Сергей Алтынов - Победить любой ценой

Но сегодня у меня враг конкретный и неоспоримый – наркомафия. Мы почти у них в руках, но капитуляцию подписывать рано. Десантник не спрашивает: «Сколько врагов?» Десантник спрашивает: «Где они?» Сейчас они находились прямо передо мною, всего в нескольких сантиметрах.

– Будем решать, как нам вместе выйти из создавшегося положения? – спросил меня Виталий Андреевич. И тут же добавил ничуть не изменившимся голосом: – Ты понимаешь, что я могу раздавить вас всех как козявок?

– Что же не давите? – без усмешки, как ни в чем не бывало отозвался я.

– Ну, во-первых… Не поверишь, жалею вас. А во-вторых, исхожу из во-первых. Мне кажется, мы должны сотрудничать. У тебя есть квартира, Вечер?

– А то вы не знаете…

– Я знаю, что у подполковника ВДВ, орденоносца и участника боевых действий нет ничего. Так тебя оценила Родина.

– Вы, стало быть, оцените дороже? – в той же спокойной манере интересовался я.

– Ну уж не в пример.

– Вам нужно, чтобы мы доставили в Москву фальшивого Абу Салиха? – спросил я.

– К сожалению, Артема больше нет, – покачал головой Виталий Андреевич.

– Предавший раз будет предавать и дальше, – заметил Филипп Филиппыч.

– Стало быть, жалеть нечего, – согласился я и тут же внес собственное предложение: – Может, тогда доставим в Москву настоящего Эль-Абу Салиха?

– Так шутят в ящике на «смехопилораме», – жестко отозвался Виталий Андреевич.

Он хотел добавить что-то еще, но в помещение вошел отлучавшийся на некоторое время Горлач. Он положил перед Виталием Андреевичем бумагу, на которой было написано всего несколько слов. Виталий Андреевич тут же изменился в лице. Переглянулся с Филиппычем, который сохранял спокойствие.

– Вот так вот… получилось, – развел руками смущенный Горлач.

– Сейчас поговорим, – несколько упавшим голосом произнес Виталий Андреевич и тут же вернулся ко мне: – Твоя шутка мне не понравилась. Филиппыч проводит тебя к… Одним словом, тебе объяснят, чего стоят шутки.

Филиппыч, а также двое казачков препроводили меня в помещение, похожее на спортивный зал для занятий игровыми видами. За мной наглухо закрылась дверь, и я сделал пару шагов вперед. Никого не было. Таким образом прошло минут восемь-десять. Я заскучал, подошел к зарешеченному, наглухо закрытому окну. Присел рядом с ним на узенькую деревянную скамью. И тут в нескольких сантиметрах от моего берца в деревянный пол вонзился армейский нож. Филиппыч упражняется?! Я быстро повернулся в ту сторону, откуда был пущен кинжал. Нет, передо мною оказался не Филиппыч. Передо мною стоял Эль-Абу Салих. В одной руке он сжимал еще один кинжал, в другой пистолет Стечкина. И руки те были сильные, гладкие, с ухоженными ногтями.

– Здравствуй, уважаемый, – только и оставалось произнести мне.

– Десантники довершили бы дело, начатое Булышевым! Далее пошли бы репортажи (в том числе твои, кретин!), а также поздравления, награждения. А потом на место Булышева должен был встать наш верный человек, майор-подполковник-полковник Игорь Середа. Через короткое время он неминуемо занял бы место Сладкова. Обязательно занял!

Впервые Горлач видел человека, именуемого Стекольщиком, в такой ярости. Впрочем, и немудрено. С гибелью Середы рушились его дальние стратегические планы.

– Он пытался бежать, – повторил Горлач слова, сказанные чеченцем, убившим Игоря. – Схватился за автомат, хотел убить охранника!

– Нить к Сладкову оборвана, – чуть сдержаннее произнес Стекольщик. – А я ведь так ценил тебя, Николай!

Горлач почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. «Ценил»! Никакие былые заслуги не спасут теперь подполковника-журналиста. Стекольщик действительно ЦЕНИЛ Горлача без всяких кавычек. Ценил до недавнего часа, ценил почти десять лет.

Аккурат за год до распада Советского Союза Горлач успел закончить факультет журналистики Львовского военно-политического училища. Помимо журналистской профессии лейтенант имел дополнительную (сугубо армейскую) специальность – спецпропагандиста, владеющего методами информационной войны. Пару лет он отработал в гарнизонном еженедельнике, пописывал пустые статейки о боевых буднях артиллерийской батареи, но потом Николаю Петровичу сказочно повезло. Он оказался в пресс-службе одного из заместителей министра обороны. Поначалу Горлач считал это случайным везением, но вскоре догадался, что все эти годы (начиная с выпуска из училища) за его спиной незримо присутствовала сильная влиятельная фигура. Это само по себе немало льстило самолюбивому характеру Николая. Влиятельной фигурой оказался, разумеется, Стекольщик.

