Борис Бабкин - Сокровища мертвых
Якутск
– А что я должен был делать? – зло спросил Савин. – Он мента звать хотел. И баба вырвалась. Одну-то Лысый угрохал кулаком в висок. А оставлять водилу и третьего я не мог. Убивать одного водителя…
– Ладно, – буркнул Альберт Игоревич, – хрен с ними. Только получается, зря все это. Иконы не взяли. Хорошо, если не узнают, зачем приезжали. А если станет известно, то менты начнут копать. Ты уверен, что там все трупы?
– Да. Правда, Локомотив орал, что ему старик в живот заряд влепил. Надо узнать. – Савин вытащил сотовый.
– Узнаем без тебя. Ты забейся куда-нибудь и не вылезай, пока все не выяснится.
– Понял.
– А ты идиот, Толик, – усмехнулся Альберт Игоревич. – Зачем свою фамилию в удостоверение вписал?
– Это мое настоящее удостоверение, – поморщился Савин. – Я же работал в музее и думал, что сумею договориться.
– Если живых свидетелей не осталось, то ничего страшного. А вот если кто выжил… Ладно, сейчас выясним. – Савин уставился на него. – Иди, кофе попей, – усмехнулся Альберт Игоревич.
– Погоди, – растерялся Виталий, – как…
– Без меня не уезжай, – услышал он голос Данилы. – Все объясню. Я сегодня вечером приеду.
– Лады, жду. – Отключив сотовый, Виталий посмотрел на Комара: – Данила просит его подождать. Буду ждать.
– А может, пора ноги делать? – спросил тот. – Парни тоже уже охренели от этой Республики Саха.
– Хотите – уматывайте, – буркнул Виталий.
– А с бабками как? У нас даже на билеты нет…
– Грузчиками идите. У меня лишние бабки не водятся.
– Но Динка обещала, что подкинет…
– К ней и вопросы.
Комар выматерился и вышел. Виталик, шумно выдохнув, взял банку пива.
– Что там у Данилы происходит? – спросил он себя. – Голос какой-то не такой. Наверное, дед наладил, наследства лишил.
– Да нормально, – сказал по телефону Филимон. – Получается, что все гораздо серьезнее, чем можно было ожидать. Хотя, с другой стороны, это убеждает, что мы не зря этим занялись. А что у тебя?
– Пока все по плану, – отозвался Штейн. Через двое суток на вертолете отправимся к староверам. Правда, небольшой нарыв есть. Оказывается, Маша Войцевская не сказала матери и деду, куда мы отправляемся. И мать начала ее искать. Там, где мы остановились, сотовые не брали. Правда, мать удалось успокоить. Но меня это встревожило. Ведь Машкина мать может запросто поднять шум. От староверов звонить не будут. Значит, нужно что-то придумать.
– А мне кажется, зря ты вообще это делаешь. Рабочих там много…
– Я хочу быть на месте, – перебил Штейн. – А как я еще попаду туда, если не с группой молодежи, чтобы участвовать в поиске? Иначе все может закончиться без нас. А мне бы этого не хотелось. Я чувствую, что тайна вот-вот откроется. И я, только я, имею право на все, что там лежит.
– Погоди, это что-то новое.
– Все объясню, когда будем иметь драгоценности. Поделим все пополам.
– Но я не один. И надо мной люди имеются.
– А эти вопросы решать придется тебе самому. И еще. Объясни Ритке и остальным, что они работают на меня, а не подосланы тобой, чтоб держать тебя в курсе дел. Я ясно выразился?
– Ты не все знаешь, дело обстоит не так просто.
– Ошибаешься, Филя, я знаю все. И про Альберта Лугового, и про твою невесту Инну. Я давно хотел сказать тебе, что делить мы будем на двоих. Ты и я, больше никто. И не надо тешить себя иллюзиями, что справиться со мной можно без особых усилий. Так вот, если я не получу сокровищ из захоронения, их не получит никто. Ты меня понял?
– Не совсем. Ты говорил, что…
– Ты тоже не всегда был откровенным, – перебил Штейн. – В конце концов, ты обещал, что мы будем вдвоем. И я поверил тебе. Правда, еще раньше подстраховался. Я уже стар, и это мой последний шанс обеспечить себе безбедное существование. Кроме того, у меня есть сын и внук, которым я обязан помочь выжить в это непростое время. Помнишь, ты говорил, что сам не хочешь компаньонов. Но я понял, что ты работаешь не на себя. Ты приставил ко мне Риту и еще четверых. Зачем? Боишься, что я расшифровал иконы, которые мы видели у твоего отца? Напрасно. Я был честен с тобой. Если бы я что-то понял, ты бы сразу узнал об этом. Хочу попросить тебя только об одном: не мешай мне. Что ты будешь говорить хозяину, не знаю, но не мешай. Или я устрою так, что никто ничего не получит. Поверь, Филя, я это могу сделать. Точнее, уже сделал на тот случай, если со мной что-то произойдет.
