Уоррен Мерфи - Объединяй и завоевывай
– А я бы с радостью пристрелил тебя, но лучше дам возможность заслужить помилование. Подкоманданте Верапас явно где-то рядом. Скажи мне, где он, и ты спасешь свою жизнь.
– Не знаю, что и ответить.
– По-моему, ты лжешь, чика. Уж очень вздымается у тебя грудь! Я прекрасно знаю, как трепещет женщина, когда произносит лживые слова.
Хуаресиста промолчала. Только сильнее задрожала.
– Тут поблизости деревенька. Может, он там?
– Там его нет!
– Ха! Что-то ты больно заторопилась с ответом.
Полковник Примитиво поднял руку и стянул с головы девушки лыжную шапочку. Он увидел посеревшее от страха лицо и черные блестящие волосы, ниспадающие на плечи. Полковник поднес к лицу одну из прядок, понюхал ее и произнес:
– Для дикарки ты восхитительно пахнешь. Моешь голову молоком кокосового ореха, да? Должен тебе сказать, запах кокоса очень возбуждает.
Грубо и нарочито резко полковник ухватил девушку за волосы и потянул вверх. Потом развернул спиной и, ткнув автоматом в поясницу, приказал вести его в деревню.
Герильера подчинилась и двинулась вперед, спотыкаясь на каждом шагу. Неуверенная поступь и безвольно поникшие плечи свидетельствовали о том, что она осознала безвыходность своего положения.
– Иди вперед и плачь, чика. Сегодня прольются потоки слез. Деревня и все джунгли умоются слезами после визита полковника Примитиво в это осиное гнездо повстанцев.
– Каброн! – грубо выругалась девушка.
– Ага! Я вижу, подкоманданте Верапас приложил руку к твоему воспитанию и научил-таки ругаться по-городскому.
– Чинга ту мадре!
Полковник рассмеялся.
– Несколько позже, вероятно, мы рассмотрим твое предложение и сделаем, что положено. Естественно, без моей матери.
Герильера замолчала, и теперь уже надолго.
Они двигались к деревне, ориентируясь по запаху горелых кукурузных початков. Время от времени полковник Примитиво оглядывался.
Он ничего не замечал. И сделал вывод, что опасность с тыла ему не угрожает.
И очень ошибся. Его преследовали. Впрочем, обычный человек не способен узреть подобные тени. И победить их обыкновенным оружием тоже невозможно.
Глава 36
Римо махнул мастеру Синанджу, чтобы тот поторапливался. Они приближались к деревушке, которую давно уже обнаружили по запаху паленой кукурузы. Мексиканский полковник вел пленницу туда.
– Очень может быть, что этот парень делает нашу работу.
– Пока он не просит денег, я возражать не стану, – откликнулся Чиун.
– Я вот все думаю, кто эта девушка...
– Дамочка, которая вдруг возомнила себя солдатом. Что за варварский обычай давать в руки женщине оружие?!
– Женщина способна делать многое из того, что умеет мужчина, папочка, – сухо заметил Римо. – Ученые давно пришли к такому выводу.
– Я не о том, – прошипел кореец. – Скажи лучше, какому идиоту пришла в голову мысль доверять опасную стреляющую палку существу, чье настроение более изменчиво, чем погода в джунглях весной?!
– В твоих рассуждениях, несомненно, есть рациональное зерно, но, думаю, полковник сейчас вне опасности.
Они двинулись дальше, перебегая от дерева к дереву и на мгновение сливаясь с тем предметом, который избрали в качестве укрытия. Каждый раз, когда полковник оглядывался, он видел за своей спиной только черные силуэты деревьев.
Под конец Примитиво ринулся через кукурузное поле с остатками золы от сожженной соломы. Он так шумел, что без труда поднял на ноги полселения.
Из дверного проема полуразвалившейся хижины показалась голова заспанного человека.
Полковник чуть повернулся, вскинул автомат и очередью расколол голову несчастного на куски, стреляя поверх плеча захваченной в плен партизанки.
Девушка стала выкрикивать какие-то слова – очень громко и очень неразборчиво.
– Черт бы его побрал! Чиун, он застрелил безоружного! – взволнованно зашептал Римо.
Примитиво, впрочем, ничего не услышал.
Выстрелы среди ночи окончательно разбудили селение. То тут, то там появлялись заспанные миштеки. Полковник, переключив автомат на «одиночные», принялся хладнокровно стрелять людям в головы, как если бы перед ним были воздушные шарики.
– Верапас, я пришел за тобой. Покажись! – орал он в промежутках между выстрелами.
Не выдержав, Римо бросился вперед. Он преодолел расстояние до полковника за каких-нибудь пять секунд, но девушка-герильера опередила его. Она бросилась прямо под ноги офицеру и принялась пинаться, норовя угодить тяжелым ботинком в самое уязвимое место.
