Александр Тамоников - Больная родина
Мама что-то спросила, но Сергей уже ворвался в свою «детскую», выбрался в окно, чтобы не светиться на крыльце. Он нырнул за угол, прокрался вдоль боковой стороны дома, по огороду. Часть пути Гайдук пробежал по оврагу.
У дома сестры толпились люди, внутри горел свет. Возмущенно кричала Даша, плакала разбуженная Лиза.
Сергей подкрадывался ближе, прячась за кустами и клумбами. И снова сплошное унижение! Он мог бы броситься в драку, разбить физиономии парочке ментов, но остальные скрутили бы его.
Стражи порядка, дружно гогоча, вытолкнули из дома полуодетого Петра. Кто-то засадил ему под ребро. Муж сестры завопил от боли, его толкнули. Он не сдержался, дал сдачи локтем, повреждений не нанес, но толпа возмущенно загомонила. Посыпались удары. Петр схватился за лицо, кровь потекла с губ.
Военком Гладышев подбежал, нанес несколько ударов в живот, желчно засмеялся и спросил:
— Теперь понятливее будешь, Петруша?
Тот согнулся пополам, его тошнило.
— Оставьте его в покое, что вы делаете?! — На крыльцо выбежала растрепанная Даша, держа за руку ревущую Лизу.
Кто-то толкнул женщину в спину. Она не упала, уткнулась в своего согнувшегося мужа, одной рукой обняла его, другой — перепуганную дочь.
— Ладно, хорош веселиться! — заявил майор Воренко. — Что, гражданка Соенко, достукались? Вас не устраивает наша власть? Три секунды на размышление — где твой брат Сергей Гайдук?
— Вы спятили?! — заверещала Даша. — Откуда я знаю?! Отстаньте от нас!
Подбежал какой-то мент, ударил Петра в висок. Тот свалился на колени. Даша выпустила Лизу, кинулась его поднимать. Сергей узнал этого боксера. Участковый Бабула!
— Гражданка Гайдук, я повторяю свой вопрос! — с нажимом выплюнул Воренко. — Где провокатор, вражеский диверсант Гайдук?
— Да не знаю я, где ваш провокатор! — завизжала женщина. — Не приходил он сюда, отстаньте от нас! Петенька, поднимайся, поверни голову. Что они с тобой сделали, скоты?
— Все в порядке, милая, не беспокойся, — пробормотал Петр. — За Лизонькой следи.
— Ну ладно, ша! — прогудел Петренко. — Оставьте в покое это быдло, а то обделаются от страха. Откуда этим никчемным людишкам знать, где преступник? Думаете, он станет им докладывать о своих перемещениях? Этот мерзавец давно сбежал. Ищите его в Крыму или под Донецком. Не вернется он сюда. С этой семейкой мы разберемся, но не сейчас же, на ночь глядя.
Шумная компания покинула участок, расселась в машины. Через несколько минут внутри ограды никого не осталось. Рычали моторы, разворачивались транспортные средства.
«Неужели моя скромная персона так их напугала, что собралась вся верхушка банды? — подумал Сергей. — Хотят присутствовать при захвате? Чувствуют, что от меня исходит реальная угроза?»
Петр поднял голову, утер рукавом кровь с лица, обнял жену, прижал к себе ребенка. Даша и Лиза продолжали плакать, потом повернули головы и исподлобья глядели, как из сада приближался понурый горе-родственник.
— Доволен, Сережа? — ядовито спросила Даша. — Все видел? Ну и как? Нравится, как нас здесь утюжат? Это ведь из-за тебя тоже!..
Он обнял сестрицу. Она разрыдалась у него на груди. Петр вяло ругнулся. Непоправимых повреждений муж сестры не получил, отделался парой тумаков и разбитой губой.
— Перестань, Дарья, — проворчал он, пряча глаза. — Нас и без Сереги прессовали бы. Хотя он, конечно, добавил проблем.
Сказать по существу было нечего. Сергей молчал. Он знал, что эти люди не продали бы его, даже зная, где он находится.
— Мы не сдадим тебя, — подтверждая его мысли, проворчал Петр. — Да это ничего и не решит. Я лишаюсь бизнеса, зато теперь смогу сидеть дома с Лизой. Не беда, что ее турнули из садика.
— Замечательно! — заявила Даша. — Мы целыми днями будем вместе, потому что я тоже лишусь заказов. Мы будем счастливы, но недолго, пока есть не захотим. Господи, нас в любом случае отсюда выживут — из дома, из города.
— В Россию поедем, — предложил Сергей. — Не пропадем. Руки-ноги есть, сможете заработать и восстановить достаток. В России это проще, чем в вашей стране, полной чудес.
— Угу, волшебник за нами прилетит, — буркнула Даша. — В голубом вертолете. И бесплатно вывезет за границу.
— Так, не раскисать! — приказал Сергей. — Живо в дом, и никуда не выходить. Сегодня ночью можете спать спокойно. Я еще вернусь. — Он начал пятиться во тьму огорода.
