Михаил Серегин - Полет ночной бабочки (Сборник)
– Ментам ты о нем точно ничего не рассказала, – кивнув в сторону входной двери, давила на нее девушка.
– Какое тебе дело, кто ко мне ходит и зачем?! – набросилась на нее Людмила. – Вали отсюда! Быстро!
– Я свалю, но только в тарасовскую ментуру. У меня там дядя – как у нас здесь Каток. Он такой шорох поднимет, что к твоей забегаловке ни один клиент близко не подойдет. И приятеля твоего тряханет как следует! – Женька врала самым бессовестным образом. Никакого дяди в Тарасове у нее не было. И хозяйка ей не поверила. Слушала, ехидно улыбаясь, и кивала. Но, интересное дело – стоило Жене вспомнить про незнакомца, как улыбка сбежала с лица хозяйки и на нем появилась тревога.
«Что-то здесь не то!» – подсказала девушке интуиция, и она быстро вышла из кафе, надеясь увидеть незнакомца. Впрочем, Евгении почему-то казалось, что он живет в Смирновске. Почему – девушка сказать не могла.
Незнакомец словно растворился, и Женька решила вернуться в кафе, но тут внимание ее привлек белый «жигуленок», стоявший метрах в ста. И опять события вчерашнего вечера всколыхнули память. Женька распахнула дверь.
Люська теперь находилась в центре небольшого зала. Подбоченившись, она готова была силой выдворить девчонку.
– Тебе чего надо?! – уже в который раз спросила хозяйка.
– Люсь! Мне нет дела до твоих приятелей, – улыбнулась Женька, пытаясь подкатить с другой стороны, – но, сама посуди, утром меня в ментуру вытаскивают прямо из постели. Говорят, что одного мужичка, из тех, с кем мы вчера у тебя отдыхали, подрезали. Что ментам говорить – я не знаю. Вот и пришла с тобой посоветоваться. Вдруг чего лишнего ляпну, а у нас с тобой неприятности будут.
– Неприятностей у меня не будет! Они у твоей подруги будут! Она клиента зарезала! – вновь встала в позу хозяйка.
– Да? А менты так не считают!
– Ну да, не считают! Ее прямо из койки в наручниках увели!
Тем не менее хозяйка уселась за столик и пригласила девушку сесть рядом. Вскочила и, нырнув за стойку, вернулась с бутылкой водки и двумя рюмками. Затем метнулась обратно и зацепила тарелку с нарезанной копченой колбасой и бутылку минералки.
– Ты извини, погорячилась я. Сама понимаешь, неприятности! Подруга твоя постаралась… Но ты не такая. Ты – умница.
Женька давно знала Люську, как и других хозяев придорожных кафешек, и у нее сложилось свое мнение об этой женщине. Людмила была цепкая расторопная бабенка, но умом не отличалась.
«Сейчас попытается меня напоить и выведать все, о чем меня в уголовке спрашивали», – однозначно определила Евгения.
– Давай! – наливая девушке и себе по стопке, торопилась хозяйка. – Немного нервы починим, а потом спокойно поговорим.
– Люд! Расскажи, что тут случилось? А то ведь они еще будут спрашивать, вопросы каверзные задавать. Я ментов имею в виду. Ну а я – баран бараном.
– Что случилось? Говорю тебе – подружка твоя человека зарезала. Водителя. Того, что помладше.
– Когда это она успела? Утром, что ли? Я ночью уходила, все тихо было.
– Не знаю, когда ты уходила, но утром меня второй водила разбудил. Который, значит, с тобой кувыркался. Глаза бешеные. Говорит, в дверь, мол, стучу к приятелю. Никто не открывает. В окно глянул. Подруга твоя дрыхнет, посреди комнаты нож валяется, весь в крови. Тут он и всполошился. Шукать начал и за сортиром на приятеля своего наткнулся. Я пока к соседу бегала милицию вызывать, парень, похоже, наподдал твоей подруге. Когда дверь открыли, он трясет ее за плечи, рожа у ней вся в крови. А она никак очухаться не может. В общем – такие вот дела…
– Теперь ясно, почему он меня про окно спрашивал, – задумчиво побормотала Женька, уставившись на хозяйку невидящим взглядом.
– А что окно? Чего менты про окно спрашивали? – глазенки у Люськи так и забегали. Она быстренько наполнила рюмки и подвинула одну девушке.
– Спрашивали, открыто оно у соседей было, когда я уходила, или нет.
– Ну а ты что? Давай еще по одной!
– Сказала как есть, – пожала плечами девушка, пристально глядя на хозяйку.
– Ага, – буркнула хозяйка заведения. – Ты пей, пей! – застрекотала она, заметив, что девушка не притрагивается к водке. – Тебе стресс нужно снять!
– Подожди, я в туалет сбегаю. С самого утра на клапан давит, – поднимаясь, пожаловалась Женька.
