Мир на грани - Константин Васильев
Каково же было удивление персонала станции обнаружения, когда на её землю не только приземлилось новейшее чудо техники Империи, но и ступил сам Стальной Канцлер!
Это был высокий поджарый мужчина сорока пяти лет. В чертах его лица прослеживалось не так много от коренных анхальтцев, а волосы были практически смоляными, с контрастной проседью на висках. Фон Циммер носил тёмно-серый, почти чёрный двубортный китель, брюки и сапоги. На стриженной накоротко голове красовалась фуражка с высокой тульёй, серебристым плетёным ремешком-рантом и гербом Анхальтской Империи. Тот был похож на символ Церкви, но заметно отличался. У герба дракон не обвивал, а был помещён внутрь ромба, менее остроконечного, но с равными сторонами, опирающегося вершинами на дуги разорванной окружности.
Фон Циммер обвёл взглядом собравшихся инженеров, а также гвардейцев герольда, служивших военной охраной станции. Дёрнул щекой и, более не меняя выражения лица, жёстко и громко произнёс:
— Главный инженер здесь? Отведите к нему.
Получив неуверенный, сбивчивый ответ, фон Циммер показал, чтобы лётчики конвертоплана вместе с парой бойцов остались у машины, затем поманил за собой офицера и двух других имперских солдат. Чеканя шаг, он последовал за одним из инженеров и бросил пронизывающий взгляд глаз цвета стали на недостроенный сферический купол радара. В дырах отсутствующих многогранных сегментов виднелась вращающаяся тарелка антенны, которую необходимо было закрывать от ветра.
«Теперь ясно, почему результаты испытаний настолько… чудовищны», — понял фон Циммер и ускорил шаг.
Из слов главного инженера — из разговора тет‑а‑тет, без свидетелей, кроме личной охраны, — фон Циммер понял главное: планам по радару препятствовали в самом Аримане. Купол не был достроен из-за перегруженности заводов, а начало испытаний отказался отсрочить сенат. Завершить работы могли и сами инженеры станции, но только при условии, что их обеспечат материалами.
Именно этого и не произошло. А когда главный инженер попытался связаться с главой производственного концерна, тот перестал находить время даже для телефонного разговора.
«Неспроста!» — лишь подумал фон Циммер и спросил:
— С результатами испытаний можно что-то сделать?
— Да, но‑о… На это потребуется часов шесть. Минимум. — Главный инженер замялся. — И я не уверен, что расчётами вообще удастся отбросить погрешности…
— Но это возможно?
— Да…
— Будете заниматься лично?
— Да.
Распорядившись, чтобы это было сделано, фон Циммер попросил не докладывать о точных передвижениях имперцев, а сам их разговор оставить в секрете.
Вернувшись к конвертоплану, фон Циммер устремил взгляд на виднеющийся с края плоскогорья Немфас — город, над которым висел смог от труб производственных предприятий. Оттуда на территорию станции обнаружения взбиралась полоска дорожного серпантина.
— Значит, глава концерна?.. — прошептал фон Циммер. — Думаю, встреча с ним даже слишком сильно отложена.
Как только фон Циммер взошёл на борт, конвертоплан вновь поднялся в воздух.
Они совершили круг над городом, застроенным простыми кирпичными зданиями этажей по пять. Облетая высокие промышленные трубы, конвертоплан винтами разгонял плотный чёрный дым.
Через несколько минут имперский летательный аппарат приземлился на оцепленной военной полицией площади — напротив здания директората производственного концерна.
«Как же ариманцы себя любят! — бросив взгляд на установленную в центре площади арку, отметил фон Циммер. — Ведь наверняка она что-то значит для этого… концерна».
Фон Циммера и его личную охрану встретила делегация в сопровождении военной полиции. Среди ариманцев особенно выделялся невысокий сухой мужчина с каштановыми кудрями и тонкими завивающимися усиками. Облачён он был в тёмно-малиновый фрак, с важным видом нёс в руке фетровый цилиндр и не забывал нарочито поглядывать на наручные часы.
— Луи ла Бьёф, — растягивая гласные, представился мужчина во фраке. — Глава производственного концерна Аримана.
Казалось, ла Бьёф собирался хоть как-то показать недовольство опозданием имперцев на полтора часа, но, оказавшись рядом с фон Циммером, растерялся. Затем удивлённо уставился на вновь поднимающийся в воздух конвертоплан и придержал волосы.
— А… А!.. — беспомощно восклицал ла Бьёф, указывая на летательный аппарат, который по всем планам и договорённостям должен был оставаться на площади.
Вместо ответа фон Циммер широким жестом, словно именно он — Стальной Канцлер — был здесь хозяином, пригласил пройти в здание директората.
— Пойдёмте, Луи ла Бьёф? Поговорим.
— А, э… — Ла Бьёф сдавленно кашлянул и, одёрнув сорочку, вновь обрёл крайне важный вид. — Пойдёмте, господин канцлер.
Они поднялись в кабинет главы концерна, где фон Циммер, отказавшись от чая, выслушал всё ту же лесть, что и в сенате. Затем ла Бьёф начал нахваливать промышленность Аримана… О реальном состоянии которой, фон Циммер был прекрасно осведомлён и так. После этого началась «экскурсия» — пора разъездов с кортежем по предприятиям Немфаса и осмотра оборудования.
Фон Циммер задавал любой интересующий его вопрос и наверняка показался чрезвычайно дотошным. Ла Бьёф, не ожидавший подобного, явно занервничал и всё чаще стал поглядывать на часы.
После осмотра последнего предприятия, кортеж вернулся к зданию директората. Фон Циммер потребовал показать все производственные документы за последний месяц, что вызвало нескрываемое недовольство главы концерна.
— При всём уважении, господин канцлер… — начал ла Бьёф, но был тут же перебит:
— Тогда объясните, почему вы срываете работы с радаром?
— К‑кто… Гхм, кто сказал, что я срываю? Дело в том, что загрузка производственных линий сейчас не позволяет…
— Исходя из увиденного сегодня, я уверен, что предприятия способны на большее. Документы, ла Бьёф. И новые сроки. Я жду.
Фон Циммер ещё несколько часов изучал бумаги. Ла Бьёф за это время, казалось, стал уже очень сильно нервничать и растерял всю напыщенность. Он несколько раз отлучался позвонить, почему-то не желая делать это из своего кабинета.
Когда фон Циммер закончил с документами, было далеко за полночь. Сухо поблагодарив ла Бьёфа, ставшего уже белым как мел, он вместе с личной охраной покинул здание. Но вышли они не на площадь, а во внутренний двор, где ещё через несколько минут на высоте менее метра завис конвертоплан.
Когда они улетали, фон Циммер заметил приближающиеся к площади грузовики с накрытыми тентом кузовами.
«Военные, — отметил он. — Старая урилийская модель, которую до сих пор использует Ариман…»
— Мой легат, — заговорил офицер, облачённый, как и остальные солдаты, в чёрную боевую форму. Но его полностью закрытый шлем был узорчатым, а на металлической плашке на воротнике выдавлено четыре вертикальные чёрточки вместо одной.
— Я давно не легат. Говори.
— Вам не кажется, что военной полиции на улицах заметно больше, чем должно быть, даже с учётом выделенной для нас охраны? Не думал, что они могут позволить себе