– Пута! – прорычал полковник и опустил ствол автомата с явным намерением изрешетить ее.
Римо прыгнул. Еще в полете изготовив руку для удара, он разрубил оружие на части.
Примитиво держал автомат двумя руками, но тут руки его сами собой разошлись в стороны. В каждой осталась своя половина «хеклер-и-коха».
При виде такой картины глаза полковника чуть не вылезли из орбит.
И сразу же перед ним появилось суровое лицо Римо.
– Какой же вы, к черту, солдат, если стреляете в безоружных?!
– Кто вы такой?
Римо вырвал из рук Примитиво половинки автомата и отшвырнул их прочь. Пальцы полковника инстинктивно ухватились за рукоятку боевого ножа.
Римо не стал ему препятствовать, но, когда в лунном свете блеснуло лезвие, отобрал у вояки нож и трижды пальцем ударил по клинку прямо у него под носом. После третьего удара от лезвия ничего не осталось.
Римо вернул полковнику бесполезную уже рукоять.
Чтобы продемонстрировать свою благодарность, полковник попытался выстрелить Римо прямо в лицо, торопливо выхватив из кобуры пистолет. Римо нанес ему короткий удар сразу двумя руками. Удар пришелся по пистолету, который полковник изо всех сил сжимал в правой. Примитиво показалось, что его ударило током. Он заморгал и мысленно нажал на спусковой крючок. Палец, однако, не подчинился, а пистолет почему-то стал разваливаться на части.
Когда в руке полковника осталась только рукоятка, ладонь неожиданно начала наливаться красным, как если бы она сильно обгорела на солнце. Полковник, закрыв рот, следил за происходившими с ним изменениями.
– Вы можете быстро-быстро сказать «вазокулярная дезинтеграция»? – спросил Римо.
– Я таких слов не знаю.
– Представьте себе, что вены вашей правой руки вдруг полопались все до единой и в настоящий момент посылают потоки крови во всех направлениях.
И тут полковник заорал. Только сейчас болевой сигнал, посланный его изуродованной конечностью, добрался до соответствующего мозгового центра.
Протянув руку к полковничьей шее, Римо сдавил нужный нерв, и боль сразу же прекратилась.
– Я ищу Верапаса, – сказал он.
Едва шевеля губами, полковник Примитиво произнес:
– Я его тоже ищу! Мы что, по одну сторону баррикады?
– С вами? По одну сторону?! Категорическое «нет»! – отозвался Римо. – Я не убиваю мирных жителей.
– По всей видимости, вы американец. ЦРУ?
– ЮНИСЕФ.
– Но это же детский фонд!
– Совершенно справедливо. Мы следим за счастьем всех детей на Земле. И принимаем пожертвования. В долларах, не в песо.
– Вы – локо.
– Если слово «локо» означает, что я болен душевно и потому не прочь сломать вам шею, то возражать не стану. «Локо» так «локо».
– Можете захватить с собой вот ее. – Тут полковник пихнул носком ботинка распростертое в пыли тело девушки-партизанки. – Думаю, она знает. Верапас наверняка находится тут, в деревне.
Нагнувшись, Римо ухватил девушку за плечи и рывком поставил на ноги.
– Где Верапас?
– Не знаю.
– Она лжет, – заявил Чиун, непонятно каким образом материализуясь из темноты.
– И я так считаю, – произнес Примитиво.
– Не суйтесь не в свое дело, – огрызнулся Римо.
Мастер Синанджу подплыл к девушке и елейным голосом произнес:
– Бедное дитя! Они дали тебе в руки орудия смерти, в то время как ты должна вынашивать в себе жизнь.
– Обойдусь и без ваших советов – пусть вы и спасли меня! – выкрикнула партизанка.
– Послушай, ты нам не нужна. Мы ищем Верапаса.
– Я скорее умру, чем выдам его. Давайте, стреляйте в меня, если уж так хотите.
Отвернувшись, Чиун изобразил на лице гримасу отвращения:
– В самом деле, пристрели ее, Римо. Молоко несчастной уже давно скисло от постоянного желания воевать. Для материнства она не пригодна.
– Не хватало еще женщин убивать, – проворчал Римо и повернулся к пленнице: – Слушай, у тебя есть два пути – простой и трудный. Какой выбираешь?
– Я выбираю третий. Путь, который позволил бы мне уйти подальше от всего этого кошмара. И в конце-то концов – как вы осмелились заявиться на земли майя и требовать, чтобы вам выдали нашего господина Верапаса? При чем тут вообще гринго?
– Потом объясню. А сейчас мы занимаемся конкретным делом. И как только покончим с ним, так сразу же и уберемся. Запомни, я не хотел тебе делать больно.
– Я вас не боюсь!
