Александр Золотько - Зубы Дракона
– И сколько их, обитателей?
– Приходите на обед, – Дмитрий Петрович проследовал к выходу.
– И все они чокнутые, как мы с вами, или тут и нормальные живут? – спросил вдогонку Шатов, полагая, что вопрос будет проигнорирован.
– По-разному, Евгений Сергеевич. По-разному. Сами посмотрите.
Посмотрим, подумал Шатов. Конечно, посмотрим. Мы сегодня будем исключительно вежливы и обходительны. И завтра. И послезавтра, если понадобиться.
– Похоже, Шатов, что у вас есть план. – Конечно, у нас есть план. – И в чем же он заключается, этот ваш план? – Извините, Евгений Сергеевич, но даже вам я его сообщить не могу. – За что такое недоверие, господин Шатов? – Вы можете проболтаться в постели с девушкой, Евгений Сергеевич. – Вы полагает, что я могу оказаться в постели с девушкой?
Разговаривать с самим собой, а тем более иметь от себя самого тайны – это признак шизофрении, господин Шатов. Займитесь лучше чем-нибудь полезным. Или, в крайнем случае, отвлекающим от мыслей о сумасшествии. Вот поулыбайтесь вошедшей в дом Светлане.
– Я тебе уже говорил, Света, сегодня комплимент?
– Вы мне их вообще не говорили, – улыбнулась Светлана, подходя к столу.
– Как, – возмутился Шатов, – а вот на днях, я сказал, что у тебя красивая грудь.
– Это я вас заставила сказать. Разве это комплимент?
– Да, – согласился Шатов, – это верно. А если я скажу, что сегодня твоя грудь такая же красивая, как и вчера? Это будет зачтено, как комплимент?
– Будет.
– И глаза у тебя очень красивые.
– Да? – не поднимая головы, спросила Светлана. – И какого же они у меня цвета?
– Какого цвета у меня глаза, спросила Света, – нараспев продекламировал Шатов.
– Какого? – повторила свой вопрос девушка. – Не подглядывайте!
– Я и не подглядываю! – засмеялся Шатов. – Они у тебя очень красивого цвета.
– Выкручиваетесь, – укоризненно произнесла Светлана.
– Ни в коем случае, – Шатов встал со стула и осторожно взял сзади девушку за плечи.
Она замерла, выпрямившись.
Шатов наклонился к ее уху и прошептал, касаясь губами:
– У тебя самые красивые голубые глаза, которые мне доводилось видеть в жизни.
Светлана качнулась назад, прижалась к Шатову:
– Еще раз, пожалуйста…
– У тебя необыкновенно красивые глаза, – Шатов легонько поцеловал девушку в ухо, сжав плечи руками. – Ты очень красивая и привлекательная девушка.
Она попыталась обернуться, но Шатов удержал ее.
– И если все будет нормально, я сегодня приду в клуб. Приглашение все еще в силе?
– Конечно, – тихо-тихо сказала Светлана. – Я вас буду ждать.
– А мы не пойдем вместе?
– Нет, – покачала головой Светлана, – я иду туда с ребятами.
– Всем классом?
– Да.
– Вас туда отправляют в обязательном порядке? Парами и под надзором классной дамы?
– Почти, – засмеялась девушка.
– А сейчас ты пойдешь…
– А сейчас я побегу в школу. Я и так пропустила несколько дней, – Светлана быстро поставила посуду на поднос.
– А почему не у меня помоешь?
– Не знаю. Всегда мою у Дмитрия Петровича, – Светлана подхватила поднос и шагнула к двери.
Остановилась и искоса взглянула на Шатова:
– А поцеловать?
– Хитрая, – погрозил пальцем Шатов.
– Разик, – жалобно попросила Светлана.
– Ну, разве что, разик, – серьезно произнес Шатов и, подойдя к девушке, громко чмокнул ее в щеку.
– Спасибо, барин, – жеманно улыбнулась Светлана.
– Ступай, ступай, – Шатов легонько шлепнул Светлану по попке. – Встретимся за обедом.
– Не встретимся. Обед и ужин вам будет накрывать Галка. А мы с вами увидимся уже только в клубе.
– Если меня отпустят родители.
– Отпустят, – пообещала Светлана. – Только вы тут за обедом и ужином на Галку особо не пяльтесь. А то…
– Она красивая? – заинтересовался Шатов.
– Красивая. Но я ей, если что, красоту испорчу.
– Ступай, селянка, я обещаю хранить тебе верность до самой полуночи.
Светлана вышла.
Улыбка медленно сползла с лица Шатова.
Ублюдок ты, Жека. Скотина. Мало того, что ты решил изменить Вите… Мало этого. Ты еще решил использовать девчонку. Просто использовать. В прямом смысле этого слова. Ты же не сможешь отделаться поцелуйчиками и дружеским тисканьем. Здесь ты будешь…
Мерзко.