Глава 8
Сергей двигался старым маршрутом, но в обратную сторону, и едва не налетел на людей и машины. Он уткнулся в бурьян на краю переулка, пополз по-пластунски за трансформаторную будку. Возле дома матери в Бочарниковом переулке стояли машины с милицейской символикой, сновали тени.
Гайдук поразился — снова доблестная милиция? А смысл? Фашисты уже были, значит, менты обязаны знать, что тут происходит. Он притаился за железной будкой, набрался терпения. Звучали раздраженные мужские голоса, причем на мове. Он удивился еще больше. Ведь все местные менты говорят по-русски, в крайнем случае на суржике. Что за гастролеры?
Сквозь этот бубнеж прорывался голос матери. Она не кричала, не плакала, только говорила на надрывной ноте. Насилия к ней не применяли и арестовывать, похоже, не собирались.
Гайдук грыз травинку. Ожидание не затянулось. Из дома вышли несколько человек, вся компания загрузилась в машины, которые проехали мимо Сергея. Эти ребята, в принципе, запросто могли бы засечь его, но все обошлось. Гул моторов затих.
Он позвонил матери и сказал:
— Это я. Посторонних в доме не осталось?
— Нет, сынок. Я так боялась, что ты на них наткнешься. Пятеро было. Все уже уехали.
Она встретила его в сенях, ощупала, облегченно вздохнула, потянула в дом.
— Сережа, ты просто герой дня! — Мать еще и умудрялась шутить. — Это были милиционеры из Львова. Что ты там натворил? На тебя завели уголовное дело, объявили во всеукраинский розыск. Сыночек, кого ты убил во Львове?
— Ложь, поклеп и провокация, мама! — возмутился Сергей. — Никого я во Львове не убивал! Поколотил жениха бывшей невесты — он шишка в администрации Львова — и пару его холуев. Мама, запомни и другим передай — я знаю массу способов, как убить человека, но не делаю этого, если нет угрозы мне или моим близким. А вообще я польщен. — Он улыбнулся из последних сил. — Я теперь человек дела. Да, на меня дело завели.
«Оперативно сработали! — отметил он. — Целых два дня понадобилось львовским сыщикам, чтобы установить мою личность, то есть просто у Марины спросить, и вычислить, куда я мог поехать. Видать, я хорошенько оскорбил действием Маринкиного хахаля, если он подключил свои связи в милиции».
— Я знаю, сыночек, что ты не убивал, — сказала мама. — Вот только эта фраза про «жениха бывшей невесты». Ты хоть сам-то понял, что сказал?
— Смутно, мама. — Сергей улыбнулся. — Я пойду спать, можно?
— В клоповник! — мама показала пальцем направление. — Другого ты теперь не заслуживаешь. И не вздумай храпеть, а то нарушишь маскировку.
Он отключился, едва заполз в клетушку. Сон навалился как обморок. Заплясали видения. Он почему-то был танкистом. Шлемофон давил на уши. Сергей манипулировал рычагами и не мог взять в толк: это в реале, или же он сидит за компьютерным симулятором? Вокруг танка рвались снаряды, взрывались блиндажи. Кто-то колотил по броне, звал его по имени.
Гайдук медленно приходил в себя. Какого черта, он только что уснул! Колотили уже не по броне, а в дверцу чулана.
— Сережа, просыпайся! — доносился приглушенный голос матери. — К тебе Диана пришла, соседка. У нас опять неприятности.
Он подскочил, треснулся макушкой о низкий потолок и окончательно проснулся. Взъерошенный герой-одиночка выполз из чулана и чуть не загремел с лестницы, шагнув в пустоту. Гайдук спрыгнул в горницу, готовый к решению новых проблем. Они укрупнялись как снежный ком.
Соседка Диана была в его доме! Она стояла, растерянная, дрожащая, с распущенными волосами, в курточке, наброшенной прямо на ночнушку. Женщина потянулась к нему, он обнял ее за плечи — плевать, что подумает мама!
— Что-то с отцом, милая?
— С отцом тоже, Сережа, — торопливо пробормотала Диана. — Но дело не только в этом. Пришел Быковский, злой такой, решительный, трезвый. Он колотил в дверь как ненормальный. Мне пришлось открыть, иначе он просто вынес бы ее. Я часто видела Быковского злым, но чтобы в такой ярости — это впервые. Он тряс меня как грушу, я думала, бросит на пол, затопчет, изнасилует. Отец пытался вступиться, а этот скот так его швырнул, что тот чуть сознание не потерял. Но с папой все в порядке, наглотался таблеток. Быковский орал, что я посмела променять его на другого. Как будто у нас с ним что-то было!.. Требовал подтвердить, что это был именно ты, обещал упечь за решетку за связь с диверсантом, за измену родине. Он отхлестал меня по щекам, бил по животу, грозился сжечь мой дом, да и твой попутно, убить Клавдию Павловну. Я пыталась ему сказать, что ты уехал и больше не вернешься. Не знаю, поверил ли. Потом Быковский бросился из дома. Я думала, что к тебе, но он припустил дальше по переулку. Сережа, я боюсь, что этот негодяй приведет дружков или коллег, а это совершенно отмороженные личности. Быковский трус, он боится что-то делать один.
