Борис Бабкин - Сокровища мертвых
– Да ты не понимаешь – эти трое не просто бандиты. Мафия это. Их возьмут, а нас все одно в покое не оставят. Значит, тебя милиция прислала?
– Ирка их в Москву отправит, и они там будут, пока этих не переловят. Так что пущай Варька собирается в Москву.
– А это все кому? – развел руками Савелий. – И что я в той Москве делать буду? На шее у Ирины сидеть? Я и так ей по гроб обязан.
– А что делать, сынок? Боюсь я за вас. Не оставят в покое тебя те изверги. Езжайте…
– Нет, Павлина Андреевна, – на крыльцо вышла Варвара, – никуда мы не поедем. Не сможем мы в Москве жить. А перед Ириной и так уж неудобно. Она нам сына спасла.
– А про меня вы подумали? – спросила Павлина Андреевна. – Мне-то каково теперь жить? Каждый день бояться, что придут и скажут, что вас… – Не договорив, она стала вытирать слезы.
– Если сразу не тронули, – сказал Савелий, – теперь уже не тронут. А дать их описание я потому побоялся, что запросто может быть, что там какой-то оборотень есть, он и сообщит им, что я точно ихние морды обрисовал. Тогда сто процентов убили бы. А так на кой я им сдался? Молчу – и хрен со мной.
– И то правда, – согласилась тетя Паша. – А Иринка боится за вас. Она ж тебе, Савелий, благодарна за то, что правду узнала. Ведь ежели бы не ты, как бы она…
– Хватит, тетя, – остановил ее Савелий. – Все равно мы перед Ириной в долгу. И если ей что-то понадобится, пусть сразу обращается.
– Да, – поддержала мужа Варя, – что надо, то и сделаем.
– Скажу. Но вы-то хоть звоните мне утром и вечером. Мне Ирина какой-то ответчик поставила. Нажму кнопку и буду слышать, кто и что говорит, пока меня дома не было.
– Автоответчик, – улыбнулся Савелий.
Поселок Ыык-Куель
– И чего надобно? – спросил вышедший на крыльцо Федот Савельевич.
– Разговор есть, старый, – сказал один из троих крепких парней.
– Слушаю, – кивнул старик.
– А где же знаменитое гостеприимство? – усмехнулся вышедший из джипа худощавый мужчина в очках.
– А ты, видать, интеллигент. – Старик оценил темный костюм, белую рубашку и чуть приспущенный галстук. – А эти – бандюки! – Он кивнул на парней. – И какого лешего вам нужно?
– Может, для начала чайком угостишь? – улыбнулся худощавый.
– А я с незнакомцами чайком не балуюсь. Говори, зачем пожаловали, или убирайтесь к такой-то матери!
– Грубишь, старый? – Один из парней шагнул вперед.
– Стоп, – буркнул мужчина. – Я из музея. Меня зовут Анатолий Петрович Савин. – Он протянул старику удостоверение.
– Ну-ка глянь, что это, – кивнул на удостоверение старик.
Одна из двух стоявших за его спиной женщин прочитала:
– Савин Анатолий Петрович.
– Да ты на фотографию глянь. Сейчас что хошь напишут.
– Он это.
– И какого хрена музею вашему от меня нужно? – спросил старик.
– У вас есть две иконы, – сказал Савин, – и музей хотел бы купить их. Мы даем вам двадцать пять тысяч рублей, снабжаем всем необходимым и…
– Иди-ка ты к лешему, – усмехнулся старик, – музейный работник, едрена корень. Я сейчас Пашке Туркину, участковому нашему, позвоню, и он прознает, кто вы и откель. Дашка, звони давай!
По кивку Савина парни прыгнули вперед. Двое сбили с ног женщин, третий ударил старика ногой в живот. Тот осел.
– Он живой нужен! – крикнул Савин и повернулся к водителю: – Посмотри за дорогой! – Тот завел джип. – Баб кончайте, – приказал парням Савин и подошел к согнувшемуся старику. – Ну что, Федот Савельевич, – присев на корточки, улыбнулся он, – придется все-таки чаем нас угостить. Точнее, мы вас напоим.
– Чего надобно, морда твоя бандитская? – прохрипел Федот Савельевич. – Баб не тронь, а то разговору никакого не будет.
– Не трогайте их! – крикнул Савин. – А нам, Федот Савельевич, иконы нужны. Две. И советую отдать сразу. Мы оставим вам денег, и вы забудете о нас. Если же где-то вдруг вспомните, дом сгорит вместе с вашими женщинами. А позволю себе вопрос, – усмехнулся он, – какие обязанности у этих дам? Не гарем ли у вас тут?
– Да иди ты в лес чесаться, – простонал старик. – Иконы эти дурехи принесли, в кухне висят.
– Да нам не их иконы нужны, – спокойно проговорил Савин. – А твои, староверские. Те, которые…
– Так нет их. До тебя позавчера наехали двое. Ну те культурные, не то что ты, бандюга в галстуке. А ты, вражина, – покосился он на ударившего его парня, – тебе это зачтется, помяни мое слово.
– Ну, если так, – Савин поднялся, – придется все-таки убивать. А ведь не хотелось. Порежьте одну, – кивнул он парням.
– Стой, мать твою! – крикнул старик. – Отдам. – Кряхтя, поднялся и, держась за живот, вошел в дом. Ударивший его парень дернулся следом.
– Стоять! – бросил Савин.
– А с ними что делать? – спросил держащий одну из женщин верзила.
– Иконы получим, – тихо проговорил Савин, – всех положим.
– Убьют нас, Федот Савельевич! – громко закричала женщина.
Парень сильно ткнул ее кулаком в висок. Ударивший старика рванулся вперед. Грохнул выстрел охотничьего ружья. Картечь кучно вошла парню в живот. Савин, выхватывая пистолет, отпрыгнул за угол дома. Ударил второй выстрел. Картечь, вспоров майку на груди вскочившего верзилы, пробила грудные мышцы. Две картечины между ребер достали сердце. Савин и третий парень с пистолетами бросились вперед. Самойлов, переломив стволы двустволки, вставлял два патрона. Савин и парень выстрелили одновременно. Одна пуля вошла старику в лоб, другая в грудь. Он упал. Одна из женщин с криком «Помогите, люди добрые!» бежала к калитке. Савин вытянул руку с пистолетом и выстрелил. Пуля пробила ей затылок.
– Уходим! – Савин бросился к калитке, парень за ним. Джип, въехав в ворота, остановился. Бандиты забрались в машину, и джип рванулся с места.
– У дома старого Федота стреляли! – услышал сидевший за столом у окна старший лейтенант милиции.
– Твою мать! – Откусив хлеб и бросив ложку, он бросился к двери, схватил карабин и выскочил из дома. Молодая женщина, ахнув, перекрестилась. Около дома взревел мотор «уазика».
– Ну вот, дед, – кивнул сидевший за рулем пятидверной «Нивы» Данила. – Все, завязал я со всеми этими делами. И, как ты просил, у тебя останусь. Ну, в Якутск, конечно, иногда буду выбираться. Женюсь, может быть. Разуй глаза, сука! – вывернув руль, заорал он. Вылетевший слева на дорогу джип, набирая скорость, понесся дальше. – Накупят предки прав, и гоняют, как Шумахеры! – Данила свернул на ту дорогу, откуда выскочил джип.
– Четыре трупа и один тяжело ранен! – прокричал в сотовый старший лейтенант. – Нет, свидетелей нет. Выстрелы слышали. Машина была, иномарка, как пацанята говорят. Ушла к трассе!
Водитель джипа, с пробитым пулей виском, уткнулся головой в руль. Парень рядом с ним расслабленно развалился на сиденье. Из раны на затылке обильно текла кровь.
* * *– Дед! – закричал Данила. – Что с тобой?
– Успокойся, Самойлов, – подошел к нему участковый.
– Кто его? – Данила схватил милиционера за грудки.
Подскочившие четверо мужиков с трудом оторвали его от милиционера.
– Не тронь его, Пашка, – попросила участкового пожилая женщина. – Данилка же без родителей с пяти лет у Федота рос. Нет у него родни больше. Не тронь ты его.
– Да не трону! – Участковый поправил рубашку. – Вы его придержите малость, а то может дров наломать.
Данила, опустив голову, сел на землю.
– Дед, – выдохнул он, – кто же тебя? Какая тварь это сделала? – Он посмотрел на три накрытых простынями тела. Перевел взгляд на убитого парня. Рядом лежал раненый.
– Я не знаю, что делать, – нервно проговорила фельдшерица. – Если не приедет «скорая», он умрет.
– Убью, падаль! – Данила рванулся к раненному в живот бандиту.
На него навалились четверо мужчин. Он вырвался и прыгнул к раненому. Участковый ударом приклада в живот уложил согнувшегося Данилу на землю.
– Узнать надо, кто тут был! – крикнул он. – Он живой нужен.
– Дед… – Держась за живот, Данила поднялся и пошел к машине.
– Два трупа, – сказал в мобильник капитан милиции. – Водитель и парень на переднем сиденье. Парня в затылок, водителя в висок. Третий ушел. Судя по следу, в одиночку.
– Перекрыть дорогу к трассе, – послышался ответ.
– Я еду в поселок, – доложил капитан. – У машины останется сержант.
– Давай, – сказал дежурный.
* * *– Это джип, – сообщил мальчишка лет пятнадцати. – Подкатил, а потом от двора отъехал. И стреляли там. Джип сразу назад рванул. Сколько в нем народу было, не видел, окна затемненные. Номер тоже не заметил. Джип темно-синий.
– Привет, Туркин! – Из милицейской «семерки» вышел капитан. – Трое их в машине было. Один двоих кончил и ушел. А у тебя тут что?
Якутск
– А что я должен был делать? – зло спросил Савин. – Он мента звать хотел. И баба вырвалась. Одну-то Лысый угрохал кулаком в висок. А оставлять водилу и третьего я не мог. Убивать одного водителя…
