Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Выходя из помещения, фэбээровец покосился на пожилого джентльмена. Он встретился взглядом с ясными, полными интереса глазами, поспешно отвернулся и ушел.

– Господи, – пожаловался капитан представителю Министерства финансов, – ну почему я только не остался на флоте? Эти чертовы совещания скоро меня доконают. – Он недовольно фыркнул, напялил на голову форменную фуражку и размашистыми шагами вышел. Последним покинул помещение заместитель директора.

– Мне все это решительно не нравится.

Двое мужчин прогуливались по аллеям окружавшего Капитолий парка, не смешиваясь с прохожими.

Дневной наплыв туристов спадал, зато потянулись с работы правительственные служащие. Понедельник в Конгрессе – ленивый день.

– Мне это тоже не нравится, друг мой, но придется справляться с ситуацией, какова она на деле, а не с той, какой нам хотелось бы ее видеть. – Старший собеседник покосился на своего спутника с запоминающейся внешностью и вздохнул. – И все же нам по крайней мере известно теперь больше, чем прежде. Например, мы оба отчетливо понимаем, насколько важно, чтобы Кондор не остался в живых.

– Мне кажется, в этом мы не одиноки, – в голосе человека с запоминающейся внешностью прозвучал такой холод, что его спутник поежился, несмотря на теплую погоду.

– Что вы хотите этим сказать?

– Это бессмыслица, – ответил мужчина с запоминающейся внешностью, не скрывая раздражения. – Уэзерби был закаленным, опытным агентом. Даже будучи раненым, он сумел убить Воробья-четыре. И вы верите тому, что человек вроде него стал бы выкрикивать мое имя? Даже если он находился в шоке, зачем ему звать меня? Это лишено смысла.

– Умоляю вас, скажите тогда, что не лишено смысла?

– Пока не знаю. Знаю только, что происходит что-то, о чем нам неизвестно. Или по крайней мере неизвестно мне.

Голос представительного мужчины даже дрогнул от возмущения.

– Надеюсь, вы не предполагаете, что я утаиваю от вас информацию?

Наступила долгая пауза, нарушаемая только редкими порывами вашингтонского ветра. Медленно, очень медленно Левин-Мароник повернулся, чтобы ответить:

– Не знаю. Я сомневаюсь в этом, но такая вероятность существует. Не трудитесь возражать. Я не исхожу из подобной версии. Но я хочу, чтобы вы не забывали нашего прошлого разговора.

Несколько минут они прогуливались молча. Капитолий остался позади, и теперь они шли мимо здания Верховного Суда. Первым нарушил молчание старший спутник:

– Ваши люди ничего не нашли?

– Ничего. Мы прослушивали все переговоры полицейских, а также оперативников Управления и Бюро. Однако втроем осуществлять это очень сложно. Мой план заключается в том, чтобы перехватить группу, которая будет забирать Кондора, прежде чем они успеют доставить его в безопасное место. Можете ли вы подобрать для этого одно конкретное место, ну, или хотя бы выведать их планы? Это значительно снизит возможность осложнений.

Старший спутник кивнул, и Мароник продолжал:

– Еще одно меня смущает – Ллойд. Полиция до сих пор, насколько я могу судить, не связала его с делом Кондора. Вся эта квартира должна быть в отпечатках его пальцев, и тем не менее полиция их или не обнаружила – в чем я сильно сомневаюсь, – или не объявила их в розыск. Это мне совсем не нравится. Что-то тут не сходится. Вы могли бы проверить, в чем там дело, но только осторожно, не вызывая подозрений?

Представительный мужчина снова кивнул. Они продолжили свою неспешную прогулку – ни дать ни взять двое чиновников, возвращающихся с работы. Теперь они отдалились от Капитолия на три квартала и находились на границе спальных районов. В двух кварталах от этого места рейсовый автобус причалил к тротуару, выплюнул клубы сизого дизельного выхлопа и выпустил на тротуар небольшую кучку пассажиров. Когда автобус отъехал от остановки, двое пассажиров отделились от остальных и направились в сторону Капитолия.

Малькольм подумывал, не приехать ли им во взятом напрокат пикапе. Так они были бы меньше связаны в перемещениях, но могли вызвать подозрения. Пикапов в Вашингтоне не так много, особенно таких, на борту которых написано: «Эвакуатор Альфонсо, Майами-Бич». К тому же его аренда обходилась в копеечку, а Малькольм хотел оставить в резерве побольше денег – на всякий случай. В результате он решил, что для тех редких передвижений, которые им предстояли в ближайшие дни, хватит и общественного транспорта. Венди неохотно согласилась. Ей понравилось водить пикап.

Все случилось, когда они почти поравнялись с двумя мужчинами, которые шли перед ними по противоположной стороне улицы. Порыв ветра оказался слишком сильным для шпильки, удерживавшей пышный парик Венди. Он сорвал гриву светлых волос с головы и швырнул ее на мостовую. Парик покатился, подгоняемый ветром, до тех пор, пока не замер бесформенной копной почти посередине улицы.

