Борис Бабкин - Сокровища мертвых
– Может, ты и прав, Гвоздь, – подумав, кивнул Каратель. – Но как же нам…
– Я перетру с Воином, – перебил его Гвоздь. – Поймет, надеюсь, что лучше все пополам, чем воевать. Иначе может получиться, что никто не уйдет.
– Вот это ему надо объяснить. Попробуй. Нам главное до Тикси добраться. Там бы мы от Воина и его шакалов отделались.
Худой мужчина в замызганном спортивном костюме, воровато оглянувшись, схватил камешек и сунул в рот. Сильный удар в бок заставил его упасть.
– Выплюни, сучара! – Рослый парень с СКС наступил ему на горло ногой. Тот плюнул. На каменную твердь упал тускло блестящий камешек. – Самородочек, – усмехнулся парень и резко ударил мужика по горлу так, что изо рта у того хлынула кровь.
Парень брезгливо отступил назад.
– Подними, – кивнул на самородок парень.
Женщина в длинном платье взяла самородок и протянула парню.
– Кровь вытри, – приказал тот.
– Что там? – спросил, подойдя, мужик с карабином.
– Самородок тяпнуть хотел, – кивнул на убитого парень.
– А вы чего встали?! – заорал подошедший на прекративших работу мужиков и женщин. – Работать!
Те поспешно начали пробивать кирками ход в скале. Две женщины, отгребая камни, складывали их на тачки, которые увозили трое мужиков.
– Покажи, что там? – Мужик подошел к парню.
– Вот! – Тот протянул самородок.
– Грамм на сто потянет, – сказал мужик.
– Может, оставим? – тихо спросил парень.
– Нельзя. Труп есть, а за что его хлопнули? И видели все. Не понимаю я этих грешников, пашут как лошади. А за что?
– Верят в Бога, – проговорил парень. – Может, не все, но в основном верят.
– И ты веришь в эту хренотень?
– Верю! – Парень перекрестился.
– А как же мужика замочил? Ведь сказано – не убий.
– Воров надо карать смертью лютой. Господь мне это простит.
– А я просто отсиживаюсь. Ладно, пойду на свое место.
– Ты уверен, что мы правильно ведем поиск? – спросила Фекла по телефону. Выслушав абонента, покачала головой. – А я так не думаю. Знаешь, мне кажется, это просто легенда. Сколько здесь всяких баек ходит, а все-таки… – Замолчала. – Да нет, мне не надоело. Конечно, порой скучно бывает, но что сделаешь. Все-таки я воспитывалась в вере. Поэтому…
– Хватит, – усмехнулся мужчина. – Ты верь, но и про дело не забывай.
Телефон отключился. Фекла перекрестилась и вышла из кельи.
– Устал, – вытираясь полотенцем, вздохнул невысокий мужик. – Долго еще этим заниматься? Сколько грехов я не успел совершить!.. Зря я сюда пришел.
– А чего не уйдешь? – спросил Степан, брат Анны.
– Во-первых, некуда. А во-вторых, боюсь. Говорят, отсюда живым не выйти. Правда, Петька Рябов хотел мне написать, когда устроится, но до сих пор нет письма. Ведь уже три месяца, как он ушел. А сейчас вообще плохо стало. Мужики Кары Божьей свирепствуют. Фекла вчера бабу одну плетью избила. А Посланец Божий слова ей не сказал. Мол, за блуд ей наказание. Но какой блуд? Таиска никогда ни с кем не путалась. Она же сюда пришла после того, как ее изнасиловали. О мужиках и слышать не хочет. Она Фекле сказала, что работать больше не будет. Фекла и начала ее плетью хлестать. А сегодня утром Митьку Зурова избили. Он случайно толкнул одного из мужиков Кары Божьей, а у того кружка была в руке, ну и облился он. Митьку измолотили. Наверное, помрет. – Он посмотрел на Степана. – А ты к сестре часто ходишь. Почему тебя отпускают?
– Я здесь уже полтора года и замолил все грехи. Сначала тоже было очень тяжело. Но так было угодно Господу, и я все выдержал. Работал, молился, держал пост и заслужил доверие. Анна, сестра моя, тоже верующая женщина, она помогает…
– Да я просто так спросил, – вдруг испуганно проговорил его собеседник.
– Перестань, Сергей, – улыбнулся Степан, – я не враг тебе. Посланец Божий верит мне, я заслужил его доверие работой и молитвами. Знаю, это очень тяжело, но иначе не заслужить благодати Божьей. А ты совершил злодеяние. Людской суд не осудил тебя, но грех на душе ты сам чувствуешь, потому и пришел. Значит, терпи, Сергей, Господь будет к тебе благосклонен. Да, нас не понимают и даже осуждают. Но мы веруем и готовы страдать за веру, а потребуется – смерть примем, но от веры не отступим.
Сергей тяжело вздохнул.
– Не могу я больше, – тихо проговорил он. – Устал очень. Болит все. Неужели…
– Терпи, брат, и не бойся смерти. Вечная жизнь будет на том свете. Там нет страданий и боли. Господь…
Договорить ему не дал звон колокола.
