Прости. Забудь. Прощай - Алексей Коротяев
— Дядя Вадим! Сережа рассказывал мне, как это произошло. Еще двое
бросились к вам, но мой муж оказался первым, и он всегда этим гордился! У вас
галстук сбился. Дайте я поправлю.
Ансамбль играл отлично. Недостатка в заказах не было, и настроение
музыкантов заметно улучшалось пропорционально заработанным деньгам. Ат-мосфера вечера умело поддерживалась на ноте, когда всем хорошо, но драться еще не хочется. Юля несколько раз ходила танцевать и возвращалась воз-бужденная и радостная. За ней порывались последовать молодые люди, но их
останавливал застывший у входа администратор.
Внезапно открылась дверь, и в кабинет вошли трое шкафообразных
парней. Из-за их спин появился среднего роста гладенький юркий человек и
уверенно направился к сидящим. Вадим Иванович сразу поднялся из-за стола.
— Босс! Не ожидал!
— А так и должно быть. Помнишь, как сам учил: никаких предсказуемых, запланированных появлений. Хороший ученик? Будешь знакомить со своей дамой? — Юля!
Девушка сама протянула с улыбкой руку.
— Мы тут с дядей Вадимом…
— Ну вот, а я-то надеялся застать шефа своей безопасности с дамой
сердца. Но это не так уж и плохо. Значит, можно поухаживать.
Юля рассмеялась.
— Да какая я дама сердца…
— Купла Юрий, — представился мужчина, — и никаких возражений. Не
люблю, когда меня красивые девушки по имени-отчеству называют. Давайте
выпьем! Иваныч! Не сердись! Не собирался я сегодня сюда. Ты своих не гнои за
то, что не доложили. Я отпустил. Сам же не любишь, когда я их беру на… отдых.
Колесников свою охрану дал. Гады братья-депутаты все нервы вымотали. Не
расслабишься, так лопнуть можно от забот. Ты же лучше других знаешь. Решил
вот сегодня расслабиться.
От этих слов Вадим Иванович немного напрягся, но тут же рассмеялся
и сказал — Правильно, босс. Надо снимать стресс. А мы как раз собирались уезжать. Юля устала. Она только сегодня приехала в Москву.
— Нет, Крутов! Не отпускаю! Это приказ.
Видя, что Вадим недоволен, босс шутливо продолжил: 114
— Знаю! Что за удовольствие со своим патроном свободный вечер проводить! В Думе надоел! Куда приятней с молодой девушкой.
— Не девушка я ему… Юрий. Дядя Вадим и мой муж вместе воевали.
— Вот оно что, а я думал, конспирацию боитесь нарушить. Тебе хоть
восемнадцать-то есть?
— Вы мне льстите.
С каждой выпитой рюмкой в поведении Куплы появлялось все больше
развязности и агрессии, а в его речи все меньше нематерных слов. Вадим Иванович был спокоен, но чувствовалось, что это скорее выдержка профессионала.
Похоже, он хорошо знал своего босса, и когда тот расслаблялся, приучил сознание выходить на высший уровень готовности. Ко всему.
После того как Крутов несколько раз твердо остановил Куплу, начи-нающего приставать к Юле, тот набычился и перенес поиски в зал. Народ к
этому позднему часу уже не обращал ни на кого внимания и веселился от души, как умел. Купла высмотрел в толпе молодую симпатичную девчонку и, растал-кивая танцующих, направился к ней. Девушка притворилась, что не замечает
приближающегося сильно выпившего кавалера и, не дожидаясь, когда музыка
закончится, быстро пошла к своему столику. Купла двинулся ей наперерез.
— Я здесь не одна и никуда с вами не пойду, — возразила девушка, когда
мужчина крепко взял ее за руку и потянул за собой.
Купла усмехнулся и, дав какие-то указания сопровождающим его
охранникам, развернулся к оркестру, крикнул:
— Мою любимую давай.
Музыканты заиграли. Купла мутно посмотрел на стоящую перед ним
дрожащую фигурку в цветастом сарафанчике и спросил заплетающимся языком:
— Ты знаешь, кто я?
— Нет! Я приезжая, да и… Я ничего вам не сделала. Оставьте меня, пожалуйста, в покое.
— Просто приглашаю тебя к своему шалашу. Не обижу.
— Я здесь с другом. Ему не понравится.
— Не беспокойся! Когда он узнает, кто тебя пригласил, еще благодарен
будет. Девушка растерянно посмотрела по сторонам в поисках защиты, но
Купла уже тащил ее за руку.
115
Он действительно вел себя довольно прилично, хотя уже начал время
от времени поглаживать сарафанчик руками, пододвигаясь все ближе и ближе…
Тут за дверями кабинета раздалась какая-то возня, и в дверь вместе с громкой
музыкой из зала ворвался здоровенный парень лет тридцати.
— Вы чего, обнаглели? Она со мной пришла! Мужики тут есть или одни
пидоры? Этот молодой явно не знал хозяина кабинета.
— Нельзя же так надолго оставлять свою девушку, — резонно заметил
Купла c нехорошим прищуром. — Вот мы и взяли ее под свою защиту. А вот где
ты пропадал все это время?
Парень покраснел.
— Курил.
— Целую пачку, что ли? — с издевкой спросил один из охранников. — В
сортире? — Жратва здесь… — дрянь. И музыка тоже!
Купла замер. Переспросил медленно:
— Чего ты сказал?
Девушка вскочила и испуганно побежала к выходу. Ее никто не задерживал. Парень огляделся и, похоже, начал догадываться, что попал в непри-ятную ситуацию. Попытался отыграть назад.
— Ладно, чего там. Мы с ней только здесь и познакомились. Все нормально, мужики. Из десантуры нет никого? Я служил под…
Брошенный Куплой бокал попал парню в лицо и, разбившись, разрезал ему левую щеку. Хлынула кровь. Десантник дернулся к обидчику, но тут
же был сбит на пол и буквально за двадцать секунд растоптан охранниками.
Купла подскочил и, оттолкнув всех, сам стал бить его ногами. В последней отчаянной попытке убежать парень, собравшись с силами, шатаясь, встал на ноги
и шагнул к двери. Купла со всего размаха ударил его по затылку хрустальным
графином. Ноги у несчастного подкосились, как будто их срезали бритвой, и он
упал лицом вниз, дергаясь всем телом. Потом затих.
Юля вскрикнула, и все посмотрели на нее. Она в ужасе обхватила
лицо руками и подбежала к Крутову. Тот посадил ее на стул рядом с собой, а
сам начал отдавать охранникам четкие команды. Парень лежал в луже крови
без движения. Не было сомнений, что он был мертв.
Вадим Иванович вывел дрожащую Юлю на улицу и усадил в свою машину. — В нехорошее дело ты попала по моей вине, дочка, — отрывисто сказал
он. — Скверная эта история не только потому, что убили человека на твоих гла-116
зах. Тот, кто это сделал, в тюрьму не собирается и позаботится о том, чтобы о
случившемся ни одна живая душа не узнала. Купла — очень серьезный человек.
— Дядя Вадим, а ведь вы — тоже свидетель…
Вадим Иванович после паузы и с неохотой выговорил:
— Я
