Владимир Гурвич - Федеральный наемник

Мы осторожно положили раненого в машину. Затем с немалым трудом уместились в ней все остальные. Я мчался по дороге на максимально возможной здесь скоростью, боясь в любую минуту быть остановленными федералами. Но к моему удивлению федеральные части пока не попадались нам навстречу. Это была загадка, куда они делись, почему так далеко вперед ушла разведгруппа? Получается, что ее фактически бросили, воинские подразделения находились на таком большом расстоянии, что скорей всего там даже не слышали звуков боя. Такая тактика мне была не понятна. И не только мне одному.

— Где же наши части? — спросил сидящий рядом отец Борис. — Почему они не занимают территорию, а посылают небольшие отряды? Их же так всех перебьют.

— Не знаю, сам ничего не пойму. — Я вдруг почувствовал, как меня охватывает гнев на этих неведомых мне великих военачальников, которые отправляют на верную и бессмысленную смерть своих солдат.

— Мы должны были по-христиански похоронить этих ребят. Если бы не необходимость доставить раненного в госпиталь, я бы этим занялся, — сказал отец Борис.

— Слушайте, отец Борис, здесь будет еще столько смертей, что для того, чтобы похоронить всех по-христиански, потребуется целый полк священников. Объясните мне, невеже, что меняется от того, если хоронят по обряду? Мертвому на это глубоко наплевать. Разве не так?

— А душа его, она же все видит и страдает из-за непогребенного тела. Она никогда не сможет обрести покой, если оно не будет предана земле как положено по обычаю. А те живые, что плохо относятся к мертвым, плохо относятся и к живым. Поверьте мне, это давно проверено на практике. «Истино, истино говорю вам: кто соблюдает слово Мое, тот не увидит смерти вовек».

— Даже если вы и правы я не похоронная команда. И больше этим заниматься не намерен.

Внезапно я был вынужден резко нажать на тормоза, так как из кустов выскочило несколько солдат и нацелили на нас автоматы. Среди них я заметил одного молодого офицера — лейтенанта, который возглавлял дозор. Он с явным изумлением смотрел на нашу разношерстную кампанию, не в силах понять, кто мы такие. Больше всего его внимания, как и должно было быть, привлекла единственная среди нас женщина.

— Выходить по одному, руки за спину! — грозно скомандовал молодой лейтенант.

Первым вышел я, за ним — остальные. Один из солдат заглянул в салон автомобиля и обнаружил там автоматы, которые он извлек из машины.

Лейтенант посмотрел на оружие, потом — на нас.

— Кто вы, куда направляетесь? — спросил он, не спуская с нас взгляда.

— В нашей машине раненный солдат, его надо срочно в госпиталь, — произнес отец Борис.

— Хорошо, мы отвезем его в госпиталь, а вы пойдете с нами. Где вы нашли солдата.

— В километрах десяти отсюда, — ответил я. — Разведгруппа наткнулась на боевиков и вся была уничтожена. Остался один раненный.

Я увидел, как побледнел лейтенант.

— Разведзвзод погиб?

— Да, почему-то никто не пришел к нему на помощь.

Эта новость потрясла лейтенанта, ему пришлось приложить усилия, чтобы вернуть себе самообладание.

— Вы не ответили на мой вопрос: кто вы такие?

— Мы мирные люди, хотим выбраться из этого кошмара, — проговорил я. — Мы случайно оказались вместе. Вот у этой женщине в Столице убили мужа, а мы были в плену у Арсена Газаева по кличке «Мясник» и спаслись каким-то чудом.

Я почувствовал, что в этой ситуации следует быть крайне осторожным. Самая большая опасность грозит Павлу. Если федералы прознают про его дезертирство, парню не поздоровится. И хотя вряд ли можно было сказать, что я относился к нему с большой любовью, я не хотел, чтобы у него были бы большие неприятности. Особенно после того, как он срезал того бандита на дороге и тем самым продлил дни моего существования на этой земле.

— Ладно, разберемся. Пройдемьте за мной.

Наш путь был недолог. Пройдя несколько сот метров, мы оказались в расположении большой части, никак не меньше батальона. На небольшой поляне стояло несколько палаток. Над одной из них развивался белый флаг с красным крестом. Я заметил, как в нее на носилках понесли нашего раненного.

Нас же провели в другую, соседнюю палатку. Вместе с нами в нее вошел и молодой лейтенант.

— Товарищ подполковник, мы задержали вот этих пятерых людей, — начал докладывать он. — Они привезли раненного бойца разведвзвода. Эти люди утверждают, что все остальные бойцы погибли в бою.

За походном столом, на походном стуле сидел подполковник и, не отрываясь, смотрел на меня. Я тоже смотрел на него, так как это был не кто иной, как Валентин Майоров.