– Малькольм! – возбужденно крикнула Венди. – Парик! Держи его, держи!

Ее пронзительный голос перекрыл и ветер, и шум уличного движения. На противоположной стороне улицы Левин-Мароник замер как вкопанный и остановил своего спутника.

Малькольм понял, что Венди совершила ошибку, назвав его по имени. Он жестом заставил ее замолчать и шагнул между двумя стоявшими у тротуара машинами, чтобы выйти на мостовую для спасательной операции. Он заметил, что двое мужчин на противоположной стороне улицы смотрят на него, и постарался придать лицу невозмутимое выражение… ну, может, чуть раздосадованное неловкостью жены.

Левин-Мароник двигался медленно, но профессионально. Его напряженный взгляд оставался прикован к паре на другой стороне улицы, в голове прокручивались варианты действий. Ему хватало опыта, чтобы не поддаться потрясению от фантастического стечения обстоятельств и сосредоточиться на текущей задаче. Его левая рука уже расстегивала пиджак. Краем глаза Малькольм видел все это, но его внимание было сосредоточено на кучке волос, лежавшей на асфальте. Венди догнала его, когда он уже выпрямился, держа парик в руках.

– Ох, черт, эта проклятая штуковина, наверное, испорчена в хлам. – Девушка выхватила бесформенный клубок из рук Малькольма. – Хорошо, что нам недалеко. В следующий раз закреплю двумя…

Спутнику Мароника давно не приходилось бывать в деле. Он стоял на тротуаре, глупо таращась на странную парочку с париком в руках. Его взгляд привлек внимание Малькольма как раз в то мгновение, когда тот, не веря своим глазам, что-то пробормотал. Что именно, Рональд не расслышал, но сразу понял: здесь что-то не так. Он переключил внимание на спутника этого хорошо одетого мужчины – тот как раз вышел из-за стоявшей у тротуара машины и двинулся через дорогу. Малькольм заметил и расстегнутый пиджак, и руку, выжидательно зависшую у пояса.

– Беги! – Он толкнул Венди в сторону тротуара и перекатился через капот стоявшей рядом спортивной машины. Грянувшись о тротуар рядом с передним колесом, он еще надеялся, что просто свалял дурака, и ничего серьезного им не грозит.

Маронику хватило опыта не бежать через открытый участок, преследуя, возможно, вооруженного человека, к тому же укрывшегося за более-менее защищавшим от пуль барьером. Он хотел выгнать жертву на открытое пространство для верного выстрела. Еще он видел, что вторая жертва убегает. Этого нельзя было допустить. Его тело застыло в классической позе для стрельбы, тупорылый револьвер в руке чуть двинулся и коротко рявкнул.

Венди успела сделать четыре быстрых шага, когда до нее дошло, что она не знает, почему бежит. Глупо как, подумала она, хотя шага почти не замедлила. Девушка нырнула между двумя машинами, оказавшись на тротуаре, перешла на трусцу. Когда до укрытия за туристическими автобусами оставалось всего четыре фута, она оглянулась через плечо и поискала взглядом Малькольма.

Свинцовая пуля в стальной оболочке ударила ее в основание черепа. Пуля подбросила Венди в воздух и раскрутила как марионетку-балерину, на одной ноге.

Малькольм понимал, что означает этот выстрел, но не мог не посмотреть. Он заставил себя повернуть голову и увидел странную, безжизненную фигуру, лежавшую на асфальте в двадцати футах от него. Она была мертва. Он знал, что она мертва. За последние дни Рональду довелось насмотреться на убитых людей, так что он не мог спутать этот вид ни с чем другим. По асфальту в его направлении текла струйка крови. Венди все еще сжимала парик.

Малькольм уже достал свой пистолет и держал его в руках. Он приподнял голову, и револьвер Мароника рявкнул еще раз. Пуля с визгом отрикошетила от капота машины. Рональд пригнулся. Мароник торопливо двинулся через улицу. В его в барабане осталось четыре патрона, и он мог позволить себе потратить на беспокоящий огонь два из них.

По иронии судьбы, Капитолийский холм в Вашингтоне отличается двумя характерными чертами: уровень преступности здесь один из самых высоких в городе, но и количество полицейских на квадратную милю тоже едва не зашкаливает. Выстрелы Мароника и визг перепуганных туристов привлекли внимание одного из патрульных. Это был невысокий, коренастый мужчина по имени Артур Стеббинс. До пенсии ему оставалось пять лет. Он устремился к месту вероятного преступления в уверенности, что за ним по пятам уже спешит не менее десятка коллег. Первое, что он увидел, – это пересекавшего улицу мужчину с пистолетом в руке. Собственно, это было и последним, что он увидел: пуля Мароника ударила ему прямо в грудь.