Альберт Байкалов - Крутая глиссада
Проснулся Дрон поздно, от жарко палившего солнца. По телу ползали муравьи. Придя в себя, он встал. В голове гудело, ныла спина. Осмотрелся, стряхнул с себя насекомых и направился дальше. Страшно хотелось пить. Клейкая, сделавшаяся вязкой слюна мешала дышать. От грязи и укусов многочисленных кровососов кожа чесалась и шелушилась. Одежда противно прилипала к телу и отвратительно пахла.
На ходу попытался сориентироваться. Слева, примерно в километре, дорога на Шатой. Насколько майор помнил, она тянулась вдоль речки. Но там опасно. Оба берега почти на всем протяжении просматриваются из проезжавших машин. Да и не хотелось делать крюк. В надежде наткнуться на какой-нибудь ручей, которых в этих краях много, он начал спускаться. Постепенно стали напоминать о себе побои. Сказалось нервное и физическое перенапряжение, вызванное побегом. Сейчас, когда эйфория прошла, его начало подташнивать, а голова кружилась. Каждый шаг отдавался в ребрах болью. Вскоре после небольшого распадка вновь начался подъем. Пот застилал глаза. На то, чтобы преодолеть следующую гору, хоть она и была намного меньше первой, ушло в два раза больше времени. Однако внизу Дрона ждал сюрприз. В зарослях боярышника и ольхи он наткнулся на ручеек. Василий попил, затем разулся, сунул ноги в воду. Ступни приятно заныли. Неожиданно сзади раздался хруст. Дрона словно током ударило. Он почувствовал, что к нему кто-то подкрался. Причем очень близко. Василию даже казалось, что он кожей ощущает тепло этого существа.
«Если это человек, то однозначно бандит, поэтому любое резкое движение может спровоцировать его на стрельбу, – размышлял Дрон, не подавая виду, что обнаружил опасность. – Очевидно, он в трех-пяти шагах от меня. Сломавшаяся под ногой ветка заставила его замереть. А если это свой? – мелькнула мысль. – Либо ни в чем не повинный местный житель, решивший собрать дровишек! Стоп! Тогда зачем крадется?» – Дрон усмехнулся своей наивности.
Автомат лежал слева. Правой рукой майор незаметно взял в горсть песок вперемешку с мелкими камешками. Снова за спиной раздался хруст. На этот раз хрустнул сустав.
Василий молниеносным движением кисти метнул назад пригоршню грунта, одновременно перекатившись влево. Мгновение, и вот он уже стоит на коленях перед чеченцем, направив ему в грудь ствол автомата. Это был средних лет, заросший до самых глаз волосами мужчина в защитного цвета куртке и штанах. В руках «АКМ». По лицу и косматой бороде бандита еще ссыпается брошенный Дроном песок. Все происходит, как в замедленном кино. Василий видит, что еще доля секунды – и этот нохча выстрелит. Дрон щелкнул предохранителем и надавил на спусковой крючок, однако выстрела не последовало. Лицо боевика искажает ярость. Дрон понимает, что допустил оплошность, которая может стоить ему жизни – он заранее не дослал патрон в патронник. Но поздно, чеченец понимает, что настала его очередь действовать. Работая на опережение, Василий бросил боевику в лицо автомат и отклонился в сторону. Грохнувший выстрел сорвал с окружавших деревьев десяток птах. Пуля прошла в том месте, где только что был Дрон. Распрямившись, словно пружина, Василий ринулся на чеченца и телом сбил его с ног. Ударившись о землю, боевик на какое-то время обмяк. Дрон схватил свой автомат, который валялся здесь же, и прижал им горло бандита. Бородач ухватился руками за цевье и приклад, пытаясь оттолкнуть от себя оружие. Они смотрели друг другу в лицо вытаращенными глазами, пунцовые от напряжения, стиснув зубы, и громко сопели.
– Не надоело? – громом среди ясного неба прогремел над самым ухом голос, и в тот же момент в голове у Василия словно лопнул огромный, наполненный светом шар. Земля накренилась, а потом будто накрыла его всей своей массой.
Очнулся Василий от пронизывающего холода. Он лежал в ручье, придавленный чьим-то телом. Майор закашлялся, и в тот же момент его схватили за шиворот и выволокли на траву. Под левый бок словно сунули высоковольтный провод. Василий охнул, подскочил и тут же, скорчившись, замер.
– Тише, не надо его калечить, – резанул слух голос Метиса. – Он мне живой нужен.
– Этот шакал убил наших братьев! – срывающимся голосом проговорил кто-то на чеченском языке.
– Значит, на то была воля Аллаха, – спокойно ответил Метис. – Он так поступил, решив очистить наши ряды от слабых.
– Хочешь сказать, что Асламбек был плохим воином?! – не унимался ударивший Дрона ногой чеченец.
– Кто из тех, кто остался в Хатуни, достоин похвалы? – вопросом на вопрос ответил Метис. – Может, Зелемхан с Шакуром, которые оказались запертыми в зиндане? Или твой Асламбек? Разве это не он с двумя помощниками лишился не только оружия, но и жизни? Зачем мне такие моджахеды?
