Нож в сердце рейха - Виктор Федорович Карпенко
– Господа, что происходит? – завопил он, но тут же поперхнулся на полуслове. Стоявший рядом с ним Олег ткнул его кулаком легонько в живот.
– Тихо! Еще хоть слово произнесешь, отправишься к господу за своим майором! – на русском языке спокойно предупредил Самойлов и, когда Лесковский отдышался, продолжил: – Будешь делать все, что я скажу, останешься жить, Отто Шнайдер, или как тебя звали раньше – Арсений Богданович Лесковский!
От этих слов поляк дернулся, но пистолет Сергея, ствол которого был приставлен к его ребрам, погасил все мысли к сопротивлению.
– Что вы от меня хотите? – также на русском спросил Лесковский.
– Сейчас мы пройдем по коридору, выйдем через служебный вход из театра и сядем в машину. Напоминаю, что только от вас зависит – будете ли вы утром пить кофе или нет…
Сергей метнулся из гримерки и через несколько минут вернулся.
– Свободно. Машина у подъезда. Вахтера и охранника на выходе я обезвредил. Можно выходить.
Оказавшись в машине, Лесковский удивленно воскликнул:
– Это же «Хорх» оберста Энгельса, начальника львовского гестапо!
– Да, мы ее у него одолжили, – улыбнулся Сергей. – Не могли же мы такого большого человека, как Арсений Лесковский, везти на грузовике.
Когда автомобиль тронулся, поляк сник, а позже спросил:
– Куда вы меня везете?
– Узнаете, когда придет время, – ответил Самойлов. – А теперь слушайте внимательно: если вдруг машину остановит патруль, вы проглатываете язык и молчите.
– Да, но у меня с собой нет документов…
– Не волнуйтесь, они у нас. Сергей, покажи, – повернул голову Олег, сидевший на переднем сиденье рядом с Федором.
– Прошу прощения, господин капитан, или как вас там… – продолжал канючить Лесковский. – На дворе зима, а мы раздеты… Если ехать далеко, замерзнем…
– Придется потерпеть. – И, повернувшись к Федору, сказал: – Выедем за город, отдашь этому гаденышу шинель водителя Энгельса.
Машину полковника Энгельса знали, и потому никто из патрульных не осмелился остановить ехавший на небольшой скорости автомобиль, и даже на въездном КПП, осветив автомобиль прожектором и узнав его по номерам, патрульные поспешили открыть шлагбаум и вытянуться по стойке «смирно».
– А теперь гони, Медведь! – приказал Самойлов. – Еще минут десять до антракта… Пока найдут майора Шредера, пока доложат Энгельсу, пока отдадут команды, обзвонят КПП и снарядят погоню, пройдет с полчаса. Вот эти тридцать минут у нас есть. В Дрогобыч явно позвонят и поднимут всех на ноги. Так что в город нам путь заказан.
– А нам и не нужно в город, – подал голос Федор.
– Так куда вы меня везете? – снова всполошился Лесковский. – Меня будут искать, я очень ценен для Германии! Я известный ученый! Вы знаете, чем я занимаюсь?
– Знаем! А теперь заткнись! Надоел! – сказал, словно отрезал, Сергей. – Или тебе рот твоим галстуком заткнуть?
Еще издали Федор увидел выходивший на обочину из кустарника комель дерева. За десять метров до него остановился, вышел из машины, но скоро вернулся.
– Здесь! А теперь держитесь, кто за что может, – спокойно произнес он и резко повернул руль автомобиля. Подминая кустарник, «Хорх» пополз вниз по склону обочины. Еще мгновение… и автомобиль остановился, высветив поросшую мелким кустарником просеку. – Это заброшенная дорога, проехать можно, сам ею прошел до нужного нам места.
Выключив двигатель, Федор вернулся к дороге и, как мог, расправил смятый машиной кустарник.
«Сразу не увидят, а коли при дневном свете найдут место съезда, то это будет уже неважно…»
Осторожно проехав переезд, Федор прибавил скорость. Дальше дорога пошла ровнее. Через полчаса водитель остановился и заглушил двигатель.
– Дальше пойдем пешком. С километр, не более, – пояснил Федор. – Посидим пяток минут, чтобы глаза к темноте попривыкли. Интересно, сколько сейчас времени?
– К 21:00 стрелка подходит…
– Ничего себе, – присвистнул Сергей. – Всего-то! За два часа управились! Ай да мы!
– Чего разахался?! – осадил Сергея Олег. – Еще надо самолета дождаться…
– Дождемся… Прилетит, – уверенно произнес Сергей и распахнул дверцу кабины. – Ну, веди, куда надо, Сусанин!
– Старый, – обратился Федор к Самойлову. – Здесь идти с километр. Я на всякий случай один наведаюсь, посмотрю, что да как, и приду за вами.
Федор не спеша вылез из-за руля и исчез в темноте. Через какое-то время вернулся в сопровождении Мирона Студенца. Тот, пожав руку Самойлову, молодцевато доложил:
– Все готово: костры разложены, сыны на месте. – И, несколько обмякнув, попросил: – Прости своего товарища, что с собой меня привел. Не хотел я, чтобы мою просьбу сыновья услышали. Как дело повернется, неизвестно. Чую, война будет затяжной. У старшего-то сына жена, детишки, а младший – мальчишка совсем. Богом прошу, командир, возьми Никитку с собой. Я хотя бы за одного из сыновей буду спокоен…
– А в полиции его не хватятся?
– Это дело я утрясу, – заверил Мирон.
Поразмыслив немного, Олег твердо сказал:
– Возьму! Парня пристрою…
Ровно в два часа послышался рокот двигателя. Вспыхнули костры, и самолет с первого захода пошел на посадку. Сел. Не выключая двигателя, развернулся, и только после этого открылась дверь кабины. Пересиливая шум двигателя, кто-то из экипажа крикнул:
– Самойлов! Подойди! Один!
И когда Олег приблизился, летчик ручным фонариком осветил ему лицо.
– Самойлов! – произнес он уверенно. – Твой нос ни с чьим не спутаешь. Быстро грузимся и улетаем. Нам бы до рассвета линию фронта перепрыгнуть…
Уже в самолете Лесковский, не утерпев, спросил:
– Так куда же мы летим?
– Домой летим! В Москву! – был ответ.
Часть вторая
I. Берлин
1После прилета в Москву данная