Есть другие предложения? Давай, предлагай! Ты уже и так начал ее использовать, Шатов. Уже. Ты выспрашиваешь ее, уже получил часть нужной информации. Хочешь остановиться на половине пути? Давай, останавливайся. Только ты тогда так и не сможешь узнать, что с тобой происходит. Кто тебе говорит правду – память или доброжелательный Дмитрий Петрович? Ты нормален, или все-таки съехал крышей?
Ты, кажется, нашел способ это выяснить? Хочешь от него отказаться? Слюни распустил – девочку жалко? А она, между прочим, твой единственный шанс. Единственный. И как бы ты не думал сейчас, тебе придется это сделать.
Сжать свой гуманизм в кулак и… Не нужно только думать о Вите. Господи, ей же рожать со дня на день. Не думай об этом. Забудь.
Сегодня вечером, если все будет нормально, мы сможем кое-что уточнить. И будем действовать исходя из этой новой информации.
А сейчас…
Шатов нервно потер руки. Сейчас можно выйти на небольшую прогулку. Как на днях говорил доктор Звонарев, сидеть в такую погоду в помещении – преступление перед своим организмом.
И погодка замечательная.
Солнце, сосны, жаворонок – будь они все вместе трижды прокляты! Как они уже достали меня, эти тихие красоты милой природы. Хочу в каменные джунгли города. Хочу подышать выхлопными газами и потолкаться в городском транспорте. Даже рожу Хорунжего хочу увидеть. Вот уж никогда не думал, что дойду до этого.
Сделать, что ли, зарядку?
Шатов несколько раз махнул руками. Не отлынивайте, Женя. Разминайтесь, вам это сегодня может понадобиться. И не делайте вид, что вам больно наклоняться. Давешние побои почти не имели последствий для вашего организма. Так, легкая память.
Присели, встали. Присели, встали. Теперь наклоны из стороны в сторону. И не нужно думать о Светлане. Все уже решили. Вправо – влево. Вправо – влево. Резче.
Они придут в клуб всем классом. Молодцы. Вправо – влево.
Теперь – наклоны вперед.
Все придут. Очень хорошо. Раз – два. Они сегодня разрешили мне встать. Славно. Но дозу не уменьшили. Раз – два. Пять часов с завтрака до обеда, столько же – с обеда до ужина. И здоровенная порция с ужина до завтрака. Раз – два.
Упал – отжался. Тоже на два счета. Раз. Вы сумасшедший, Женя. Два. Не забывайте вовремя кушать. Раз. Порцию мы вам не уменьшили. Два. Но разыграли сценку, будто решаем этот вопрос. Раз.
Светлану гоняли за новым соком. Два. А порцию не уменьшили. Раз. Значит, лекарство не в соке. Два. А мы, наивные, пошли принимать душ. Раз. И могли запросто не принять дозу. Два. А ведь рисковали. Раз. Упал бы я в ванной и захлебнулся. Два.
Все правильно. Все отлично. Все пока сходится.
Вечером – уточним.
Теперь – трусцой от инфаркта. Раз – два. Раз – два. Глубже дышите, наклоны на ходу. Руки через стороны поднимаются вверх и с выдохом падают вниз. Вдох – выдох.
Сегодня – общий обед.
Чокнутые и нормальные за одним столом. Попытайтесь разобраться сами. Вдох – выдох. Все обитатели поселка. Пока кажется, что тут принято обитать по одному человеку в домике. А домиков у нас… Шатов посчитал.
Домиков – одиннадцать штук.
Получается, что и за столом будет не более одиннадцати человек. Шатов вспомнил гостиную Дмитрия Петровича. Одиннадцать человек там за стол не поместятся.
Значит, не в каждом домике сейчас есть жилец. Правильно. Значит, выбором Шатова восторгались не потому, что он выбрал единственный пустующий дом. Тогда почему? Выбрал именно тот, который ему приготовили?
Стоп. Дмитрий Петрович сообщил, что Шатова привезли прямо из гостиницы, где он начал куролесить. То, что это расходится с воспоминаниями самого Шатова – ерунда. С ними в последнее время много чего расходится. Но это расходится еще и с тем, что сейчас происходит.
Привозят чокнутого в заведение. Пусть даже в такое загадочное. Не станут же его укладывать на улице? Его должны сразу устроить в доме. Тогда не совсем понятно, как Шатов оказался на тропинке.
Если здесь такие правила, эдакий хитрый психологический выверт, то… Почему Шатова не предупредили сразу о возможных приступах и…
Присядем на крылечке и подумаем.
Что нам говорил Дмитрий Петрович? Приступы нас свалили, и после них нам сделали уколы и доставили на ночлег. Тогда, либо у Шатова действительно провалы в памяти, либо ему чего-то врут. До приступов, насколько Шатов помнит, он никому не обещал сходить в школу.
