Максим Шахов - Игрушка из Хиросимы
Бондарев бесшумно приблизился к железной двери, ведущей в гараж. В ее верхней части имелось узкое стеклянное окошко. Заглянув сквозь него внутрь, он увидел лишь автомобили, стоящие в полумраке. Дав глазам привыкнуть к темноте и приоткрыв дверь, он потянул носом воздух. Ничего подозрительного вроде бы не было, но нервы Бондарева натянулись так, что хоть тетиву из них свивай.
— Макимото! — окликнул он.
Тишина.
— Макимото, черт бы тебя подрал!
— Что?
— Иди сюда.
— Зачем?
Объяснять ему, что таких трусов лучше не оставлять за спиной? Было ясно, случись что, Макимото, не задумываясь, нажмет кнопку и уедет в кабине лифта подальше от опасности. Тогда из подвала не выбраться. Во всяком случае, живым.
— Все спокойно, — прошипел Бондарев.
Из-за угла появился Макимото, похожий на призрака, бродящего по лабиринтам подземелья. Бондарев поторопил его взмахом головы и переступил порог гаража. Макимото последовал за ним, распространяя едкий запах пота. Бондарев знаком показал ему, чтобы он закрыл за собой дверь.
В помещении, заставленном машинами, было пусто и тихо. Бондарев сделал два осторожных шага вперед. Уголок его левого глаза уловил какое-то движение в полумраке, и в следующее мгновение оттуда прогремела автоматная очередь. Он присел. Международный аэропорт Токио повторился снова, но в ужесточенном варианте. Потому что, судя по вспышкам, на этот раз стреляли сразу трое. Все в черных масках и черных водолазках под горло.
А Бондарев был вооружен лишь пистолетом, с неизвестным количеством патронов в магазине.
Капкан захлопнулся.
37
В низком замкнутом помещении выстрелы звучали так оглушительно, что даже удивительно, как это не лопались барабанные перепонки. Когда Бондарев открыл ответный огонь, двух первых своих выстрелов попросту не услышал. Но «магнум» работал исправно, и патроны в нем имелись. Всякий раз, нажимая на спусковой крючок, он чувствовал рукой отдачу.
Пули, летящие из трех автоматных стволов, находящихся в двадцати или тридцати шагах от Бондарева, отскакивали от бетонных стен и с тошнотворным визгом носились по помещению. Они были раскалены и полны злобного желания кромсать живое, дырявить, убивать. Но при этом и слепы, а потому никак не могли найти жертву — Бондарева, стоящего на одном колене за капотом красной «Мазды». У него не было времени оглядываться. Он надеялся, что Макимото догадался упасть на пол и заползти под ближайший к нему автомобиль.
Пули стали все чаще, все настойчивее долбить корпус вздрагивающей «Мазды», и, улучив момент, Бондарев перекатился по полу за зеленый «Датсун». Один из «черномасочников» заметил это и не обрывал очереди, пока не пробил бензобак автомобиля. К счастью, Бондарев отгадал замысел противника и убрался раньше, чем грохнул взрыв.
Вспышка, отвлекшая внимание автоматчиков, позволила сменить местоположение без дырок в одежде и коже. Чтобы проделать это, Бондарев совершил тройной кувырок вперед и немного потерял ориентацию в пространстве. Определить, где верх, а где низ, помог черный «Ниссан», о передний бампер которого ударилась нога. Вместо того чтобы отсиживаться здесь, Бондарев ужом проскользнул между двумя машинами, появился сбоку от террориста, расстрелявшего «Мазду», и прикончил его двумя выстрелами в грудь.
Человек в черной маске повернулся к нему и приготовился ответить очередью, но сил поднять автомат не хватило. Все пули ушли в пол и, рикошетя, заставили двух террористов пригнуться, прекратив огонь. А убитый тяжело опустился на колени, качнулся назад, затем вперед и рухнул лицом вниз. У Бондарева были доли секунды для того, чтобы выбрать другое укрытие, и этого времени ему хватило.
Те двое Хозяев, что прятались от шальных пуль, не предполагали, что кто-то способен ориентироваться и перемещаться ТАК быстро. Подняв головы, они сосредоточили огонь на том месте, где Бондарева уже не было.
Вынырнув из-за пижонистого спортивного автомобиля, он принялся методично двигать правым указательным пальцем, лежащим на спусковом крючке. Пистолет прыгал и дергался, словно хотел вырваться из руки, сжимающей его.
Потревоженные резкими движениями почки отдались острой болью, но Бондарев даже не поморщился, чтобы не терять живые мишени из виду, и продолжал стрелять, пока не опустошил магазин. «Магнум» оказался заряженным не полностью.
