Михаил Нестеров - Скалолаз
Но вот… Сергею показалось, что метель стихает, небо очищается от туч, а громадная луна, касаясь горных вершин, источает приятное тепло. И ноги начали отогреваться; он почувствовал жар от камней.
«Слава тебе, господи…»
Сергей улыбнулся и стал стягивать с себя куртку. Скорее, торопил он себя, а то можно запариться.
Жарко!..
Он провел ладонью по лбу, утирая крупные капли пота. Но лоб сухой, никаких горячих капель на нем. Сергея словно ударило током: он замерзает. Организм отдает тепло, и телу становится жарко. Чтобы жить, нужно двигаться. Но истома, накатившая на него, казалась такой сладостной, что он почувствовал умиротворение. Однако кто-то невидимый подстегивал его: беги, двигайся – иначе умрешь! И кто-то нежно шептал: ляг, разденься, отдохни, ведь ты устал. И шепот был сильней подстегивающего крика.
Рука все еще лежала на холодном лбу, и где-то в остывающем подсознании родился еще один голос, голос самого Сергея: «Мне холодно».
«Боже, как мне холодно…»
Сергей вырвался-таки из плена, не попадая одеревеневшими руками в рукава куртки. Он сделал шаг, два… Непослушные ноги, только что горевшие огнем, вдруг прострелило. Боль с хрустом отдалась в зубах. Он сделал еще несколько шагов. Стоп! Назад, за сумкой.
Пальцы упорно не хотели сгибаться. Альпинист просунул руку в лямки и понес сумку на изгибе руки. Нет, сумку он не бросит, она – его палатка, его спальный мешок.
Он кое-как доплелся до грота с сосульками. Ветер здесь не частый гость.
Курочкин остановился. Втянул руки из рукавов куртки вовнутрь и скрестил их на груди. Теперь бегать, прыгать, скакать – все что угодно, только не оставаться без движения.
Он носился по скользкому тоннелю, падал, вставал. Первыми начали отходить руки. Сергей продел их в рукава и внимательно осмотрел: обморожения вроде нет, но кожа дряблая, серая.
Он схватил пригоршню снега и стал растирать руки, беспрестанно притопывая на месте. Кожа на руках быстро покраснела, кровь забегала по жилам. Скалолаз прицелился на толстенную сосульку и ребром ладони сбил ее. Хорошо!
Так, а как там ноги? Ноги пока чужие.
Он снял с себя верхнее трико и разорвал пополам; разулся, растер до жжения ступни снегом, насухо вытер их рукавами куртки и обмотал половинками трико. Тепло, как в валенках.
Он поднял глаза вверх, где недоступный его зрению на ветру трепетал российский флаг.
Один Сергей, конечно, ничего не сможет сделать, но он костьми ляжет на пути вооруженной группировки. Ближе к полудню, когда тело окончательно согреется под солнцем, он снова пройдет ледопад и свяжется с непальскими властями. И пойдет вместе с военным отрядом в горы.
«Они не имеют права не взять меня, – забегал он вперед. – Я сам буду брать их». И еще раз повторил, теперь уже вслух и обращаясь к террористам:
– Я сам буду брать вас.
Сергей подпрыгнул и, крутнувшись, сбил ногой огромную сосульку. Долбанул еще одну. В ход пошли руки. Скалолаз крушил своими железными пальцами лед, вспоминая немецкие имена…
Он двигался всю ночь, отчаянно боролся с усталостью, сном и голодом. Как жутко ему хотелось есть! Иркины пельмени маячили перед глазами, а рядом плясал стакан с водкой. Вот два лекарства, за которые Сергей отдал бы… куртку.
Как только встало солнце, он вышел к подножью. Потрогал рукой огромный ноздреватый валун с более или менее ровной поверхностью – холодный. Но усталость брала свое. Сергей снял куртку, расстелил на камне, положил под голову сумку и лег. Дождался, когда солнечные лучи слегка пригреют его, и расслабился. Спине прохладно, но лицо уже жжет огнем. Здесь, на высоте более пяти тысяч метров, где господствуют контрасты температур, солнце в короткий срок может поднять кожу волдырем, превратить ее в лоскуты. Сергей вытряхнул все из сумки, под подушку приспособил мотки нейлонового шнура, а голову засунул в сумку. Несколько раз глубоко вздохнул – вентиляция хорошая – и… уснул.
Сколько там времени? Одиннадцать часов. Сергей потянулся. Спал мало, но силы восстановились, и бодрость на приемлемом уровне. Он соскочил с валуна и оглядел ухабистые просторы заснеженного ледопада.
В ста метрах от него, на узком каменистом гребне, сидели четверо. Скалолаз бревном повалился на снег, успев подумать: «Заметили или нет?» Хотя, по логике, должен бы броситься им навстречу с радостным криком. Но вчерашний кошмар все еще сидел внутри. И вот, почувствовав людей, гнетущее сновидение моментально выбралось наружу, веером выкладывая перед Сергеем фотографии узкой расщелины, мертвых глаз Мусафирова и Лукичева.
