Александр Золотько - Правосудие любой ценой
– Я помню, – сказал Полковник.
– И тогда я поверил, что Гринчука поймали, наконец, и что он на ходу создает экспромт.
– А оказалось, что он снова всех купил. И продал. И сделал так, что все работали на него. И ушел бы он полным победителем, если бы не проблема с Михаилом, – Владимир Родионыч грустно улыбнулся. – Ингу жалко.
– А Гринчука?
– А пошел он, ваш Гринчук! – вспылил вдруг Владимир Родионыч и вскочил со стула. – Пусть сам выкручивается. И пусть радуется, что я добрый человек. А то бы денежки с его счета убрать бы приказал…
– Не получится, – Полковник снова наклонился, на этот раз за пистолетом, который Михаил оставил на полу. – Табельное оружие бросил… За такие вещи можно и пострадать.
– Это почему у меня не получится? – осведомился Владимир Родионыч. – Нужно только позвонить в банк…
– Я сегодня с утра на всякий случай проверил. Со вчерашнего дня на счету Юрия Ивановича нет ни копейки. И куда они были переведены, толком выяснить не удалось. – Полковник рассмотрел оружие и хмыкнул.
– Что там еще?
– Не пострадает. Это наверняка не пистолет Михаила. Это «беретта», и я сомневаюсь, что она может быть табельным ментовским стволом. У них, похоже, сегодня только Браток был с родным оружием.
– Правильно, – кивнул Владимир Родионыч. – Только он и должен был остаться на работе после сегодняшнего мероприятия. Гринчук предусмотрел практически все. Он вообще очень предусмотрительный человек. Я не удивлюсь, если окажется, что у него все готово к отъезду, и что он сейчас отдает последние указания.
Владимир Родионыч был прав.
Вещи и Гринчука и Михаила уже были упакованы с самого утра. Более того, они уже даже лежали в багажнике свежекупленного «джипа». «Джип», выделенный оперативно-контрольному отделу Советом, был передан, вместе с документами, Братку.
– Прямо сейчас уезжаете? – грустно спросил Браток.
– Прямо сейчас, – кивнул Гринчук.
Но сразу же уехать не удалось. По той простой причине, что Гринчук включил, наконец, свой мобильник.
Вначале позвонил Абрек. Он очень горячо извинялся за свою вчерашнюю неявку, и просил, просто умолял о личной встрече.
– Меня, помню, и Атаман просил о встрече, – сказал Гринчук в телефонную трубку, и Абрек замолчал почти на минуту.
– Давайте встретимся, очень нужно поговорить, – умоляюще тянул Абрек.
Это было настолько неприлично, что Гринчук согласился и приказал Абреку ждать за городом возле блок-поста. Абрек безропотно согласился, не уточнив даже, сколько именно придется ждать.
Потом позвонил Граф. Каким-то образом он уже знал о случившемся, в нескольких энергичных выражениях выразил свое отношение к умственным способностям Гринчука, который не может просто уехать, не устроив Ледового побоища или гибели Помпеи. Гринчук не возражал. Он только просил, чтобы Граф взял под свою личную опеку Милу Чайкину. Граф пообещал. Потом попросил, чтобы Граф лично занялся ближайшей судьбой отца Варфоломея.
– Понимаешь, – пояснил свою просьбу Гринчук, – если священники в конце марта начинают заниматься рукопашным боем, а в прошлом году какие-то молокососы на день рождения Гитлера попытались побуянить на кладбище возле церкви, поневоле напрашивается вывод, что это двадцатое апреля будет ознаменовано чем-то выдающимся. И лучше, чтобы молокососы получили урок, а священник к разборке не успел.
– Сделаем, – сказал Граф. – Что еще?
– Еще? – Гринчук помолчал, оглянулся на сидящего на заднем сидении машины Михаила. – За Ингой посмотри. Обиделась она.
– Можно я не буду называть тебя козлом? – ласково спросил Граф.
Гринчук потрогал разбитую губу и разрешил.
– Я все сделаю, – сказал Граф. – Но и ты, тогда, выполнишь одну мою просьбу. Лады?
– Лады.
И Гринчук получил задание заехать в больницу к Левчику.
Левчик, как оказалось, очень обиделся на Мастера и хотел…
– Мне это не интересно, – быстро перебил Графа Гринчук.
– Вот сам ему об этом и скажешь. Но обязательно лично. Ты мне все равно должен.
– Хорошо, – сказал Гринчук и поехал в больницу.
По дороге ему позвонила Мила, и пришлось ее успокаивать и обещать, что все будет нормально. И с ней, и с ним, и с Ингой.
– Все будет нормально, – повторил Гринчук.
– Вы мне обещаете? – спросила Мила.
– Да, – тяжело вздохнув, пообещал Гринчук. – И, если что, обращайся прямо к Графу.
Потом неожиданно позвонил майор Капустин и долго заплетающимся языком просил прощения, клялся в вечной любви и просил, чтобы это недоразумение было забыто.
Гринчук уточнил, какое именно недоразумение, Капустин быстро сказал «Спасибо» и отключился.