– Я давно наблюдаю за тобой, и мне нужен именно такой человек, – прямо сообщил Стекольщик во время их первой встречи.

– Чем же я удостоился такой чести? – с легкой иронией поинтересовался Горлач.

Он вообще был ироничным человеком и всегда старался соблюсти дистанцию.

– Во-первых, ты умеешь писать. А также анализировать и обобщать. Но главное – ты умеешь добыть материал и интересно подать его. Это видно даже по твоим откровенно конъюнктурным артиллерийским заметкам.

Горлач был польщен. С тех пор он был всегда на подхвате у Стекольщика. При этом входил в ближний круг высшего генералитета, также освещая в различных изданиях проблемы авиационного спорта. Самый же главный успех Горлача был в том, что он сумел выкачивать информацию из суперзасекреченного управления генерала Сладкова. Николай самостоятельно вышел на Середу, изучил его характер и привычки, а затем (не без помощи Стекольщика) сумел сделать так, что оба они оказались в одном купе. Поначалу Игорь был сдержан и молчалив. Но, узнав, что перед ним военный журналист, стал потихоньку развязывать язык. Потом на столике купе появилась бутылка, и к двенадцати ночи Николай и Игорь были приятелями неразлейвода. Николай доверительно сообщил Середе, что давно собирается написать цикл статей о борьбе с международной наркомафией. Тут Середа не выдержал и предложил свои услуги. С тех пор они стали встречаться, и Николай ненавязчиво выведывал у Середы самые различные сведения. Середа был неглуп, но тщеславен и болтлив. Пару раз Николай встречался лично с генералом Сладковым, прямо в его кабинете. И даже напечатал интервью с ним в одном из армейских журналов. Разумеется, изменив фамилию и должность. На этом генерал прекратил контакты с пишущим подполковником и рекомендовал Середе сделать то же самое. Но рекомендация не приказ, тем более что для Середы Горлач был своим служивым парнем, искренне желающим совместно решать проблемы борьбы с наркомафией. Втайне Середа надеялся, что в своих будущих публикациях подполковник Горлач отразит как-нибудь и роль его, Середы. Пусть под измененной фамилией. Такая публикация может дойти до высшего руководства ФСБ! Здоровый карьеризм был присущ молодому оперативнику, и он не видел в этом ничего плохого. Не видел в этом ничего плохого и его начальник. Тем более что Игорь Середа был исполнителен, дисциплинирован и имел хорошую оперативную хватку. Стекольщик дал «добро» на открытую вербовку Середы. Пусть даже с применением некоторых «деликатных приемов». Свой человек в ведомстве Сладкова был необходим как воздух. И сделал этого человека не кто иной, как скромный военный журналист Николай Горлач. Теперь же все пошло прахом. Гибель Середы никак и никем не планировалась.

Между тем Стекольщик достал пистолет и направил его прямо в голову Горлача.

– Даю тебе пять часов, Николай, – услышал Горлач спокойный, ровный голос Стекольщика. – За это время ты должен будешь придумать, как мы сможем использовать гибель Середы, нашего актера и имеющихся в наших руках бойцов ВДВ для дальнейших действий по нейтрализации Сладкова и создания нашего картеля.

Стекольщик опустил оружие, и Горлач почувствовал некоторое облегчение. Да, он умен, он отличный аналитик и психолог. Не случайно Стекольщик дарует ему временное прощение. Он непременно придумает, как… О, он, кажется, почти придумал!

– Можно мне немного коньяка? – собравшись с духом, спросил на самом пороге Горлач.

– Немного можно. Это улучшит твой мыслительный процесс… Я даже разрешаю тебе снять на час-другой проститутку.

«О-о! – отлегло от сердца у Горлача. – Стекольщик суров, но справедлив. И мудр! Он понимает, что по-настоящему улучшает процесс составления стратегического плана!»

– Я пойду посмотрю беседу Вечера с Абу Салихом, – широко улыбнувшись, произнес Стекольщик и также направился к выходу.

Хорошего коньяка в запасах Горлача не оказалось. Водку же хлестать не было настроения. Тем более что мини-маркет располагался по соседству с самолетной ассоциацией и коньяк в нем всегда имелся. Горлач бросил взгляд на телефон, соображая, что сделать сначала. Вызвать девицу из местной фирмы интимных услуг или сходить за коньяком. Горлач выбрал второе. Коньяка хотелось больше, чем девиц.