Евгений Сухов - Я — вор в законе: Мафия и власть
ГЛАВА 22
Варяг сидел за круглым столом на террасе дачи академика Нестеренко, потягивал из хрустального бокала виноградный сок (этот сок из мускатного винограда был его слабостью) и читал постепенно входившую в моду газету «Московский экспресс». Это издание принадлежало некой фирме, хозяева которой решили обогатиться, издавая веселую бульварную газету. Возможно, их задумка была и неплоха, но беда в том, что у предпринимателей напрочь отсутствовали и чувство юмора, и вкус, и всякое представление о газетной работе. Смутно сознавая все это, фирмачи разыскали в московской богемной тусовке пару шустрых провинциалов с журналистским образованием. Провинциалы изо всех сил старались закрепиться в столице и потому хватались за все. С особой радостью ухватились они за проект издания популярной газеты, так как считали себя самыми подходящими людьми для такой работы. Нахальства у них и впрямь было хоть отбавляй, но с культурой, юмором и вкусом дело обстояло ненамного лучше, чем у их работодателей. Собственно, в журналистской среде эти качества вообще мало распространены, поскольку люди, стремящиеся вступить в данное сословие, обладают, с одной стороны, огромными амбициями, а с другой — чувствуют в себе недостаток объективных дарований для подкрепления собственных амбиций. Этот недостаток представители второй древнейшей профессии возмещают напором, дерзостью, сплошь и рядом переходящей в наглость, и способностью с апломбом рассуждать о чем угодно — даже о тех вещах, о которых они не имеют ни малейшего представления. Варягу приходилось читать номера «Московского экспресса» той поры, когда его редактировали хваткие провинциалы. «Да, правильно говорят, что гениальный человек в журналисты не пойдет», — вздыхал он, морщась от натужных острот, безвкусных юморесок и бредовых афоризмов, претендовавших на глубину. В этот поток сознания постоянно вклинивались ученые статьи о сексе, словно переписанные из журнала «Здоровье» десятилетней давности и способные подавить инстинкт размножения даже у закоренелого эротомана. Номера «Московского экспресса» Варягу принесли в соответствии с его заказом — он решил вплотную изучить ситуацию на рынке СМИ, найти перспективные, но недостаточно финансируемые издания и через подставных лиц прибрать их к рукам. Параллельно, разумеется, приходилось подбирать этих самых подставных лиц — требовались люди, во-первых, сведущие в своем деле, во- вторых, умеющие молчать о том, о чем говорить не следует, и, в-третьих, обладающие элементарной житейской честностью. Главная трудность заключалась в том, что ни в коем случае нельзя было выказывать свой интерес к СМИ и к людям, способным в них работать.
Варяг поручил полковнику Чижевскому выяснить финансовое положение нескольких заинтересовавших его изданий. Вскоре Чижевский сообщил, что фирма, издающая «Московский экспресс», близка к банкротству, выпуск газеты решено прекратить, а шустрых провинциалов-редакторов и прочих сотрудников не могут уволить лишь потому, что им уже несколько месяцев не выплачивали зарплату и они подали в суд.
— Имеет ли смысл купить всю эту фирму на корню? — спросил полковника Варяг. — Что у них там вообще есть?
— Есть оборудование для подготовки пленок, — стал перечислять Чижевский. — Когда пленки готовы, их остается только отдать в типографию и на следующий день забрать тираж газеты.
— Технологией, Николай Валерьянович, можете меня не грузить, — усмехнулся Варяг. — Я постарался в общих чертах изучить всю эту кухню, прежде чем в нее влезать. Стало быть, технический персонал оттуда, как вы говорите, еще не разбежался… Скажите мне вот что: отдел сбыта там есть?
— Есть, — кивнул Чижевский. — Эта фирма кроме «Московского экспресса» выпускала и другие издания: книги, брошюры, рекламные листки… Поэтому они имели человека, который держал связь с организациями розничной торговли. Этот человек пока не уволился, и я попросил его не торопиться — сказал, что, возможно, фирма снова заработает. Он очень обрадовался — коллектив у нас, говорит, подобрался очень хороший, вот только редакторы — полные козлы.
— Какая-то блатная у вас стала лексика, Николай Валерьяныч, — заметил Варяг. — А что у них с помещениями?
— Задолженность по аренде за два месяца, — доложил Чижевский. — Достаточно ее погасить, и проблем не будет — можно работать дальше. С типографией картина точно такая же.
— Во сколько обойдется покупка фирмы?
— Поторгуемся, — пожал плечами Чижевский, — но в любом случае недорого. Кому эта фирма нужна в ее нынешнем положении? Думаю, несколько раз дать рекламу в том же «Московском экспрессе» и то обошлось бы дороже.
