Сергей Алексеев - Удар «Молнии»
«Красоту» личика «Гюльчатай» Крестинин с Шабановым угадали после нескольких часов пребывания на территории трикотажки, однако не сразу смогли поднять ее паранджу. Они несколько раз подкрадывались к проходной фабрики — почти ничем не примечательному каменному строению, выходящему лицевой стороной на Вятскую улицу. Шабанов много раз наезжал камерой на стены со всех сторон, детально показывал старую шиферную крышу и снимал все подъезжающие автомобили и людей, входящих и выходящих с фабрики. Когда на экране появился грузовик «ГАЗ-53», Шабанов остановил кадр.
— Вот, товарищ генерал, привезли игрушку. Сейчас станут разгружать.
Машина въехала на территорию и остановилась сразу у ворот. Съемка была в режиме, ранним утром, к тому же скрытой и неуправляемой камерой, поэтому качество было соответствующее. Однако хорошо запечатлелось, как два человека вытащили из будки грузовика тяжелый ящик, внешне напоминающий обыкновенный деревянный, в который упаковывают гвозди. Они втащили его в проходную со стороны фабрики и пропали из поля зрения.
— Что это? — спросил генерал.
— Непонятно что, — отозвался Крестинин. — Надо бы Тучкову показать. Он спец по саперному делу. Сейчас будут кадры, только на другой кассете.
В проходной днем и ночью стояли два охранника — молодые, здоровые парни в камуфляже, много раз снятые крупным планом во всех ракурсах. Проникнуть к ним в дежурку с кондачка было невозможно, поэтому съемка велась через двойное стекло. Фигуры людей двоились, расплывались в полуосвещенном помещении, однако было заметно их устремление к потолку. На несколько мгновений оптические оси стекол совпали, и в остановленных кадрах довольно хорошо было видно ноги человека, стоящего на столе. Затем в поле зрения камеры вновь оказалась крыша проходной.
— Склад довольно оригинальный, — пояснил Крестинин. — Не зря говорят, самые дорогие ценности лучше всего прятать на виду. К тому же проникнуть на крышу можно с улицы, даже не въезжая во двор.
Шабанов поставил еще одну кассету, отмотал нужный метраж.
— Сейчас игрушки покажем. Смотрите сами, товарищ генерал.
Сначала в кадре около минуты стояли три серых ящика, напоминавших «малямбы» с патронами, только квадратного сечения и с крышками на петельных зажимных замках. Потом пошел крупный план содержимого. Шабанов качал камеру, пытаясь «посмотреть» ею со всех сторон на предмет, из-за ребер по бокам напоминавший электромотор с пластмассовой коробкой наверху. Генерал попросил прокрутить еще раз и остановил кадр:
— Что за устройство? Электромотор?
— Похоже… Но это баллон с ребрами жесткости, — сказал Шабанов. — Я его еще рукой пощупал — гладкий на торцах и без опорных лап. Но на коробке есть два винта клемм, школьные такие, с «барашками».
— Ящики без маркировки? — спросил дед Мазай.
— Чистые, и штука эта без единого пятнышка, цвет в темноте не разобрал…
— Интересная игрушка, — потерял интерес генерал. — Но поймите, мужики, мне сейчас не до игрушек… Кассеты оставьте, Сыч посмотрит.
— Может, Тучкова привезти, Сергей Федорович? — осторожно спросил Крестинин. — Ящики как пришли, так и уйти могут. Это же не фабрика — перевалочная база.
— Возможно, у Тучкова будет сегодня работа, — остановил его генерал. — Вы бы, ребята, нашли мне место… для пыточной камеры. Лучше всего дачу. Сейчас на дачах народу нет, тихо.
— Сегодня? — смирился альфовец Крестинин, умеющий подчиняться.
— Сегодня к вечеру. И обеспечьте конспирацию. Он проводил бывших «зайцев» и целый день выслушивал и снова ждал докладов Глеба Головерова о всех передвижениях Кархана. Генерал все-таки надеялся, что после похорон, убедившись в «смерти» отца, бывший коллега-«грушник» отпустит Катю. Не отпустил…
Отсмотрев видеоматериалы Сыча, дед Мазай выключил телевизор и умолчал о развединформации, принесенной с трикотажной фабрики.
— Кархана буду брать и пытать я! — заявил он. — Так что извини, товарищ полковник. Теперь тебе придется терпеть.
Сыч не мог ни запретить ему сделать это, ни позволить — не имел сейчас перед ним ни прав, ни власти. Поэтому он промолчал и тем самым как бы одобрил партизанщину.
