Юлий Дубов - Большая пайка
— Знаешь, — сказал он, — мне уже сто человек про это сегодня сказали.
Что-нибудь поконкретнее можно?
Ленка задумалась.
— Поконкретнее нельзя. Я ведь кто? Девочка на телефоне. Фигаро здесь, Фигаро там. Ты же, наверное, серьезными делами будешь заниматься?
— Но почему-то ведь ты говоришь, что непросто? Значит, что-то знаешь?
— Видишь ли, Сереженька, — медленно сказала Ленка, — когда мне было шестнадцать, я у старшей подружки все пыталась опыт перенять, как с вашим братом правильно обращаться. А она — ни в какую. А потом сказала мне одну вещь.
В этом деле, сказала, каждый учится на своих ошибках. Так не забудь завтра фотографии.
— Погоди, — Сергей подошел к Ленке и взял ее за плечи. — Ты прости меня. Я правда не знал. Думал, тебе все равно. Не сердись.
— Ладно, — Ленка повела плечами и легко освободилась. — Значит, так фишка легла. Эх ты, знаток женского сердца…
А дойдя до двери, она оглянулась и тихо сказала:
— Не хотела я тебе говорить, да уж ладно… Не ходи сюда. Это не твое.
Будет беда.
Несмотря на предупреждение Ленки и нехорошие предчувствия, Сергей остался.
За неделю ожидания Платона из командировки он поближе познакомился с Марией, которая показалась ему вовсе не стервой, как охарактеризовал ее Марк, а очень приветливой и даже привлекательной особой. Поговорил несколько раз с Ларри, встретившим Сергея словами «господин профессор». Попытался выяснить у Мусы, чем ему все-таки придется заниматься, но успеха не добился. Муса всячески пытался улизнуть от обсуждения этого вопроса, а потом, глядя Сергею прямо в лицо, искренне сказал:
— Старик, хочешь — режь меня на куски, я без понятия. Если честно, работы здесь навалом, мы же ни черта не успеваем. Но, во-первых, надо советоваться. А во-вторых, я же не знаю, что у Тошки на уме. Я тебе сейчас что-то скажу, а он вернется и все переиначит. Ты можешь три дня подождать, пока он объявится? Если уж так не терпится, иди к Марику. Или как?
К Марку Сергей, естественно, не пошел. Они крепко поругались на второй же день после появления Терьяна в «Инфокаре». Прямо с утра Сергея нашла секретарша Марка и сказала, что Марк Наумович просит зайти. Весь красный и трясущийся от ярости Марк в присутствии всех своих подчиненных закатил Сергею грандиозную сцену. Оказывается, он планировал вечером обсудить с Сергеем, как тот понял положение в Санкт-Петербурге. Оказывается, он до глубокой ночи ждал, когда же Сергей к нему зайдет. А Сергей, оказывается, в шесть вечера свалил домой и даже не подумал зайти к Марку отпроситься.
— Какого черта я у тебя должен отпрашиваться? — закипел Терьян. — Ты мне кто?
— Я? Я заместитель генерального директора! — взвыл Марк.
— Угу, — кивнул Терьян и поглубже засунул руки в карманы. — И встать, когда с тобой разговаривает подпоручик.
Когда он, резко развернувшись, зашагал к двери, то на лицах цейтлинских подчиненных заметил какое-то странное выражение, будто на их глазах произошло нечто невероятное и противоречащее законам природы. А выскочивший вслед за ним из двери Марк, не говоря ни слова, пронесся по коридору, влетел в кабинет Мусы и долго еще бушевал там. Но, по-видимому, без особого результата, потому что больше этот инцидент ни разу не обсуждался.
Вернувшийся из командировки Платон позвонил Сергею домой глубокой ночью.
— Сережка, привет, — сказал он, и не успевший еще очухаться от сна Сергей заметил, что Платон старается говорить очень медленно, тщательно подбирая слова. — У меня к тебе есть одно предложение. Я завтра опять улетаю, и мы поговорить не сможем. Улетаю надолго. Предложение вот какое. У нас есть проблемы в Питере. Я знаю, что ты уже в курсе. Так вот, я прошу, чтобы ты полетел туда и снял все вопросы. А потом мы встретимся и определимся на будущее. Согласен? Если нет, то никаких проблем, но тогда тебе нужно будет подождать, пока я вернусь. Только отвечай сразу, думать некогда.
— А ты уверен, что у меня получится? — спросил Терьян, переваривая услышанное.
— Получится! — уверенно ответил Платон, и Сергей заметил, что его речь снова вошла в прежний галопирующий ритм. — Обязательно получится! Ты будь на связи… Устроишься в Питере — скажи Марии, я тебе буду звонить. С Мусой я договорился, он все устроит. И держи связь с нашим человеком в Питере, там есть один… Да ты его знаешь, это Лева. Штурмин. Ахмета привлекай. Ты его видел у меня на дне рождения. Помнишь? Все, обнимаю тебя.