— А сколько стоит выпуск газеты?
— Смотря каким тиражом. Нынешним — тысяч восемь баксов максимум.
— Всего-навсего? — хмыкнул Варяг. — Н-да, это надо же было так обвалить тираж! Вначале-то у них было сто тысяч!
— Но вы же читали газету, — возразил Чижевский. — Это же полная… — Он сделал паузу. — Полная галиматья. Я прочел несколько номеров и даже не улыбнулся ни разу. Удивительно, как они теперешний тираж еще умудряются кому-то рассовывать.
— Короче говоря, — подытожил Варяг, — фирма есть и готова работать, но ее приобретение будет иметь смысл лишь в том случае, если мы найдем хороших редакторов — остроумных, с творческой жилкой, умеющих найти свою нишу на рынке, уловить то, что требуется аудитории, и в первую очередь столичной. Нам не по карману войти на столичный рынок СМИ с парадного, так сказать, входа — перекупив с потрохами какое-нибудь раскрученное издание. Но можно войти с черного хода — поставив на ноги несколько таких вот газетенок и постепенно их раскрутив. Раскрутить их за счет одной рекламы на ТВ мы не сможем — это слишком дорого. Значит, надо делать выдающиеся газеты А для этого нужны выдающиеся люди.
— Легко сказать, — уныло произнес Чижевский. — Где ж их взять-то?
— Ладно, — подытожил Варяг, — покупайте фирму на себя и оплачивайте все их долги из нашей черной кассы. Не настолько же оскудела земля русская, чтоб мы не смогли поднять какой-то там «Московский экспресс»!
На ловца, как известно, и зверь бежит — вскоре знакомый писатель, работавший в редколлегии весьма известного журнала «Подъем», пригласил Варяга на мероприятие, проходившее в редакции этого престижного издания.
Прослушав рассказы Зощенко в исполнении популярного и действительно очень одаренного актера, а затем выступление виртуозов джаза (к которому Варяг остался абсолютно равнодушен), гости переместились в соседний просторный зал, где были накрыты столы для фуршета. Знакомый писатель не соврал, обещая вкусное угощение: тарталетки и прочие закуски были действительно приготовлены на славу. Варяга особенно порадовало то, что из напитков присутствовали не только традиционные водка, шампанское и джин, а и его любимые российские виноградные вина. Появление «Муската Мысхако» Варягу показалось просто маленьким чудом — до тех пор, пока пригласивший его писатель на намекнул прозрачно на то, что редколлегия была бы счастлива заиметь спонсора в лице «Госснабвооружения». Выходило, что гостеприимные хозяева угадали вкус Варяга отнюдь не случайно. Впрочем, к ситуации он отнесся с юмором и, уплетая за обе щеки ломтики жареного картофеля, намазанные смесью сыра и тертого чеснока, озирался по сторонам, прислушивался к разговорам и незаметно переходил от стола к столу — как бы для того, чтобы поздороваться со знакомыми. Без определенной доли везения ему пришлось бы посетить множество таких тусовок, прежде чем он нашел бы нужных ему людей. Однако в тот день Фортуна оказалась на его стороне. В самом углу зала он увидел компанию молодых людей лет тридцати, отгородившуюся столиком от людской толчеи. Молодые люди азартно спорили о чем-то и то и дело начинали заразительно хохотать.
— Как же вы призываете меня создавать прекрасное и одновременно порицаете труд?! — возмущенно возопил рыжий толстяк.
Оба его собеседника — мрачный приземистый брюнет и зеленоглазый шатен с одутловатым лицом — сардонически расхохотались в ответ.
— Ваша тупость скоро войдет в поговорку, — заявил шатен.
— Вот именно, — поддержал его брюнет и одним глотком осушил стопку водки, после чего жестом потребовал у рыжего толстяка сигарету.
Тот заворчал, открывая пачку:
— Тоже мне, отражатели прекрасного — сочиняют всякие дурацкие песенки, всякие бредовые статейки…
— А вы как думали? — самодовольно отозвался шатен. — Прекрасное живет и в самых малых формах. Все зависит от личности художника.
Варяг стоял опершись локтем о столик, вполоборота к спорящим, попивая мускат и делая вид, что оглядывает зал. В последних фразах насчет «статеек» и «малых форм» для него уже содержалась положительная информация. Ребята, видимо, не были снобами, которые готовы скорее голодать, но не писать для заработка. Варяг тоже считал, что настоящий профессионал вполне способен раскрыть то лучшее, что в нем заложено, даже работая на заказ и для заработка. Все указывало на то, что эти спорщики, доставившие Варягу несколько веселых минут, от работы не бегают.
