они узнали? – Женщина сверлила капитана взглядом. – Есть еще сомнения? Их могли не убирать, но они для кого-то стали смертельно опасны.
Снова молчали, пряча глаза.
– Вышковец в курсе? – спросил Алексей.
– Нет, товарищ капитан. Ночью до него не дозвонился, а утром уже в дороге был. Вы уж позвоните, обрадуйте человека.
– Все, – поморщился капитан. – Иди спать, Окулинич. Ты молодец, даже не ожидал от тебя такого результата. К вечеру, надеюсь, проснешься. Ну, что смотришь, как на воспитателя в детсаду? Иди, кому сказано.
– Слушаюсь, – подчиненный козырнул и, покачиваясь от усталости, побрел из кабинета.
– Мы просто теряем время, – вздохнула Рита. – Теряем бездарно и скоро можем пожалеть. Пойду докладывать начальству, – она тоже направилась к двери.
– Смотри, чтобы майор Корбин уши не отрастил, – предупредил Алексей.
– А в чем дело? – Рита резко повернулась.
– А ты сама подумай. МГБ – структура, которая реально работает. В ней хватает карьеристов, твердолобых, людей, слышащих только себя, – и все же министерство работает эффективно. Они готовы закрыть сотню невиновных, чтобы взять одного виновного. Получен приказ – вылезут из шкуры, но зачистят все вокруг. И вдруг такой ляп: проворонить практически все руководство города. Не раскусили скрытых врагов – целых четверых. Это, знаешь ли, надо постараться.
– Что ты хочешь сказать? – Рита поежилась.
– Ничего. Все, что хотел, уже сказал, даже лишнего наговорил. Иди и будь осторожна.
Глава 12
Через полчаса майор Корбин куда-то уехал, появилась возможность воспользоваться телефоном.
– Вы прямо как в переговорный пункт ходите, товарищ капитан, – посетовала Татьяна Викторовна. – То эта дама прибегала – из морской контрразведки, ей тоже потребовалось позвонить, теперь вы…
– А вы плату берите, – посоветовал Алексей. – Глядишь, и копеечка к зарплате. Не покинете приемную, Татьяна Викторовна? Без обид, договорились? Вы же не хотите присутствовать при секретных переговорах, что вам потом могут припомнить?
– Ой, да ради бога, думаете, я не приучена? – Женщина вяло улыбнулась, забрала сумочку и покинула приемную. Алексей подошел к двери, прислушался, затем повернул собачку замка. Вот теперь он мог разговаривать безбоязненно.
Телефонная линия трещала в меру. Полковник Вышковец молча слушал, и порой создавалось впечатление, что он уже повесил трубку.
– Такие вот дела, товарищ полковник. Товарищ Верестович связалась со своим начальством, и, думаю, силы ВМФ все же подтянутся к архипелагу. Ситуация серьезная, там что-то происходит. Все указывает на это. Мы можем упустить нечто важное.
– Хорошо, капитан, я поговорю с руководством, – неохотно произнес полковник. – Радуйся, ты не мытьем, так катаньем своего добиваешься. Возможно, вы правы со своей Верестович… Но вероятности крупной диверсии на заводе «Вымпел» исключать нельзя. Работай и в этом направлении. Учти, произойдет что-то серьезное на заводе – отвечать придется не только МГБ, но и нам с тобой… в смысле, тебе. Не рано ли радуешься? Преступления не раскрыты, обстановка не проясняется, и у тебя остается меньше суток. Думаешь, я забыл? Работай, капитан.
Когда Хабаров добрался до своего кабинета, то обнаружил у двери мявшуюся Риту. Женщина была одета по-походному, на плече висел вещмешок.
– Хорошо, что ты здесь. – Она облегченно вздохнула. – Заперто, стучу, никто не открывает… Меня вызывают в Ленинград. Начальство требует подробный отчет и личное присутствие. Не знаю, как долго продлится эта волынка. Но, кажется, наши доводы услышали.
– Ты еще вернешься? – Алексей расстроился.
– Обязательно, – женщина вздрогнула. – Как я могу не вернуться? Да я пешком сюда побегу… Но все же, если что… – Она украдкой посмотрела по сторонам (коридор был пуст), потянулась, поцеловала Алексея в губы. – Мне было хорошо с тобой, капитан Хабаров… Не сочти за прощание, – спохватилась Рита. – Завтра днем или к вечеру буду здесь, и мы с тобой еще отметим нашу победу. Ну все, пока, катер отходит через двадцать минут, побегу…
– Подожди, – спохватился Алексей, – давай довезу тебя до порта?
– Не стоит, – Рита поколебалась. – Заманчиво, конечно… Работай, Алексей, не отвлекайся, я девушка быстроногая. Передавай привет своему «бойцу» – он замечательный парень. Ну, пока, капитан! – Рита заспешила к лестнице, обернулась, прежде чем исчезнуть в проеме, улыбнулась с какой-то грустинкой.
Уже стемнело. Дни еще не были по-летнему длинные. Вроде не поздно, а на дворе тьма-тьмущая. Контрразведчик мялся на крыльце, курил. Несколько сотрудников покинули здание, один из них снисходительно отдал честь. Рабочий день закончился. Людей лепили не из железа, чтобы совсем не давать им отдых. В здании за спиной гасли окна. Алексей докурил, бросил окурок в урну, пересек двор и растворился за кустарником. Он стоял в неосвещенной зоне, ждал, поглядывал на окна. Погасли еще три окна, несколько человек вереницей вышли из здания,