Солнце уже не грело, оно жгло. Сверху по ледопаду бежали ручейки, огибая валуны и прячась за сераками. Сергей тоже прятался, найдя неплохое место для наблюдения.
Люди на гребне о чем-то разговаривали. Как и положено, все в темных очках, в майках с короткими рукавами, в бейсболках. Сергей прислушался… Ничего не слышно. Чтобы сократить расстояние до гребня, ему придется выйти на открытое место. Однако вначале нужно выяснить, что это за люди. «Чья-то горная экспедиция? Скорее – мой любимый кошмар».
Сергей вгляделся внимательней. Парни крепкие, коротко подстрижены и гладко выбриты. Непохожи на альпинистов. Хотя кто еще тут может быть? «А те, наверху, – ответил сам себе Сергей. – Да… Ситуация».
Один из четверки встал и шагнул к ручейку. Увидев висевший через плечо короткий автомат, Сергей даже не удивился. Но – похвалил себя: «Молодец, Сергей Михайлович! Так и дальше давай, не высовывайся».
Глядя на вооруженных бритоголовых парней, Сергей запутался окончательно. Там, наверху, – бандиты, иначе их не назовешь. Здесь тоже какая-то группировка. Они здорово на наших похожи, на русских. Что у них – разборка в Гималаях? Хорошее место, и милиция не наедет.
Скалолаз перевернулся на спину, выжимая из мозгов полезные мысли. От отчаянных усилий отжалась только одна капля. Сергей даже представил ее каплевидную форму. «Нет, у капли не может быть каплевидной формы, капля имеет форму груши». Он даже вспомнил книгу, где сумел почерпнуть столь полезную для себя информацию: «Экипаж "Меконга". А кто автор? И это вспомнил: Войскунский и Лукодьянов. Двое авторов. И две вооруженные бригады. И он, Сергей Курочкин, между ними, как между двух огней.
Одна бригада хладнокровно расстреливает отряд альпинистов. А другая? Покажись он им – что с ним будет? Где хоть какие-то гарантии? А ему нужно остаться живым.
Курочкин снова принял позу для наблюдения.
По проторенной в снегу дорожке с места бывшего российского базового лагеря протянулась цепочка людей. Направляются сюда. Эти четверо имеют явное намерение пройти оставшийся путь по ледопаду. И этот путь несложен. Часа не пройдет, как они будут здесь. И отрежут ему единственный выход с ледопада.
Медлить нельзя, четверка уже закинула за крутые плечи рюкзаки и ступила в рыхлый снег. Сергей короткими перебежками достиг валуна, побросал в сумку веревки, куртку, портянки-трико и, сгибаясь в три погибели, нырнул в снежный туннель.
Куда ты? – спрашивал он сам себя. Но дорога одна – через карниз по вертикальной стене, по снежному коридору, по мосткам на плато. А там, стараясь остаться незамеченным, перебраться к склону Уэджа и выйти камнепадом на ледяную площадку, но уже по другую сторону ледопада, за несколько сот метров от базового лагеря. Еще ни один самоубийца не выбирал такого изощренного способа поквитаться с жизнью. На камнепаде и чихнуть-то нельзя, сразу скатятся сверху многотонные глыбы.
«С чиханьем придется повременить», – нервно сострил Сергей, подходя к знакомой отвесной стене. Он, как по ступеням, быстро забрался по вертикали наверх и вскоре нырнул в коридор.
Высунув голову из-за сугроба, скалолаз присвистнул: лагеря не было. Как будто его проглотил туман или слизнул исполинский призрак священной у индусов коровы. Ничего – ни палаток, ни флага, ни людей…
Курочкин встал во весь рост. Его задача упрощалась – теперь не придется прятаться, и он спокойно попытается выйти на склон Уэджа. Но перед этим необходимо узнать, куда отправились немцы. А вдруг они спускаются сейчас по камнепаду?
– Ну, тогда я обязательно чихну.
Сергей вдруг рассмеялся. Он стоит на высоте пять с половиной километров в эластиковых брюках, с багажной сумкой через плечо. А в сумке шнуры, карабины, ледовые крюки, разорванное трико.
– Паломник, твою мать!
Он огляделся, спросил себя:
– Где там у нас гора Синай?
Указал путь пальцем и шагнул к месту стоянки немцев.
Через пять минут парень нашел то, что искал: два куска черствого хлеба и несколько жестяных банок из-под консервов, где на дне и по бокам пристыли желтые куски жира.
Пельмени отошли на второй план. Сергей посмотрел на надкусанный хлеб.
– Кто кусал тебя, не Хорст, случайно? Мне кажется, он заразный. Откуда я это знаю? А это исторический факт: Алина спрашивала у Хорста справку о вакцинации. Ладно, будем надеяться, что у немца хороший аппетит и что свой хлеб он съел.
