Прости. Забудь. Прощай - Алексей Коротяев
— Зацепил он тебя, вижу. Но я тоже человек и… мужчина. А ты…
Он сально посмотрел своими красными глазками и ухмыльнулся:
— Женщина. У тебя есть что продать, а у меня на что купить. Зэков
на мой век хватит, а вот баб таких… Теперь слушай. Если сговоримся, то начну поиски рано утром, и у твоего… будет шанс подальше уйти. Спрошу завтра, куда зэк рванул — покажешь нам. В какую сторону пальцем ткнешь — туда и
108
109
двинемся. Кроме того, если он сам на нас выйдет, прикажу стрелять поверх
головы и брать живьем.
— Не обманешь?
— Слово офицера! Ну… так?
— Дай подумать.
— Через полчаса за ответом приду. Не ошибись!
Ровно через полчаса зашел.
— Ну что, решила?
И положил руку на ее бедро. Она не убрала.
Утром, с рассветом, майор поднял команду. Людмила вышла из дома, запахнутая в длинный теплый платок. Вынесла картошку и горячий чай.
— В каком направлении скрылся беглец, — по-военному спросил майор
женщину. Она показала туда, куда побежал Владимир.
— Ставлю задачу, — прокричал майор. — Найти опасного бежавшего за-ключенного и уничтожить. Пойдем быстро и без остановок, но не туда, куда
показала эта кошка драная, а в направлении, совершенно противоположном.
Вон туда. Он подошел к солдату с рацией за плечами, вызвал кого-то и доложил:
— Можно снимать все силы и сосредотачивать их на одном направлении. Северо-восток. Да, уверен, сведения точные. Спасибо. Рад стараться!
Замурлыкал себе под нос:
— Ай да майор! И бабу поимел, и, может, даже звездочку. Пошла вон, –
закричал он на еле стоящую на ногах Люду.
— Товарищ майор!
— Что тебе? Почему не приступаете к преследованию?
— Вы бы… так не выражались на Людмилу Андреевну.
— Какую еще Андреевну???
— Она же дочка нашего генерала. Вы что, разве не успели узнать в штабе?
— Что же ты мне раньше не сказал, сволочь!!!
Людмила подошла к лейтенанту, раскрыла платок, обнажая исцара-панное тело, едва прикрытое изодранной и окровавленной ночной рубашкой.
Прошептала, быстро бледнея:
— А сколько дают за изнасилование? — и упала.
Нельзя все в жизни предугадать. Тем более с помощью теории вероятности. Что такое теория вероятности? Всего лишь цифры. А здесь люди… Живые!
110
Прости. зАбудь. ПрощАй
Сознание возвращалось медленно. Расталкивая еще только приходя-щие в себя путаные мысли, в тело ворвалась боль. Сначала в виски, как будто
голову погрузили в котел с кипящей водой. Потом, когда попробовала пошеве-литься, в плечи и спину. Ног не чувствовала вовсе. Тут Юля вспомнила, что с
ней случилось, и от ужаса сердце заколотилось так быстро, что перехватило
дыхание. Пытаясь захватить больше воздуха открытым ртом, она откинула голову назад и… ударилась затылком о гулкую металлическую поверхность.
Юля специально выбирала лето для поездки в Москву. Зарабатывала
она достаточно… чтобы едва прокормить себя, больную маму и самых запущен-ных животных, принесенных домой из ветеринарной клиники, где она труди-лась санитаркой, или, как было сказано в документах, ассистентом ветеринара.
Зимой или осенью нужны были бы приличные сапоги и пальто, а их у Юльки
не было. С наступлением тепла либеральные джинсы и футболка скрашивали
социальное неравенство, и оно не так бросалось в глаза. Студентка и студент-ка, как многие. Маму можно было отвезти к сестре на дачу, что она и делала
каждый год. Путь на Москву был открыт!
Юля любила этот город! Никому нет до тебя дела, и чужие не лезут в
душу по любому поводу с расспросами, как дома. Если ведешь себя уверенно, то и милиция с проверкой документов не пристает! Больше всего девушке
нравилось бродить по оживленным центральным улицам, заходить в бутики и
притворяться, что она может все это, если захочет, купить. Останавливалась в
допотопной «Звездочке» без звездочек. За разумные деньги ее пускала перено-чевать уборщица, с которой она однажды случайно познакомилась в магазине.
Обедала в «Елках-палках», но чаще в «Макдоналдсе» на Старом Арбате. Ела, не торопясь, и допивала колу до последней капли, пока соломинка не начинала
предательски громко засасывать воздух вместо напитка.
— И чего ругают? — думала она. — Каждый день есть не станешь, а пере-кусить на бегу — то, что нужно!
Юля, не спеша, шла по тротуару.
Впереди, у здания Думы, остановилась черная БМВушка, и из нее, от-давая на ходу какие-то указания, выскочил мужчина лет пятидесяти пяти. Он
быстро направился к дверям.
— Вадим Иванович!
Мужчина остановился. Быстро посмотрел по сторонам. Нашел. При-гляделся.
111
— Юлька! Не может быть! Последний раз на Сережиных похоронах виделись. Ну, как ты?
И тут же добавил:
— Знаешь, я сейчас очень занят. Позвони мне вечером, после семи, –
сказал он, доставая визитку. — Только обязательно! Я бы тебя сейчас с собой
взял, да не успею пропуск оформить, времени у меня мало! Договорились?
Юля кивнула.
— Конечно, я так рада вас видеть!
Город стремительно менялся, и в каждый приезд было интересно под-мечать новые вывески, рекламные щиты, названия. Неизменными оставались
только пахнущие селедкой и копченой рыбой продуктовые магазины на окраи-нах города. Даже неприветливые тетки в них работали те же.
Юлька купила карточку и позвонила из автомата у метро.
— Ты где сейчас? Там и стой. Я через полчаса приеду и заберу тебя.
В машине пахло дорогой кожей. Юля принюхивалась и крутила головой, с интересом рассматривая салон.
— Красота какая! Никогда не ездила ни на чем, кроме маршрутки и «жи-гулей». Вадим Иванович усмехнулся.
— Это все мишура. Отличная, конечно, машина, но и на танке мы с тво-им Серегой неплохо себя чувствовали. И понятней там все было, чем сейчас.
— Вадим Иванович. Дядя Вадим! Да что вы! Посмотрите вокруг! Жить
в Москве! Да это счастье какое! Там у нас скука! Приеду, так сразу начнут расспрашивать, как да что.
— Эх, Юлька! А меня вот уже сколько лет никто не спрашивал. Ни о чем…
Юля прижалась к плечу Вадима Ивановича и только сказала мечтательно: — Вы просто не понимаете, как здесь хорошо!
— Да! — рассмеялся мужчина. — Известное дело! Что имеешь, то не це-нишь. Голодная?
Было понятно, что в этом пригородном ресторане Вадима Ивановича
знали. Как только они вошли, администратор расплылся в улыбке и сразу проводил их в отдельный кабинет.
Вадим не сказал ни слова, но на столе появились закуски, коньяк и
блюда, названий которых Юля не знала.
— Это же так дорого, я не привыкла, — начала Юлька, но Вадим Иванович ее сразу остановил:
112
113
— Я могу себе