Василий, не поверив своим ушам, приоткрыл глаза и зарычал от досады. Прямо перед ним на корточках сидел Метис. На этот раз он выглядел немного иначе, чем во время их первой встречи. Несуразно огромная борода чеченца сейчас была аккуратно подстрижена. Из-под обыкновенной форменной кепки не торчали в разные стороны черные патлы. За его спиной стояли еще двое вооруженных чеченцев.
– Так рад, что глазам не можешь поверить? – рассмеялся чеченец. – Ты хороший спецназовец. Быстро своего хозяина нашел!
Дрон сокрушенно вздохнул и медленно сел. Вокруг, кроме Метиса, стояли пять бандитов. Судя по лицам, всем было весело.
– Встань, – приказал Метис и выпрямился.
Василий подчинился. Однако едва он поднялся, как земля поплыла из-под ног. Пытаясь удержать равновесие, майор сделал шаг в сторону. Восприняв это как попытку бежать, стоявший в том направлении чеченец резко выставил вперед руки. Налетев на них, Дрон присел и сдавил виски ладонями.
– Что, плохо? – усмехнулся Метис.
– Пил всю ночь, – съязвил майор.
– Карим, – развернувшись назад, позвал Метис здоровенного бородача, голову которого украшала повязка с арабской вязью. – Свяжи ему руки и веди в блиндаж.
Спустя пару минут запястья Василия были стянуты веревкой, а его, подталкивая в спину, вели вниз по ручью. Настроившись на длительный переход, он был удивлен, когда, спустя десять минут ходьбы на небольшой взгорок, ему приказали остановиться. Тут он увидел в земле провал, из которого торчали обуглившиеся бревна и доски. Василия схватили за шиворот и направили в лаз. Майор понял, что это старый схрон боевиков, который когда-то обнаружили и взорвали военные. Он оказался в узком коридоре, стены которого были укреплены связанными из веток и стволов тонких деревьев щитами. Местами они лопнули, и грунт обвалился, наполовину засыпав проход. Пришлось пробираться, согнувшись в три погибели. Все двигались вперед, в сторону тусклого света. Оказавшись в небольшом, с бревенчатым потолком помещении, остановились. Дрон огляделся. Конструкция подобных сооружений ему была хорошо знакома. Еще до первой чеченской войны в труднодоступных районах велось активное строительство убежищ для небольших отрядов боевиков. Экстремисты тщательно готовились к затяжной партизанской войне. В идеале такой блиндаж состоял из нескольких помещений и имел как минимум два выхода наверх. Они тщательно маскировались, а подходы минировались. Подземные коридоры упирались в бревенчатые экраны. Они защищали находившихся в жилом помещении людей от осколков ручных гранат, заброшенных через случайно обнаруженный лаз. В комнате отдыха, как правило, был стол, топчаны и место для хранения оружия. Отдельно располагалась кухня, зачастую работавшая на газе, баллон с которым прятался на поверхности. Преимущество этого вида топлива было очевидным. Газ не коптил и почти не давал запаха. Дрону случалось бывать в схронах, где были небольшие бани, туалеты и даже операционные. Как правило, такие укрытия строились рабами и обязательно вблизи ручьев или небольших речушек, от которых сооружались водоводы.
Здесь бревна экрана пошли на подпорки обвалившегося потолка. Остались лишь четыре вертикальные трубы, между которыми они лежали. Две трети помещения, освещенного тусклым светом керосиновой лампы, занимали грубо сколоченные нары. Прямо перед входом стоял стол. Пахло кострищем. Присмотревшись, Василий заметил, что часть конструкций обуглена, подвергалась обрушению и была восстановлена.
– Давай, – Дрона толкнули между лопаток, и он вылетел вперед, едва не свалив стол.
– Э-э! Тише! – усевшийся на скамейку Метис строго посмотрел на кого-то, стоявшего за спиной Дрона. – Пока отдыхать.
– Метис, – задев Василия стволом автомата, сбоку протиснулся невысокий боевик, – это и есть тот шакал, что убил наших людей?
– Тебе какое до этого дело? – зло прошипел Метис. – Возьми лучше его и закрой в яме.
– Хорошо, – коротышка обернулся к Василию: – Пошли!
Как выяснилось, никакой «ямы» в этой землянке не было. Так называли небольшое, размером чуть больше деревенского сортира, помещение, в котором когда-то хранились продукты. Это было видно по следам сорванных скорее для ремонта или топки печи полок. Провожатый втолкнул Василия в этот пенал, развязал руки и закрыл за ним двери, сколоченные из обломков ящиков и кусков фанеры. Стало темно. Тусклый свет и глухие звуки проникали сюда через узкие щели, которыми была испещрена перегородка, отделяющая эту комнатушку от остального блиндажа. Когда глаза привыкли к темноте, Василий, насколько это было возможно, осмотрел потолок, стены, поковырял рукой пол. Грунт был каменистый. Бежать отсюда без инструмента невозможно. Усевшись на землю, он обхватил колени руками:
