Боевой сплав - Сергей Иванович Зверев
Самсонов вытащил гранату, выдернул чеку и, открыв дверь вездехода, бросил гранату на пол, где располагались педали. Сильное тренированное тело вылетело из кабины и приземлилось так, как учили. Он перекатился через одно плечо, оказался на полусогнутых ногах и тут же совершил бросок в сторону кустарника. Вездеход с вытащенным штырьком подсоса шел, не сбавляя скорости, и через четыре секунды врезался в поваленные деревья, и тут случилось неожиданное для террористов. Следом за хлопком в кабине вездехода оттуда вырвались снопы огня и серого дыма, а потом рвануло так, что даже у Самсонова заложило уши. Все вокруг осветилось вспышкой взорвавшегося горючего, в небо поднялся огненный купол.
Кто-то кричал и катался по земле, объятый пламенем, кто-то, зажав уши, сидел и качался, как японский болванчик. А Самсонов, сидя на корточках в кустах, уже оценил ситуацию. Один боевик слева у дороги, второй справа, и еще четверо за наскоро наваленной кучей деревьев. Вскочив, спецназовец дал очередь в другую сторону от дороги, где поднялся незадачливый боевик. Свалив его, Самсонов мгновенно повернулся к другому террористу, который находился ближе, и свалил его в то момент, когда тот только поднимал автомат.
Потом бросок в сторону, перекат, отползание, и Самсонов снова оказался на ногах. Теперь его увидели и те, кто находился возле завала. Двое, не успевших пострадать от взрыва, схватились за оружие. Один успел сделать это быстрее, пока второй пытался курткой потушить своего товарища. Снова очередь, и боевик упал на спину и свалился со ствола дерева на бок, второй успел выстрелить, но стрелять прицельно и пытаться укрыться нельзя. Что-то одно. Он промахнулся, а Самсонов срезал его очередью и побежал вперед. Оглушенный боевик стал подниматься, но тут же упал под пулями.
Один был еще живой, когда спецназовец стал его трясти:
– Зачем засада, на кого засада была, урод? Говори!
– Нет… – тряс головой раненый и мычал от боли.
Судя по всему, он уже мало чего понимал. А через минуту глаза человека остекленели, и голова безвольно свесилась набок. «Ну вот, все живы, но теперь без железного коня, – подумал Самсонов. – А засада не случайная. Или меня ждали, или по этому пути уходила группа террористов с материалами. И они устроили заслон, чтобы задержать преследователей. Только вот я вломился во все это как слон в посудную лавку. А что мне было делать, когда у меня за спиной двое гражданских? Кстати, как там ребята?»
В момент прыжка с гусеничного вездехода все произошло в мгновение ока. Марина почувствовала резкую, пронизывающую боль в правой ноге, когда ее тело соприкоснулось с землей. На мгновение ее зрение затуманилось, но, когда она наконец смогла фокусировать взгляд, ужасная картина предстала перед ее глазами: ее правая нога была вывернута под неестественным углом, под тканью тонких летних брючек четко выделялись осколки кости.
Кровь быстро заливала место перелома, пропитывая ткань, обильные алые потоки смешивались с пылью на земле, образуя жуткий контраст. Девушка всматривалась в свою ногу, почти не веря увиденному. Легкая тошнота подступала к горлу, но она удержалась от крика или слез. Нужно было что-то делать, и делать быстро – понимание этого пронизывало ее сознание, вытесняя все остальное.
Что делать, где ребята? А если все погибли, ведь раздавалась стрельба, а перед этим был сильный взрыв. А если я одна в этом лесу? Сквозь пелену боли и страха Марина пыталась вспомнить основные принципы первой помощи при открытых переломах. «Остановить кровотечение, ограничить движение, найти помощь», – мелькали обрывки мыслей. Она сорвала с себя куртку, чтобы наложить временный жгут выше места ранения, надеясь замедлить потерю крови. Потом, что потом? Руки девушки дрожали, но она стиснула зубы и вспоминала, что нужно было зафиксировать ногу как можно быстрее.
Марина знала, что ее шансы на спасение зависели от ее способности оставаться спокойной и действовать рационально. Все-таки серьезное и многолетнее занятие спортом не прошло даром. А в биатлоне во время тренировок всякое случалось. Хуже всего, что, спрыгнув, Марина скатилась ниже по склону и застряла в кустарнике. Ее не видно сверху. Пусть это и не дорога, но там могли проезжать какие-то люди, пусть даже геологи или охотники. А сюда никто не заглянет, а самой ей не выбраться, не подняться наверх. Ребята, где же они?
Девушка сняла фланелевую рубашку, оставшись в одном лифчике. Сдерживая стон и превозмогая обморочное состояние, она подползла к двум палкам, которые ей показались крепкими. Обломки веток после сильного ветра, скорее всего. Марина попыталась сломать одну палку, чтобы получилась нужная длина, но она не поддавалась, слезы от боли просто душили, но девушка, стиснув зубы, навалилась всем телом, и палка треснула. Но вместе с ней появилось ощущение, что снова что-то треснуло в ноге. Марина чуть не вскрикнула, но сдержалась. А если там, наверху, террористы, если спецназовец погиб и они теперь ищут тех, кто спрыгнул из вездехода?
И все же у нее получилось. Разорвав рубашку на полосы, Марина стала обвязывать сломанную ногу полосами ткани, создавая импровизированную шину. С каждым движением боль усиливалась, но она не сдавалась. Самое страшное – это неизвестность. Она порождает безысходность и страх, который парализует, сковывает. Время играло против нее, и каждый момент промедления мог стать роковым. Дыхание было прерывистым. Марина лежала на спине и никак не могла справиться с дрожью. Ее трясло, как в лихорадке, сердце билось часто и как-то поверхностно, и девушка испугалась, что сейчас оно вообще может остановиться. Но сделать она ничего не могла.
Слезы текли по щекам. Марина лежала на спине и вдыхала лесной воздух, насыщенный ароматами сосновой смолы и свежей листвы. И тут солнце закрыла тень, упавшая на ее лицо. Марина вздрогнула и открыла глаза. Перед ней стоял Самсонов. Спецназовец положил руки в перчатках на висевший на шее автомат и горестно качал головой.
– Как же тебя так угораздило? – сказал он довольно спокойно и полез в личную аптечку, закрепленную у него на поясе. – Со жгутом ты здорово придумала, молодец. Давай я тебе сделаю укол. Шина получилась у тебя не очень красиво, но ты все равно молодец.
– Что, что там случилось, где они… террористы?
– Террористы? – Спецназовец посмотрел на девушку, а потом снова стал доставать лекарство. – Нет больше террористов. Кончились. Но и вездехода у