– Время молитвы. – Степан вышел из кельи.
Сергей со вздохом пошел за ним.
Тикси
– И что ты будешь ей говорить? – спросила Нина.
– Отругаю как следует, – сердито ответила Ирина.
– А за что? – спросил Антон. – Не хотела Маша тебя расстраивать, поэтому и не сказала, что летит в Якутию. Но ведь ты тоже не говорила ей, что…
– В конце концов, я не должна перед ней отчитываться, – недовольно проговорила Ирина. – А она соврала. Если бы не папа, я немедленно заставила бы ее вернуться. Он уговорил меня не делать этого. Сказал, что другие члены группы сочтут ее трусихой. И что подумает Иннокентий Яковлевич? А я бы…
– И сделала бы только хуже, – перебила Нина. – Дома все ей выскажешь. А у нас завтра товар прибывает с Камчатки. Помнишь?
– Помню. Но Маше я все равно задам. Давно я не была на нее так сердита.
– Давайте, девчонки, выпьем. – Антон поставил на стол бутылку «Мартини». – Все у нас удачно выходит, не обманул Аверин, прибудет завтра. Все документы в порядке, и медицина дала «добро» на продажу. Так что вступаем в новую фазу торговых операций.
– Давай наливай, оратор, – усмехнулась Нина.
– Как дела у нашей московской знаменитости? – поинтересовался вошедший в кабинет Копылов.
– Пока все нормально, – улыбнулся худощавый оперативник. – В Топь она съездила без всяких приключений. Я поручил участковому присматривать за ней. Сейчас она у Гороховых. В случае каких-то осложнений она наверняка позвонила бы. Но звонков не было.
– Надолго она к нам? – спросил подполковник.
– Она не доложила. А вот по делу тройного убийства существенного ничего нет. Странно. Степанов охотник, глаз у него наметанный, и вдруг он вяло и даже неохотно составляет фотороботы тех троих. Ведь ни один не сработал. Кроме того, рост. Соседи, которые видели троих, заходивших к вертолетчику, говорят, что двое были рослыми, а один, судя по всему, капитан, плотный и невысокий. Степанов же говорил, что роста все трое среднего. Скорее всего он просто боится за свою семью, – подытожил полковник.
– А вы звездочку обмыли, Михаил Иванович? – с улыбкой спросил оперативник.
– Завтра обязательно! – Копылов сдунул с плеча невидимую пыль.
– На кой хрен ты тут появился? – хмуро спросил толстый лысый мужчина.
– Надо, – усмехнулся Гауптман, – дело есть. Кстати, и ты, Кок, сможешь очень неплохо заработать.
– Неплохо – это как?
– Переночевать у тебя можно?
– А чего ж нельзя? Проходи. Правда, угощать тебя нечем.
– Найдем чем угоститься.
– Тогда располагайся. А что за дело-то?
– Попозже объясню. Сейчас вот что… – Гауптман достал деньги. – Сгоняй в магазин и купи что-нибудь выпить и закусить. Поприличнее, разумеется. Коньячку возьми, фруктов и пожрать.
– А еду можно по телефону заказать, из кабака привезут.
– Отлично.
– Я пошел! – Кок шагнул к двери. – А ты позвони. Номер у телефона лежит. Я когда из рейса пришел, жрачку неделю заказывал. Строил из себя миллионера. Надоело жратву готовить на судне.
– Иди. – Гауптман вытащил сотовый, набрал номер. – Я нашел жилье, – сообщил он. – И что дальше? Ладно. А долго ждать?
Поселок Топь
– Почему ты не сказал как есть? – спросила тетя Паша.
– Да за Варьку с сыном беспокоюсь, – ответил Савелий. – А с чего ты взяла, что…
– Были у меня милиционеры. Тех убийц видел кто-то издалека. И рост ихний не тот, который ты говорил. А значит, и другое соврал. Они ж семью убили и мальчишку…
– Потому и молчу. Они запросто и Варьку, и Мишку угрохают. Мент – он и есть мент, для галочки ему надо преступников взять. А что со свидетелями будет – начхать. Ясно тебе?
– Да понятно. Но ведь они и дальше будут кровь проливать. А ты, получается, их сообщник.
– Да мне плевать на всех остальных. Я о жене и сыне думаю. Или мне дома прикажешь сидеть, чтоб быть спокойным за них? Так и это не поможет. В окно лимонку бросят, и пишите письма с того света. Пойми, боюсь я за Варьку и Мишку. Если бы меня касалось, я бы обрисовал их один к одному. Но не могу подставлять Мишку и жену. Не могу. А ты, выходит, приехала уговаривать меня, и плевать тебе на то, что с Варькой и внуком будет?!
– Не смей так со мной разговаривать! Я тебе мать заменила, когда ты только на свет появился. Я потому и приехала, что и за тебя, и за Варьку, и за внука переживаю. Их к себе заберу, и ничего с ними не случится. А ты, как на исповеди, всю правду милиционерам скажешь. Понял?