Был восьмой час вечера. По последним данным, Кархан находился сейчас в ресторане «Третий Рим» — то ли ужинал, то ли с кем-то встречался, то ли справлял поминки по деду Мазаю. Брать его следовало на обратном пути к Ленинградскому проспекту. Имея дело с профессионалом, не нужно было изобретать всевозможных оперативных изысканных «блюд», которые он мог быстро раскусить и очень легко уйти из рук. Требовался грубый, приземленно-бытовой план операции захвата, и Головеров провел его без осложнений. Кархана «водили» по городу на двух отечественных машинах Головерова и Отрубина попеременно. Новенький, последней модели «Опель» Тучкова для этой цели не годился из-за приметности. Однако хорошо послужил на завершающем этапе: Князь сам нарушил правила, подставил сверкающий зад машины под бампер и левое крыло серой неприметной «Волги» и резко затормозил. Улица была подходящая — не нагруженная транспортом в вечернее время. Из кабины выскочили два крутых «отморозка», по-бандитски стриженных наголо, бесцеремонно выволокли Кархана, а его водителя вырубили сразу, как только он открыл рот в свое оправдание. Кархан попытался откупиться на месте, вытащил бумажник с долларами. Его тут же отняли и дали еще по физиономии. Тучков, до этого сполоснувший рот коньяком, только орал на всю улицу, матерился по-зэковски и обещал за разбитую машину сделать из Кархана «петуха». Обоих «чайников» затолкали в «Опель» — водитель был еще без сознания, Кархану приставили к боку ствол ТТ и поехали. «Волгу» с разбитым передком бросили у тротуара с незапертыми дверцами: если не уберет ГАИ, к утру от нее останется один остов…
Кархан не заподозрил подвоха даже тогда, когда Головеров с матом через слово докладывал по радиотелефону, что «нам разбили задницу» и что они прихватили с собой двух «чайников», из которых будут выдавливать бабки на новую машину. Не заподозрил, поскольку отвык от России, «замылился» глаз разведчика и утратилась доведенная до инстинкта способность постоянно анализировать ситуацию. Он спохватился, когда заметил неотступно следующую за ними машину наружного наблюдения, на глазах у которой произошло дорожно-транспортное происшествие и захват. Тучков несколько пережал, когда заблажил, что гонятся менты, и стал отрываться от наружки, применяя слишком профессиональные методы.
— О, ребята, — вдруг сказал Кархан, — кажется, у нас одна альма-матер?..
Валять ваньку больше не имело смысла. «Ореликов» тут же сковали наручниками и сделали тщательный обыск на предмет оружия, пейджерной связи и документов. Вывернули, выгребли все до последней бумажки и усадили обоих в строгие позы.
В этой операции вышла только одна неувязка — с «пыточной камерой». Подходящую дачу, где бы надолго можно было спрятать бывшего «грушника», Крестинин подыскать не успел, однако договорился с Витей Плотниковым, бывшим бойцом «Вымпела», который открыл частное охранное предприятие. В нижнем полуэтаже его офиса размещался небольшой спортзал и сауна, куда и решено было поместить Кархана на несколько дней.
Получив сообщение от наружного наблюдения о захвате «объекта» неустановленными лицами, Сыч приказал проследить, куда его отвезут, но когда ему доложили, что захватчикам удалось уйти из поля зрения, деловито пожал руку генералу и вздохнул:
— Теперь давай вместе думать, как нам эту кашу расхлебать.
— Думать ни о чем не буду, пока не увижу дочь, — заявил дед Мазай. — Вот в этой квартире, живую и здоровую.
Он хорошо понимал состояние и положение Сыча: партизанщина генерала могла провалить всю оперативную разработку «горных орлов». Кархана Следовало теперь либо вообще не возвращать в «общество», либо перевербовывать, делать агентом, снабдив соответствующей легендой по поводу его исчезновения. То и другое было почти невыполнимо. За провал операции Сыча определенно ждала пенсия — выслуги достаточно. Она же ждала его и в том случае, если он не поможет вернуть дочь генералу. С этой стороны Сыч был гораздо уязвимее, поскольку вместе с добровольным уходом на покой ждал бы его еще и позор…
— Ничего, Коля, терпи, — попытался успокоить его дед Мазай. — Поеду пытать Кархана — дам тебе видик посмотреть. Чтоб не скучно было. Такая порнография. С женскими колготками… Снята в нашем родном и целомудренном государстве.
Отягощенный думами, Сыч не услышал цинизма в его словах и отнесся к обещанию как-то несерьезно. К тому же в этот момент в дверь осторожно позвонили. Офицер-порученец посмотрел в глазок сам, но открывать не стал, подозвал Сыча. Однако и тот не опознал гостя, решив, что кто-то ошибся адресом. Гость же через некоторое время позвонил снова, и тогда к двери подошел дед Мазай… На лестничной площадке стоял бывший снайпер Вячеслав Шутов.
