Михаил Серегин - Стриптиз на дорогах
Кабина грузовика Игната со стороны водительского сиденья была смята, как будто ее сжал зубами голодный великан. Вниз – на осколки стекла – капала кровь, и непонятно было, откуда ее столько взялось в кабине.
Автофургон, развернувшись от удара, ворчал, пуская из выхлопной трубы комья черной гари. Передний бампер и часть кабины, соприкоснувшиеся с грузовиком в момент столкновения, помяты были немного.
Створки кузова автофургона, судя по всему, закрыты были весьма небрежно – сейчас они распахнулись. На дороге и на земле валялись скверно одетые люди. Лежали они в крайне неудобных позах – руки и ноги их были так перекручены, что казались резиновыми.
Впрочем, люди этого не замечали и ни на что, конечно, не жаловались – они давно были мертвы.
* * *Паша сначала ходил вокруг своей машины. Потом снова открыл капот и долго смотрел туда, задумчиво поглаживая подбородок.
Захлопнув капот, он вздохнул и вернулся в машину – солнце здорово припекало. Паша опустил все стекла и, удобно устроившись на кресле, закрыл глаза.
Должно быть, он задремал, потому что не услышал, как подъехала машина и остановилась рядом с его «шестеркой» у обочины – черный «Мерседес» какого-то очень давнего года выпуска, с изъеденными ржавчиной бортами.
– Успели! – услышал Паша и проснулся.
– А я думал – опоздали, – проговорил тот же голос, – проваландались, мать их, столько времени – вполне могли опоздать.
Паша сладко потянулся и поднял голову. И вздрогнул от неожиданности на полузевке – у его машины стояли двое мужчин.
Паша оглянулся и увидел старинный черный «Мерседес», похожий на пиратский корабль.
– Проблемы, братан? – спросил один из мужчин, и Паша узнал голос, тот самый, который он слышал сквозь сон. – Сломался, что ли?
– Ага, – радостно вскинулся Паша, – я и сам не пойму, что у меня там случилось… Сейчас покажу. Вот, короче, с утра выезжаю из гостиницы, а там стоянка рядом и автосервис. Ну, я на техосмотр и отдал тачку. Выехал из города, она встала… Что случилось – не пойму…
Паша выбрался из машины, резво подскочил к капоту и, открыв его, продолжал говорить, перебирая в руках сочленения шлангов и трубочек:
– Все вроде в порядке – по отдельности. А ничего не работает. Молчит и все. Не заводится. Прямо мистика какая-то… – Паша посмеялся, но мужчины не разделили его веселья. – Я, конечно, и сам не большой специалист по этой части – по машинам, но все равно мне кажется, что это какая-то заводская поломка. Машина у меня новая. Не может же так быть – шла-шла – все было нормально… а то вдруг встала и ни в какую…
– Ты один, что ли, едешь? – прервал Пашу один из мужчин.
Паша осекся и поднял глаза на говорившего. Перед ним стоял, почесывая массивную челюсть, высокий мускулистый мужчина – что мускулистый, хорошо было видно: одет он был в тесные джинсы и джинсовую жилетку, совсем не прикрывающую отлично тренированного торса.
Через всю левую щеку мускулистого тянулась длинная багровая царапина со следами спекшейся крови – совсем еще свежая.
Паша судорожно сглотнул.
– Чего? – неприязненно проговорил мускулистый. – Чего уставился, падла?
– Борисы-ыч, – предостерегающе протянул второй мужчина – низенький толстяк в засаленной клетчатой рубашке, – не заводись.
От толстяка настойчиво тянуло запахами кухни, как будто он провел ночь в огромной нечищеной кастрюле.
– Не заводиться?! – зарычал тот, кого назвали Борисычем. – Да пошел ты, понял? Где она? – он схватил Пашу за грудки.
– К-кто она? – пролепетал Паша, чувствуя, какие крепкие руки у этого Борисыча.
Эта царапина на его щеке так и лезла в глаза Паше.
– А то ты не знаешь, сучара! Где девчонка, с которой ты в машине ехал?
– Я один ехал…
Борисыч перехватил ворот рубашки у самого горла Паши левой рукой. Правую руку Борисыча Паша выпустил из своего поля зрения – и немедленно получил сильнейший удар в подвздошье.
– Борисыч… – толстяк двумя лапами ухватился за рукав Борисыча и попытался оттащить его от Паши. Борисыч отмахнулся от своего осторожного приятеля, и тот отлетел на несколько шагов.
Борисыч еще несколько раз ударил ногой опустившегося на колени Пашу, а когда тот повалился на асфальт рядом со своей машиной, Борисыч присел напротив него на корточки.
– Мало я тебе, сука, ночью приложил?! – прошипел он. – За то, что ты мне всю рожу расцарапал… Так тебя сейчас вообще убью! Говори, падаль, где девчонка, которая с тобой ехала?
Паша открыл рот, но вместо слов из его глотки вырвался только удушливый кашель.