— Лейтенант Сахаров, отведите их в отдельную палату и поставьте усиленный караул. Я чуть позднее разберусь с этими людьми, — приказал он.

Судя по всему в этой палатке располагались солдаты, когда их попросили освободить помещение. Мы сели на пол. Все, включая меня, молчали. Мне было не до разговоров, так как я интенсивно обдумывал ситуацию. Да, неожиданная встреча. Вряд ли она для меня пройдет бесследно Майоров не упустит своего шанса расправиться со мной окончательно.

Тогда ему это до конца не удалось. А теперь у него есть отличный повод это сделать.

Ко мне подсел отец Борис.

— Поправьте меня, Константин, если я ошибаюсь, но вы с этим подполковником как-то странно смотрели друг на друга. Так смотрят люди, встретившиеся не в первый раз.

— Это мой враг, — сказал я, — из-за которого сломалась вся моя жизнь. Теперь я в его руках. Я знаю его, он не упустит своего шанса.

— Но почему возникла между вами такая вражда? Вы в чем-то не сошлись друг с другом? — выпытывал священник.

— В том-то дело, что ничего особенного между нами не происходило. В свое время я довольно много думал, почему я вызываю у него ненависть. И пришел к выводу, что дело в том, что я просто другой, не такой, как он. И это его чрезвычайно бесит. Может быть, он это не осознает, а может как раз он это отлично осознает, но ему хочется быть таким, как я. Но он отлично понимает, что этому никогда не бывать. Вот он и вымещает на мне свою злобу. Что-то скоро будет, — вздохнул я.

— Не исключено, что вы правы. Многие пытались подражать Христу, а когда ничего у них не получалось, возводили на него хулу. А затем его распяли, дабы не смущал пример перед глазами.

Невольно я рассмеялся.

— Отец Борис, очнитесь, я меньше всего похож на Христа. Я — бывший уголовник, совсем недавно вкушавший тюремную баланду. Вы удивлены, отче, не знали, где я провел последние три года. И очень боюсь, что совсем скоро снова туда отправлюсь. Поверьте мне, Майоров сделает для этого все возможное и невозможное.

— То, что вы сидели, я догадался сразу, — спокойно сказал отец Борис. Я много встречался с теми, кто был в зоне, у них особая манера поведения. И у вас тоже. Но мало ли что случается с людьми. Я думаю, самая большая опасность угрожает Павлу; если узнают, что он самовольно покинул часть, ему это не простится.

Я кивнул головой, эти мысли уже приходили мне в голову.

— Нам надо в один голос утверждать, что он житель Столицы, убежал оттуда, так как там жить стало невозможно. А документы потерялись в переездах. Оружие мы подобрали. Ты все слышал? — спросил я.

— Все, — глухо отозвался Павел. Я видел, что он тоже встревожен.

Прошел час, но нас никто не вызывал на допрос. Это меня удивляло; я-то думал, что Майоров просто горит желанием пообщаться со мной. Ко мне подсела Ванда. Мне показалось, что она не выглядит особенно обеспокоенной из-за нашего ареста. Может, она все еще слишком поглощена своим горем?

— Вы действительно сидели в тюрьме? — задала она несколько неожиданный для меня вопрос.

— Три года, от звонка до звонка.

Ванда как-то странно смотрела на меня, и я не понимал смысл ее взгляда.

— А можно узнать за что?

Так как вот-вот должна была состояться встреча с человеком, знающим эту историю досконально, больше скрывать ее не было никакого смысла. Хотя и рассказывать ее мне не слишком хотелось. В свое время мне пришлось это делать очень часто и не по своему желанию.

— Если вам это интересно, то я вам коротко расскажу. Во время первого вторжения, я командовал отрядом спецназа. Перед нами была поставлена задача: выявлять группы боевиков, докладывать об этом в штаб и по возможности их уничтожать. Однажды мы наткнулись на довольно большой отряд; завязался бой. У нас была хорошая позиция, и мы неплохо их потрепали. Боевики решили спрятаться в расположенном неподалеку селение. Они заняли на его окраине оборону.

Мы вызвали по рации подкрепление. Вскоре в нам подошла рота пехоты. Ею командовал капитан Майоров. Вместе с ним мы составили план операции. Мы должны были одновременно нанести удар с двух сторон: я — в лоб, а он с тылу. Проблема заключалась в том, чтобы действовать синхронно; только в этом случае боевики оказывались бы в сложном положении, им пришлось бы сражаться сразу на двух фронтах. Не знаю до сих пор, что произошло, но этот капитан Майоров промедлил, не начал атаку в условленное время. Мы остались одни под их кинжальным огнем. Но часть моего отряда все же сумела обойти их с фланга и заставить покинуть позиции. Хотя стоил этот успех очень дорого, несколько человек погибли. И лишь как-то только боевики побежали, в атаку пошла пехотная рота.