Когда утром Сергей приехал в «Инфокар», то сразу понял, что о ночном разговоре с Платоном все уже знают. Встреченный им у порога Марк, всем своим видом показывавший, что готов забыть прошлые недоразумения, сказал обволакивающе:
— Заглянул бы. Все-таки материалы все у меня. Хоть договоримся, что надо делать, а что не надо. Когда летишь?
Муса встретил Сергея у двери своего кабинета, проводил к столу, усадил и вывалил на стол несколько конвертов.
— Здесь билет. Летишь завтра утром. Тут в конверте адрес и ключи от квартиры. Там телефон написан, когда надо будет, позвони — девочка придет.
Сготовить что-нибудь или убраться. Здесь три штуки. Считай, что тебе командировочные дали и зарплату авансом. С остальным Лева разберется — я с ним уже говорил. Ну что еще?
— Послушай, — сказал Терьян. — Дай совет как другу. Я же в этих делах новичок. Вот что бы ты на моем месте там делал?
— Я бы на твоем месте, — начал Муса и перешел на шепот, — открутил этому прохвосту голову. Тут же. Но это, к сожалению, ничего не решит.
— А ты думаешь, я гожусь для откручивания головы?
Муса кивнул.
— Мы вчера долго этот сюжет обсуждали. Тошка тоже сомневался — Сережка, говорит, не такой, он мягкий, он не справится. А я ему прямо сказал — ты еще не знаешь, какой Терьян жесткий человек. Если хочешь знать, это я настоял, чтобы ты поехал. Так что — счастливо тебе. Звони, дружище.
А когда за Сергеем закрылась дверь, Муса молча посидел в кресле, барабаня пальцами по столу, потом снял телефонную трубку, нажал кнопку и сказал:
— Уважаемый! Докладываю — он едет. Так что я свое слово держу.
Довольно странно отреагировала на известие об отъезде Терьяна Ленка.
— Телефончик дали? — поинтересовалась она. — Девочка Настя? Что ж, желаю удачи.
Мария попрощалась с Сергеем неожиданно официально. Приветливость и доброжелательность куда-то делись, она нехотя улыбнулась краешком губ и, проронив: «Счастливого пути», уткнулась в распечатку с телефонами.
Виктор же, когда Сергей зашел к нему оповестить о грядущем отъезде, молча выслушал информацию, подумал и сказал:
— Значит, я правильно сделал, что все тебе объяснил. Теперь ты хотя бы владеешь сокровенным знанием. Смотри, поосторожней там, не наломай дров. И еще я тебе сейчас скажу две умные вещи, только ты не обижайся. Первое — подпиши у Мусы доверенность на ведение всех дел в Питере. Без этого даже не думай ехать, провалишься. И второе. Что бы ты там не затевал, не надо советоваться ни с Левой, ни с Мусой. Если будут вопросы, лучше звони Ларри.
— Погоди, — сказал сбитый с толку Сергей. — Про доверенность мне все понятно. Ты объясни, почему с Ларри можно, а с Мусой нельзя. У вас тут что — внутренний раскардаш?
— Да нет же, — устало ответил Виктор. — Никакого раскардаша. Я даже не знаю, как тебе объяснить. Понимаешь, у нас здесь все…
Он хотел сказать «непросто», но посмотрел на Терьяна и передумал.
Более конструктивную помощь оказала Сергею Ленка. Когда он уже уходил с работы, она догнала его, какое-то время шла рядом молча, а потом попросила:
— Сереженька, мне надо в одно место заскочить. Тут неподалеку. Не проводишь меня? Я знаю, тебе утром улетать, но я быстро.
Предостережение
Сергей довел ее до неприглядного особнячка рядом с Арбатом. Метров за десять Ленка остановилась и показала ему на лавочку.
— Посиди тут. Я только документы передам и сразу обратно.
Ждать пришлось около получаса. Потом Ленка появилась из двери особнячка в сопровождении мужчины, остановилась на секунду, что-то ему сказала и, даже не взглянув в сторону Сергея, направилась в сторону «Смоленской». А мужчина неторопливо проследовал к лавочке и сел рядом с Терьяном.
Какое-то время оба молчали. Потом мужчина сказал:
— Ну, здравствуйте, Сергей. Отчество ваше я, кстати, так и не знаю до сих пор. Не припоминаете меня?
Лицо мужчины было знакомым, но где и когда они встречались, Терьян никак не мог вспомнить.
Мужчина усмехнулся.
— Как-то в славном городе Ленинграде вы мне кое-какие книжки помогли купить. А сдачу так и не взяли. Я потом долго думал, как вы с вашей бухгалтерией разберетесь.
Рядом с Сергеем сидел Федор Федорович, куратор ленинградской школы, тот самый, про которого что-то рассказывал в ресторане Еропкин и который увел Ленку после заключительного банкета. Любитель литературы и, как смутно припомнил Сергей, хорошего коньяка.
