Тебе, Победа! - Мошков Кирилл
— Это что значит? — спросил Реми.
— В полицейский участок. Приволакивает он нас туда…
— А если мы от него убежим? — спросил Реми.
— А если мы побежим, он нас застрелит, — серьезно сказал Йон. — Так вот, приволакивает и давай в терминал пальцами тыкать. Реми Мартен, год рождения 3930…
— Двадцать девятый, — механически поправил Реми.
— …3929, гражданин Конфедерации, регистр ИПЗТ… ага, есть такой. И Клярис Мартен, год рождения 3931, гражданка Конфедерации… ага, тоже есть такая. А позвольте-ка, драгоценные иностранцы, а как же вы в Космопорт-то попали? Лезет он в базу имперского МВД и обнаруживает, что за последние десять лет ни через один пункт паспортного контроля Космопорта вы не проходили. И пребывание ваше в Космопорте, каковое по закону вы в трехдневный срок по прибытии должны зарегистрировать в полиции, в полиции не зарегистрировано. А это значит что? Это значит — нелегальное проникновение в Космопорт, особую зону имперской метрополии со специальным режимом въезда, и умышленное уклонение от официальной регистрации. Статьи… э-э… сто пятая и, кажется, сто одиннадцатая, да, сто одиннадцатая Особой части уголовного уложения Империи Галактика. Да плюс еще пара статей Столичных Правил имперской митрополии. Ну, там срока маленькие, закон у нас в Империи гуманный, меньшие срока поглощаются большими, если таковые меньшие в совокупности не превышают двух лет лишения свободы. Итого три года каторжных работ вне Космопорта, то есть на каком-нибудь уютном руднике на какой-нибудь пусть не очень отдаленной, но безжизненной имперской сырьевой планете. Причем, учтите, три года — это вовсе не маленький срок. Это как раз такой срок, чтобы осужденный умер не на самой каторге, а уже после освобождения.
— Что ты нас запугиваешь? — возмутилась Клю.
— А я не запугиваю. Я как раз всерьез. Больше того, я как раз не все самое интересное рассказал. Самое интересное начинается, когда принимаются устанавливать личность третьего лица. Меня то есть. Довольно быстро выясняется, что это не кто иной, как известный журналист Йонас Лорд.
— Как выясняется, если ты не колешься? — спросил Реми, щегольнув вычитанным в какой-то книжке словечком.
— Как-как… Берут анализ крови, суют в ген-тестер, получают ген-код, такую строчку из ста сорока двух цифр…
— Спасибо, мы знаем, что такое ген-код, — фыркнула Клю.
— Извини, я не учел. Так вот, получают ген-код, открывают соответствующую базу данных — и опа! Йонас Лорд. Я ведь подданный Империи и в базе данных МВД мой ген-код есть. Простите, говорят мне, мистер Лорд. У вас вот тут есть отметка о регистрации вашего вылета на переселение. Планета Акаи, система Пеллинор. Но, простите, где же отметка о вашем обратном въезде в Космопорт? Нету у нас такой отметки. Хорошо, вы постоянный житель Космопорта и подданный Империи, уголовного наказания за незаконный въезд вам не положено, обойдемся штрафом. Спишем с вашего счета. Идите, господин хороший, и больше не нарушайте. И вот выхожу я на все четыре стороны, а кое-кто тем временем сканирует базу данных МВД и с радостью узнает, что Йонас Лорд опять в Космопорте. А узнав, этот кое-кто заряжает большой черный пистолет и идет нафиг меня убивать, потому что таковое распоряжение никто не отменял.
— И что же делать? — упавшим голосом спросила Клю.
Йон помолчал.
— Скверно, что мы не знаем, где Легин и Ёсио. Но я считаю, что искать их сейчас бессмысленно, — сказал он и напрягся, ожидая яростного отпора правдолюбца Реми, но тот спросил только:
— Почему же?
— Потому, что я не знаю, где именно их искать. Я не знаю, в Космопорте ли они вообще. Даже если они здесь, в этом секторе, их можно проискать год — и не найти. Здесь же тысячи помещений. Сколько, вы говорите, было блоков-эмбрионов там, где вы проснулись?
— Восемнадцать.
— А сколько ярусов вы прошли, пока спускались сюда?
— Семнадцать.
— Теперь посмотри на ту лестницу, по которой вы спускались.
Реми лесным острым взглядом впился в величественную стену слева. После некоторой паузы он сказал:
— По-моему, вон та, шестая слева. Ну, смотрю.
— Сколько там всего ярусов?
— Я понял, — повернулся Реми к Йону. — Здесь тысячи помещений.
— Десятки тысяч, — поправил Йон. — Только в этом секторе. Отсюда видно, наверное, сто лестниц. И у каждой шестьдесят ярусов. На каждом восемнадцать блоков комнат по десять-двенадцать. Сколько это?
— Почти сто тридцать тысяч комнат, — кивнул Реми.
— Это не считая служебных помещений самого сектора, — уточнил Йон. — Я же вот проснулся в диспетчерской. Представляешь, сколько могло бы уйти времени на обыск всех помещений?