– Давай, только быстрее. У меня дел полно, а поговорить обязательно нужно.
Селезнева обошла небольшое кирпичное здание и вошла во внутренний двор. Одноэтажная гостинка дальней стеной примыкала к лесу. Окна комнат, которые арендовал на ночь Санек, выходили во внутренний двор. Два других – на противоположную сторону. Умывальник и душ, как и деревянный сортир, находились поодаль.
Девушка подошла к туалету и зашла за него. Кусты бурьяна были примяты, и везде виднелись коричневые забуревшие пятна.
«Значит, тут все и произошло», – подумала Селезнева. Искать она ничего не собиралась. На место разыгравшейся ночью трагедии ее привело простое любопытство.
Женька нисколько не сомневалась, что подруга не виновата. Стибрить деньги, прихватить что-то из вещей клиента она могла. Но убить?! Нет, на такое Зойка не способна. Да и зачем? Никакой причины у нее не было, что бы там ни говорил Самсон.
Сколько раз они вместе выходили вечером на трассу!.. Всякое случалось: и кидали их с деньгами, и насиловали. И пытались насильно увезти.
Случись что-нибудь в номере, Зойка первым делом принялась бы орать и стучать в стену. Уж свою подругу Женька знала как облупленную.
«Ладно, попробую у этой курицы еще что-нибудь выведать». – И Женька возвратилась в «Людмилу».
– Слушай, оторва, пошли ко мне в комнату. А то, не дай бог, кто-нибудь завалит, помешает нам. Я так расстроилась, что работать не могу, – подмигнула ей хозяйка.
«Интересно, что эта стерва задумала?» – почуяв недоброе, насторожилась Евгения.
– Да я на минутку к тебе забежала, мне в милицию нужно к часу. Лучше я вечерком забегу, и мы спокойно поговорим. Хорошо?
– Ну ладно, – выдавила та из себя, явно недовольная таким поворотом дела. – Только обязательно приходи. А может, тебе с каким водилой сдернуть отсюда на время? Пока следствие не закончится? – горячо зашептала Люська ей в ухо. – Пока все не уляжется? А то менты, они знаешь какие? Вцепятся в тебя – получишь ни за что срок! – Она схватила девушку за локоть, вытаращив глаза.
– Вечером видно будет. Может, так и сделаю, – пообещала Женька, высвобождаясь от хозяйки заведения, ставшей вдруг необычайно внимательной и сердобольной.
Женька прошла метров тридцать и, обернувшись, увидела, что дверь кафешки приоткрыта, – Люська наверняка следила за ней в щелочку.
* * *Мастер, в миру Михаил Лынин, зашел в свою квартиру, вытащил из кармана большую часть баксов, полученных от мужчины с золотой печаткой, и убрал в ящик. С облегчением вздохнув, вышел и направился на вокзал. До электрички, проходящей через Смирновск, оставалось двадцать минут.
Девятиэтажка, в которой жил мастер, находилась всего в пяти минутах ходьбы от железной дороги, так что можно было не спешить.
Вспоминая утренний разговор, Михаил терялся в догадках: откуда магистр узнал, что кто-то из его подопечных нарисовал символ секты на полу в храме? Ведь он об этом ему не рассказывал!
Глупо, конечно, получилось. После посвящения он удалился в комнату, куда старшая сестра отвела хорошенькую девушку, и прочел оставшимся проповедь о нападках православия на инакомыслящих. Тема была излюбленная и беспроигрышная, к тому же не предполагавшая никаких каверзных вопросов. Когда он уходил, почти все собравшиеся уже изрядно окосели от водки и наркоты, которые являлись неизменным атрибутом их сборищ.
Истинный Круг – так между собой называли сестры и братья шарагу, которую по указанию Леонида Григорьевича создал три года назад Михаил, являвшийся в ней одновременно и отцом-наставником, и администратором. Круг раскинул свои щупальца по всей стране, и во множестве городов имелись свои отделения.
В ту ночь посвященные, частично состоявшие из действительно верящих во всю дребедень, которую скармливал мастер на проповедях, частично из тех, кто использовал возможности круга для своей выгоды, едва Миша закончил пламенную речь, разбрелись по интересам. Среди присутствующих была еще одна довольно большая группа людей, можно сказать, самая большая, которая не принадлежала ни к тем, ни к другим.
Этих братьев и сестер привлекала на шабаши дармовая выпивка и наркота, а также культивируемый среди членов секты свободный секс, или, попросту, повальная групповуха, следующая, как правило, после теоретической части.
Когда мастер выходил из комнаты, все шло именно к тому. В воздухе повис сизый дым и пахло жженой листвой: кто-то запустил по кругу сигареты с анашой. Булькала водка, слышались смех и любовные стоны.
В коридоре мастера дожидался молодой человек.