Разговор в больнице занял всего десять минут. Левчик сделал предложение, Гринчук хотел сразу же послать Левчика к лешему, но решил пожалеть сердечника и пообещал подумать.
Потом они заехали за Ириной.
Доктор прощаться не пришел, объяснил по телефону, что очень занят. Михаил помог загрузить Ирине вещи в машину. Помог сесть ей на заднее сидение и сам сел рядом.
– Ну, – сказал Гринчук, – поехали.
Возле блок-поста их остановили. Старший лейтенант извинился и сообщил, что его просили передать Юрию Ивановичу, чтобы он подождал здесь некоторое время.
– Кто звонил? – спросил Гринчук и сам себе ответил. – А какая, собственно, разница. Приказали – жди.
Тем более что и Абрек уже топтался в отдалении, выскочив из машины при появлении Гринчука.
– Что у тебя, в натуре? – спросил Гринчук, оглядываясь на свою машину.
Ирина и Михаил вышли из «джипа» и пошли к лесу. Михаил поддерживал Ирину под руку и что-то ей говорил. Ирина улыбалась.
– Ну? – обернулся Гринчук к Абреку.
И Абрек поведал ему страшную историю о мертвом Кроте, злом Мастере и поисках суки, заказавшей Крота и подставившей Мастера.
– И что ты от меня хочешь? – спросил Гринчук. – Я уже не при делах. Я уже уезжаю. И я уже больше не мент.
– Ты – Зеленый, – уверенно сказал Абрек.
И это прозвучало так, будто то, что Гринчук – Зеленый, делало его если не всемогущими, то, на крайняк, великим.
– Мастер сказал, что это кто-то из нас, из тех, кто знал о том, когда эти козлы с Севера приедут. Я чую, что он снова кого-то хочет убрать. С ума сошел этот Мастер.
Подменили его, сказал Атаман. Заколдовали меня, сказал Мастер. Угадай, сказал Мастер. Или будешь жить, как я, сказал Мастер.
Гринчук мотнул головой, отгоняя наваждение.
– Я бы понял, если бы он, типа, для дела людей подставлял. Типа, сам с этого что-то имел. Так он же себе во вред это делает, – Абрек сплюнул. – Ему бы сейчас успокоиться, а он конкретно с цепи сорвался. Так и хочет, чтобы его кто мочканул…
Абрек замолчал и посмотрел на Гринчука.
– И ты хочешь… – засмеялся Гринчук.
– Не я один. Все хотят, – быстро сказал Абрек, не сводя взгляда с Гринчука.
– И все тебе об этом сказали?
– Зачем все? Кто сказал, а кто просто подумал. Али твой телефон дал.
– Али – умный, – Гринчук снова оглянулся на Михаила.
Михаил улыбался. В руках у Ирины уже голубел небольшой букетик.
– Помоги, – попросил Абрек. – Нужно, чтобы Мастера убрал кто-то чужой. Своего мы сами потом должны будем наказать. Понимаешь?
– А я, типа, смогу? Думаешь, я стану принимать заказ у пацанов на авторитета? А ты не хочешь, чтобы я сейчас позвонил Мастеру?
– Ты не позвонишь, – уверенно, но слишком быстро ответил Абрек. – И если Зеленый захочет, то Мастер…
– Сам умрет, – засмеялся Гринчук. – Ты тоже поверил в эту сказку о моем проклятии? В то, что я душу дьяволу продал?
– Нет, – отшатнулся Абрек. – Но если вдруг с Мастером что-то случится, мы, в натуре, все что угодно. Все. Честно. В натуре.
Абрек выкрикивал это и медленно пятился к своей машине.
– Может, ты сам душу продашь? – спросил Гринчук. – Могу адресок сообщить.
– Не надо, – сказал Абрек и быстро пошел, почти побежал к своей машине.
– Эй, Абрек! – крикнул ему вдогонку Гринчук.
К блок-посту подъехала машина Полковника. Старший лейтенант подбежал к ней, заглянул на заднее сидение и что-то стал говорить, указав даже пару раз рукой в сторону Гринчука.
– Что? – не возвращаясь, спросил Абрек.
– Ты, если жить хочешь, запусти там среди своих одну мульку, – Гринчук помахал рукой в стороны машины Полковника.
Абрек посмотрел туда же и заволновался еще больше:
– Что сказать?
– Вы когда узнали, что Крот бабки привезет? – спросил Гринчук.
– Вчера, уже у Мастера. Это, типа, что он с бабками. А то, что приезжает – позавчера.
– И маршрут уже знали, и время?
– Нет, – подумав, ответил Абрек.
– И как же вы тогда умудрились засаду организовать, да еще так ловко и четко? Не подумал, Абрек?
Судя по выражению лица, Абрек действительно не подумал.
– Вот и запусти мульку, что это кто-то из северян Крота замочил и стрелки на Мастера перевел. Только Мастер и северяне знали весь расклад. Мастеру не с руки так подставляться, вот и выходит, что северные свои разборки на вашей территории провели.
