Альберт Байкалов - Крутая глиссада
– А если там что-нибудь типа бактериологического оружия?
– Логично, – прапорщик убрал дозиметр в карман разгрузочного жилета и вытер о колени руки. Неожиданно стоящая рядом с ним станция ожила тон-вызовом.
– Лавр на связи! – поднеся ее к губам, ответил он.
– Это Джин. Дай командира. У нас новости.
* * *Наконец и Дрону пришлось вкусить все прелести рабства. Бандиты занимались интенсивным восстановлением схрона. Изображая из себя придурковатого молодого мужчину, которого нужда и безденежье одного из городков Иркутской области заставили подписать контракт и пойти в армию, он с раннего утра и до позднего вечера, что называется, пахал.
Сначала его использовали в качестве слона. Дрон перетаскивал бревна, сделанные из срубленных в нескольких километрах деревьев. Как назло, это были либо дуб, либо бук. Эти породы сами по себе имеют немалый вес. Пришлось тяжело. Разобрали старый накат и заделали пролом в крыше. Теперь Василий относил сломанные словно спички, расщепленные взрывом и обуглившиеся остатки прежних перекрытий в расположенный неподалеку овраг, где их поначалу собирались попросту спрятать. Однако Дрон подсказал Метису идею создания «ложного схрона» по принципу «ложной позиции». Дрон объяснил чеченцу, что даже уничтоженное взрывом укрытие боевиков отмечается на карте. Зная, что многие полевые командиры руководствуются принципом «снаряд дважды в одну воронку не попадает», командование иногда принимает решение проверить разрушенные блиндажи и, как правило, в некоторых вновь натыкаются на боевиков. В данном случае, обнаружив руины немного в стороне, однозначно решат, что просто допустили погрешность на карте.
– Зачем ты мне подсказываешь? – спросил тогда Метис.
– Может, сжалишься да убьешь не больно, – ответил Дрон. – Не люблю, когда режут глотку. Предпочитаю пулю.
– Ты как будто уже все пробовал, – цокая языком, покачал головой бандит.
Естественно, Василий не преследовал цель помочь бандитам. Он не был бы Дроном, если бы не верил, что скоро сбежит. Опыта у него было уже предостаточно. Размышляя по ночам над своим положением, Василий про себя называл неудавшиеся попытки тренировками. Он уже понял, что необходим бандитам для каких-то целей, и убивать они его пока не собираются.
На третий день молодые боевики засыпали толстым слоем грунта крышу и заложили ее дерном. Когда снаружи укрытие стало почти незаметным, занялись расчисткой проходов и удалением обрушившейся в блиндаж земли, а точнее, гальки. Нагребая ее в прямоугольный кусок брезента, Дрон складывал потом его в виде конверта, взваливал на плечо и тащил невесть куда, вниз по ручью, где ссыпал в воду. Самым тяжелым было протаскивать ношу по проходу и поднимать наверх. Истерзанное побоями тело болело. Перед глазами постоянно плавали разноцветные круги, а голова кружилась. Обидней всего было Василию то, что скоро придется собственными руками разрушить с таким трудом построенное убежище. В том, что разрушить все же придется, он не сомневался. А может, походатайствовать позже перед Родимовым, чтобы оставили это сооружение, а на нем прикрепили мемориальную доску? Например, «здесь жил и трудился Д. Вася». И будут водить сюда на экскурсию, как к шалашу Ленина, молодых разведчиков-диверсантов. От этих мыслей становилось веселее. Его не били. Бандиты понимали, что он – их единственная рабочая лошадка. Кормили сносно. Можно сказать, давали то же самое, чем питались сами. Но Дрон знал, это до поры до времени. Пока не закончатся самые трудоемкие работы. С ним постоянно находились двое одних и тех же чеченцев. Здоровяк Карим и Хусейн. Последний был рослым, невозмутимым горцем, не выпускавшим из правой руки четок, а из левой автомата. Эти люди имели определенный авторитет в глазах Метиса и не занимались физическим трудом. Но и они выглядели измученными.
Дрон был профессионалом, и у него в крови было собирать и анализировать информацию в любое время суток, независимо от физического состояния или душевных переживаний. Так и сейчас основной его целью было определить, для чего обустраивается в этом районе Метис. Каковы его планы? Кто он? Сколько всего человек в подчинении? Интересовало настроение боевиков и даже здоровье каждого. Дрон уже знал, что худощавый, со шрамом на лице Бахарсотом, в свои двадцать выглядевший на все пятьдесят, загибается от язвы желудка. Судя по тому, что каждый день утром и в обед давали мясо и зелень, у Метиса была отлажена связь с селами. Кто-то занимался обеспечением продовольствия.