Выпустив последнюю пулю, он приготовился к худшему. Бежать было некуда. Спасаться ползком — глупо. Надеяться на то, что враг отбросит автомат, предпочитая выяснить на кулаках, мог бы только человек, насмотревшийся дешевых боевиков. Так думал Бондарев, глядя на приближавшегося к нему автоматчика.
Короче говоря, он просто сидел на корточках и ждал, что будет дальше. Из всех желаний острее всего ощущалось одно — желание чихнуть. В носу свербело от пороховых газов, глаза слезились.
Бондарев чихнул три раза подряд, а потом медленно выпрямился во весь рост. Поле боя сохраняло мертвую неподвижность. «Черномасочники» валялись в абсолютно неживописных позах, стволы их автоматов испускали последние чахлые струйки дыма.
Все было кончено.
Он окликнул Макимото и вдруг услышал посторонний звук, приглушенный и далекий, словно доносящийся из-под земли. Но раздавался он здесь, рядом. Рычал заведенный двигатель. Потом Бондарев увидел, как с места сорвался белый внедорожник и, опасно виляя, помчался к выходу из гаража. Он исчез из виду раньше, чем можно было сосчитать до трех.
Оглянувшись, Бондарев увидел Макимото, поднимающегося с бетона. Он был цел и невредим, только брюки перепачкал в чем-то липком.
— Один ушел, — сказал ему Бондарев. — Должно быть, командир, наблюдавший за операцией издали.
— Теперь он сюда не сунется, — ответил Макимото, безрезультатно пытаясь оттереть пятно на колене.
— Зато оповестит остальных, что мы остались в живых.
— И что?
— А то, что охота будет продолжаться.
— Тогда нам лучше не ездить в Хиросиму. Давайте переждем опасность у меня в квартире.
— Слишком предсказуемо, — покачал головой Бондарев. — А вот в Хиросиме нас никто не ожидает. Где твоя колымага?
Вздохнув, Макимото показал пальцем в угол и собирался направиться туда, когда был остановлен пятерней, ухватившей его за рукав.
— Ты даже не хочешь взглянуть на тех, кто пытался убить нас? — спросил Бондарев.
— Зачем? — передернул плечами Макимото.
— А вдруг узнаешь кого-нибудь из них?
— Сомневаюсь.
— Попробую рассеять твои сомнения. Иди сюда.
Переходя от одного трупа к другому, Бондарев срывал со всех маски. Лица двоих были не повреждены, потому что пули попали в грудь. У третьего вместо одного глаза зияла дыра, а лицо его было залито кровью.
При виде этого трупа Макимото вскрикнул и покачнулся. Сообразив, что парень готов грохнуться в обморок, Бондарев удержал его за плечи и спросил:
— Узнаешь кого-то из этих ублюдков?
— Только двоих, — ответил Макимото. — Они работали в моем офисе. Кто бы мог подумать…
— Я вот подумал, — кивнул Бондарев. — Очень уж хорошо были осведомлены Хозяева о твоих делах. Значит, отирались рядом.
— Да-да. Очень проницательная мысль.
— Третьего узнал?
— Трудно сказать, — пробормотал Макимото. — Кажется, сталкивался с ним пару раз в лифте.
— Учти на будущее. Враги всегда стараются подобраться как можно ближе. Запомни эту простую истину.
— Запомнил.
— Тогда поехали. До Хиросимы путь неблизкий.
Они уселись рядом на передние сиденья, Макимото набросил на плечо ремень безопасности, а Бондарев не стал. Махнул рукой вперед, буркнул:
— Поехали.
Из гаража на свет божий вел только один путь, но Бондарев был уверен, что засады не будет. Хозяева северных территорий зализывают раны и вынашивают планы мести. В данный момент им не до них. И вообще они не герои. Скорее всего, перед акциями их одурманивают наркотиками или они проделывают это самостоятельно. В обычной же жизни это обычные люди, со своими слабостями и недостатками. Фанатизм им не присущ, что доказывают трупы двух офисных клерков. Героизм тем более, судя по тому, что один из Хозяев попросту смылся, бросив своих сообщников в беде…
Но теория — теорией, а практика — практикой. Когда машина Макимото выезжала из помещения, Бондарев на всякий случай сполз как можно ниже, чтобы не стать слишком легкой мишенью. На улице он развернулся лицом к заднему окну и долго наблюдал, не преследуют ли их.
— Никого? — спросил Макимото с надеждой.
— Все в порядке, — ответил Бондарев. — Сворачивай налево и поезжай все время прямо.
Через десять километров они выскочили на хайвэй, ведущий в Осаку. Некоторое время Бондарев молчал и смотрел назад, а потом сел прямо.
— Тормози, — сказал он. — Если за нами все-таки следили, то теперь они уверены, что мы решили добираться по автостраде. Созвонились и устроили засаду где-нибудь впереди.