– Перестань, Кешка. Милиция вскроет конверт, если ты в определенное время не дашь о себе знать? Это полная ерунда. Конечно, ты мог написать там все, что знаешь о захоронении, но…
– А ты никогда не задавал себе вопрос, почему я вдруг приехал и начал поиск?
– Ты это объяснял. Тебя подтолкнули статьи в газетах и…
– Староверы вышли на ход, ведущий к захоронениям. Неужели ты настолько туп, извини, что не задавал себе простой вопрос: а как я могу привести группу молодежи к староверам и сделать так, чтобы им доверили работу по поиску? Такое поручается даже не всем староверам.
– Погоди, ты хочешь сказать, что у тебя есть связь с…
– Ну что ты! Просто, как только все началось, я заслал туда своего человека, вот и все. И с нетерпением ждал вести о том, что староверы выйдут на проход, пробитый сто с лишним лет назад. И они наконец-то сделали это.
– Вот это да! Выходит, ты все знал и…
– Если бы я знал все, – перебил его Штейн, – давно забрал бы драгоценности. Но к сожалению, я не в курсе, где именно находится захоронение. Знаю, что гробов семь. И икон тоже семь. К захоронению ведут семь пробитых в камне ходов. Но приведет туда только один. Староверы вышли на второй ход. Учитывая, где он находится, я склонен думать, что это и есть тот самый проход. Однако могу и ошибаться. И тем не менее мне нужно быть там. Кроме того, в одном из проходов должны быть указатели, точно такие, какие изображены на семи иконах. И я надеюсь найти эти самые указатели.
– Но ты только что сказал, что скоро уже могут выйти на захоронения.
– Очень на это надеюсь, – вздохнул Штейн.
Река Лена
– Что с тобой? – спросил Евгений Машу.
– Слышал? – Она посмотрела в сторону убиравшего сотовый Штейна.
– Что слышал? – не понял он.
– Он разговаривал с кем-то о поиске каких-то захоронений. И что там будем работать и мы. Представляешь?
– Подожди, ты, похоже, рада этому?
– Конечно. Представь, как интересно! Захоронения очень давние, и мы будем их искать. Я всегда мечтала заняться чем-то подобным.
– Иннокентий Яковлевич, – обратился парень к проходившему мимо Штейну. – Маша случайно слышала ваш разговор насчет того, что мы будем помогать кому-то искать древние захоронения. Это действительно так?
– А тебе не говорили, – строго спросил Машу Штейн, – что подслушивать нехорошо, а уж рассказывать о чужом разговоре тем более?
– Простите, – смутилась Маша. – Я не смогла сдержаться, это же так здорово!
– А вот твоя мама, напротив, очень и очень сердита. Ты, оказывается, уехала без ее разрешения. А я узнал об этом только теперь.
– Она отпустила меня, но я сказала ей, что мы едем на Урал.
– Я так и понял, – Штейн улыбнулся, – и не осуждаю. В юности я сам так поступал. Однако сейчас ситуация другая, и мне понятно беспокойство твоей мамы. Но надеюсь, ты не расскажешь ей о нашей затее.
– Не расскажу. А когда вернусь, можно будет рассказать?
– Дома, конечно, можно! – Штейн засмеялся. – И еще одна просьба. – Он посмотрел на Евгения: – Теперь это касается вас обоих. Не надо об этом болтать.
– А Марик уже два дня говорит о том, что мы будем что-то искать.
– Так и говорит? – удивился Штейн.
– Да.
– А не сообщил, откуда он это узнал?
– А почему вы сердитесь, Иннокентий Яковлевич? – спросила Маша.
– Извините. И спасибо за информацию. Но пожалуйста, молчите об этом, пусть будет сюрприз, – кивнул Штейн и удалился.
– Хорошо. – Маша повернулась к Женьке. – Я… Знаешь, мне это не нравится.
– Мне тоже. А почему ты перестала общаться с Ви…
– Давай не будем об этом! – сердито перебила его девушка.
– Хорошо, не будем. Но твоя подруга говорит…
– А мне все равно, что она говорит, – снова перебила Маша.
– Ладно. Что ты намерена делать?
– При первой возможности уеду домой, – твердо проговорила она. – Кажется, я поняла, что ничего хорошего тут не будет. А быть пособницей какого-то темного дела я не желаю.
– Ты права, – помолчав, кивнул Евгений. – Теперь я понял, что мы здорово попали. Я видел у тех, что нас встречали в аэропорту, пистолеты. И теперь ясно, что…
– Тише, – увидев Софрона, остановила его Маша.
– Как красиво! – Женька кивнул на окутанную легкой утренней дымкой сопку. – Такого в Москве не увидишь.
– Вы еще не то увидите, – усмехнулся Софрон. – А вот насчет Москвы я как-то сомневаюсь.
– Что ты бубнишь? – спросил Клыков.
– Да вот, – Софрон кивнул в сторону пары, – восхищаются природой. А еще пара деньков, и все, не будет у них природы, – хохотнул он. – И немного погодя вообще ничего не будет.