Борисыч угрожающе поднял костистый кулак, и Паша быстро заговорил, откашлявшись:
– Она… поехала в авторемонтную мастерскую… С попутной машиной… Все нутро мне отбил, гад…
– Когда уехала?
– Не помню… Ай, да не бей ты, я правда не помню – я задремал… Минут пятнадцать назад. Может… двадцать… Она… «Она сейчас должна вернуться», – готов был уже добавить Паша, но прикусил язык.
Однако Борисыч разбирался в ситуации не хуже него.
– Значит, она сейчас вернется. С ремонтниками, – пробормотал он себе под нос, – ну что ж… Имеет смысл подождать ее…
– А ты говорил, что мы опоздаем! – повернулся он к толстяку.
– Это ты говорил, что мы опоздаем… – раздался голос толстяка.
– Заткнись! Все равно – лучше было бы, если б мы ее сразу на месте перехватили. Бабки наверняка при ней…
– Да я ж не виноват! – взвился голос толстяка. – Меня менты задержали. Насчет Витька Циклопа расспрашивали. Которого гаишник застрелил вчера на дороге…
Паша уже мог дышать совсем почти свободно. Он отодвинулся немного от опасного Борисыча – и приподнялся на локтях.
– Что вы хотите от Саши? – спросил он.
Борисыч размышлял над чем-то. Он не сразу-то и расслышал Пашин вопрос.
– От кого?.. А, от этой шлюхи… Да ничего особенного. Бабки у нее есть. Много. Наши.
– Нет у нее денег, – заявил Паша.
– Как это?! – в один голос спросили Борисыч и толстяк.
– Так, – подтвердил Паша и, морщась от боли, передвинул свое тело, чтобы присесть поудобнее, – где бы она их держала? У нее ни сумки, ничего не было…
Борисыч и толстяк несколько минут ошарашенно молчали.
– Врет, – предположил толстяк и погладил клетчатое брюхо.
– Может быть, – отозвался Борисыч, – а может быть, и не врет. Вполне возможно, что она бабки куда-то заныкала. Спрятала…
– А вдруг она их и не снимала вовсе? – испуганно проговорил толстяк.
– Откуда я-то знаю! – раздраженно отлаял Борисыч. – Кто теперь скажет? Витька Циклоп знал, но… Но он теперь уже ничего никому не скажет… С-сука, сколько дерьма наделала…
– Убить мало, – поддакнул толстяк, – а все-таки, может, этот пидор врет?..
Паша, открыв рот, прослушал малопонятный ему разговор до конца. Потом он, опираясь на капот «шестерки», поднялся. И поднявшись, разогнулся с трудом – удары, полученные от Борисыча, здорово мешали ему двигаться.
«До кабины бы добраться, – подумал он, страдая от боли даже в мыслях, – там у меня под сиденьем… монтировка… Очень она мне может пригодиться…»
Борисыч только мельком глянул на оживающего Пашу и снова отвернулся.
– В любом случае она вернется сюда, – сказал Борисыч толстяку, – нужно дождаться ее и… поговорить. Все, сука, выложит… Да взяла она бабки, я уверен. Иначе Циклоп бы ее прямо там пришиб – у банка. Ты что – его нрава не знаешь, что ли?
– Точно, – повеселел толстяк, – а я и не подумал, дурак…
Вдруг его лоснящееся от жира лицо снова исказила гримаса беспокойства.
– А если она не вернется? Почует чего-нибудь… и свалит? – проговорил он. – Она же такая… Никогда не знаешь, что ей в голову придет. Одни только неприятности с ней…
Борисыч погрузился в размышления.
– Где здесь ближайшая автомастерская? – прогудел он, задумчиво поглаживая нижнюю челюсть. – Ага… На сто пятом километре… Больше, кажется, нет нигде… Если новой не построили. Да не построили – я бы знал. А до сто пятого километра – минут пятнадцать-двадцать туда, обратно столько же… Ее нет уже полчаса. Имеет смысл подождать еще полчасика. Только… Как бы нам половчее спрятаться, чтобы не спугнуть… Хм…
За то время, пока он молчал, Паша успел незаметно переместиться к закрытой дверце своего автомобиля.
– Вот что! – очнулся Борисыч. Паша тут же замер. – Ты поедешь… Отъедешь назад, – он ткнул пальцем в толстяка, – так, чтобы тебя не особенно было заметно отсюда. А сам чтобы видел, что здесь происходит. Понял?
– Понял! – с готовностью кивнул толстяк и без лишних разговоров направился к притаившемуся за «шестеркой» «Мерседесу».
«Отлично, – подумал Паша, – он отъедет, а я пока… Разберусь с этим козлом. Пока толстый поймет из своего укрытия, что происходит, я монтировкой этого Борисыча так отделаю, что он собственное имя забудет… Надо подождать, пока толстый отъедет…»
Взревел мотор «Мерседеса» – и старинный пиратский корабль тяжело развернулся и величаво покатил по дороге, слегка погромыхивая какими-то своими особенно изветшавшими частями.