Это утро ничем не отличалось от предыдущих. Как и прежде, Василия разбудили голоса проснувшихся бандитов. Потом дверь так называемого карцера открылась и ему сунули кусок хлеба, на котором лежало немного баранины и зелени. Начав есть, он вдруг подумал, что его борода приобрела приличную длину. Конечно, до Карима или Метиса ему далеко, но с полярником тягаться можно. В тот же момент в голову пришла очередная идея, как весело провести сегодняшний день. Хотя так, как Дрон придумал, шутить с боевиками опасно, но Василий просто уже не мог отказать себе в удовольствии повеселиться.
– Все, выходим! – приказал Метис.
Забряцало оружие, заскрипели нары, зашаркали подошвы армейских ботинок по земляному полу.
– Спецназ, работать! – Карим открыл дверь и посторонился.
Ощупывая нижнюю часть лица, Василий, испуганно таращась, выбрался из своего закутка.
– Что, крыса укусила? – спросил стоявший рядом Хусейн.
– Много говорите! – рявкнул продолжавший сидеть за столом Метис.
При свете керосиновой лампы он выглядел зловеще. Круглое лицо, обрамленное густой растительностью, словно светилось изнутри, а вместо глаз черные провалы.
– Мне бы бритву, – подходя ближе к Метису, проговорил Василий.
– Иди работать! – Карим грубо толкнул Дрона в спину.
– Нет, ну пожалуйста! – Василий умоляюще посмотрел на Метиса.
– Он что, с ума сошел? – глядя то на Дрона, то на его провожатых, удивленно спросил Метис. – Какая бритва? Ты издеваешься, да?!
– Надо! – выдохнул Василий.
Удар сзади в бок заставил его слегка согнуться. Однако Дрон не сделал и шага в сторону выхода.
– Не понял! – лицо Метиса вытянулось от удивления. – Здесь нет утреннего смотра. Иди, какой есть.
– Может, в лесу женщину нашел? – Хусейн подмигнул Кариму. – Красивым хочет быть. А вот у нас наоборот, – он осекся под тяжелым взглядом Метиса.
– Бритву не дадите, работать не пойду. Убивай! – процедил сквозь зубы Василий, мысленно обозвав себя мазохистом.
– Ты хочешь напасть на нас? – Метис, не сводя взгляда с Дрона, предостерегающе вытянул руку в сторону Карима и Хусейна, по-видимому, решивших разобраться с бунтарем.
– Нет, – замотал головой Дрон. – Но я видел, у вас есть опасные и такие бритвы. Дайте любую. Я в два раза больше работать буду! Бегом, если хотите.
– Бегом не надо, – на всякий случай заметил стоявший сбоку от Дрона Хусейн. Его не прельщала такая перспектива. Ведь если подопечный будет перемещаться быстрее, то и ему, соответственно, придется не отставать.
Между тем Метис был заинтригован. Он еще не видел таким своего пленника, и Василий заметил, что чеченца озадачило его поведение.
– Скажешь зачем – дам, – неожиданно сдался он.
Василий потупился. Воцарилась гнетущая тишина.
– Он издевается! – неожиданно вскипел Карим. – Метис, разве ты не видишь!
– Хорошо, – Василий изобразил на лице скорбь, – у меня нет выхода. Но с этого момента я стану предателем своего народа.
– У нас не народы воюют, – напомнил Метис.
– Поможешь потом уйти в Грузию и дашь немного денег?
– За что? – глаза чеченца поползли на лоб.
– Хочешь, Метис, я и так узнаю у неверного, зачем ему бритва? – позади Василия хрустнул суставами пальцев Карим.
– Я могу наврать. Дашь слово, буду говорить. Нет – убивайте.
– Я ни при каких обстоятельствах не отпущу тебя из отряда, – решительно заговорил Метис. – Но если ты прольешь свет на что-то очень важное и я пойму, что возвращение твое обратно будет иметь большие проблемы, просто станешь моджахедом.
– Дело в том, что из Москвы вылетела не одна, а две группы спецназа, – выдержав небольшую паузу, глухим голосом заговорил Дрон, отведя взгляд в сторону. – Первая – это та, что в Дагестане выполняла задачу. Вторая – просто сопровождала важный груз. Что-нибудь слышали о генетическом оружии?
Метис лишь сделал странное движение головой, что можно было расценивать и как утверждение, и как отрицание.
– В двух словах, – Дрон с шумом перевел дыхание. – На земле существует много рас: негроидная, монголоидная…
– Короче, негры, монголы – и что? – не вытерпел Метис.
– Все национальности имеют как внешние, так и внутренние особенности. Вернее, внешние – они от внутренних и зависят. Еще в восьмидесятых годах было разработано оружие, которое может уничтожать людей выборочно. Распыляют это вещество над Москвой, к примеру, и все китайцы умирают, а остальным хоть бы хны.