Реми не ответил.
— А если мохнатые спрятали их вообще где-то в другом месте? Кроме того, они оба не нуждаются в помощи. Ёсио молод, но он стоит нас троих, вместе взятых. Он обладает такими знаниями и умениями, что без труда выйдет сухим из воды в любой ситуации. Кроме того, он буддийский монах. Найдет своих, их в Космопорте полно, а дальше ему уже совсем просто. Ну, а Легин — это Легин. Я не могу представить себе ситуацию, в которой он бы растерялся. Тут даже говорить нечего. Я в сороковом году своими глазами видел, как его окружили шесть полицейских с автоматами, он им показал пустую ладонь вместо документов, и они ему вежливо откозыряли и еще извинились за беспокойство. Так что уж за него-то я не боюсь. Ну, а нам с вами, мне кажется, надо уехать из Космопорта. Нигде для нас с вами так не опасно, как здесь.
Мартены переглянулись.
— А что потом? — спросила Клю.
— Не знаю пока. Доберемся до каких-нибудь мест с режимом помягче — до Телема, например. Как-то легализуемся, может быть — постараемся вернуться на Акаи. Это, конечно, другой край мира, но я уже один раз этот путь проделал и знаю, что ничего особенно сложного тут нет.
— Йон, милый, — остановила журналист Клю. — Погоди. Как же мы выберемся из Космопорта, если у нас нет документов?
Йон выдержал паузу, улыбаясь.
— Помнится, лет двадцать назад, когда мы с вами встретились — то есть когда это было? Неделю назад, восемь дней, да? Так вот, я тогда остро жалел, что в лесу мой опыт бесполезен. Так вот сейчас я постараюсь это компенсировать. Я не только вырос в Космопорте, я ведь еще и журналистом стал именно здесь. А знаете, почему меня взяли в «Экспансию»?
— Почему?
— Потому что восемь месяцев я еженедельно публиковал в газете «Космопорт как он есть» рубрику под названием «Бродяги как они есть». Я писал про странствующих монахов и дервишей, про хиппи, про родстеров, про чаннаго и еще много про кого. Среди того, что я тогда узнавал, было много такого, о чем писать просто нельзя — никакая редактура не пропустит. Но на ус я себе все это мотал. Так что такие мелочи, как втроем одеться и снарядиться в дорогу, а потом нелегально выбраться из Космопорта — я вас умоляю! — как-нибудь я с такими пустяками справлюсь.
И, крайне довольный собой, журналист Йонас Лорд встал и поклонился, потому что Реми и Клю зааплодировали. Конечно, им обоим показалось, что Йон сильно хвастается, но само заявление было очень эффектным!
Следующие часы для Реми и Клю прошли как один сплошной разноцветный сон. Сначала они ехали на плоской спине того самого робота, который их так пугал, и чуть не оглохли от его тоскливой сирены. Потом Йон вызвал служебный лифт, который пришел очень скоро — всего минут через десять; они расселись в лифте по пластиковым лавкам, пристегнулись потертыми ремнями, и лифт со страшной скоростью потащил их вниз, в район границы Трехсотых и Четырехсотых горизонтов. Опускались они целый час. Потом еще час пробирались полутемными служебными коридорами между двумя промышленными секторами. Потом сидели в засаде за каким-то распределительным щитом к широком транспортном тоннеле — Йон ждал порожнего грузовика, а мимо все проезжали и проезжали загруженные, с водителями в кабине. Прямо над ними то и дело ревели, сотрясая переборки, поезда метро, а под ногами шныряли мелкие трусливые крысы. Наконец, показался порожний грузовик без водителя, и Йон, выпрыгнув из засады, остановил его замысловатым взмахом рук. Забравшись в программное управление автомата, Йон взял управление на себя, и они поехали куда-то — Йон объяснил, что они едут есть. И действительно, минут через сорок езды по плохо освещенным тоннелям Йон лихо затормозил машину в широченном гараже, где таких грузовиков были сотни. Лорд извлек управляющую карту из компьютера машины, они прошли сквозь ряды грузовиков и оказались в шумной, дымной столовой, битком набитой всяким рабочим людом. Ни Йон в черной спецовке, ни Мартены в белых ничуть тут не выделялись — полно было народу и в черных спецовках, и в белых, а также в оранжевых, синих, зеленых, красных и желтых. Сложнее было с другим: почти все вокруг курили, и Мартены с трудом удерживались от кашля — они раньше никогда не знали запахов аббраго, местика, табака и других трав, вдыхать дым от тления каковых грешное человечество приучилось за последние тысячи лет и при этом не запретило этот процесс, исходя из наркотических средств такового дыма. Впрочем, зеленоватый дымок гашиша опытный Лорд тоже уловил, но неявный — тянуло откуда-то от туалетов. Так или иначе обошлось — Йон усадил Мартенов в «зоне для некурящих» (клубы дыма там были чуть пожиже). Сам же направился к раздаче, сунув кассирше карту из грузовика. Тут ему пришлось напрячься. Кассирша глянула на дисплей и спросила:
