Жаркое лето Мариуполя - Василий Николаевич Прозоров
– Однако… – озадачился Андрей. – А ехать есть на чем? У меня все в разгоне.
– Дежурная машина «Мустангов». Они уже собираются.
– Принял, – Андрей усмехнулся, повернувшись к Итальянцу. – С пулеметом, понял? Веселые времена начинаются. Раньше травматик был причиной кипиша, а теперь пулеметы задерживаем.
– Хорошо, что не танки, – в тон ответил Виталик. – Удачи, расскажешь потом, ок?
– Ладно…
Переоделся он быстро и как раз подходил к КПП, когда туда подъехал УАЗик «Мустангов».
– Привет, парни! Ну что, поехали! – по-гагарински махнул рукой Андрей.
На блок-посту Андрея встретил знакомый командир, старшина из винницкого батальона.
– Здоров, старшина. Ну, что тут у тебя? Небось, про пулемет приврал для красоты? – сразу подколол старшину Андрей.
– Зря вы так, товарыщу пидповковнык. Он вин сыдыть, рэмба…
Андрей глянул в сторону, куда указывал старшина. Под стенкой поста, сложенной из бетонных блоков, на корточках сидел неопрятный парень.
– Ну-ка, встань! – Андрей подошел к нему поближе.
Парень медленно поднялся. Какого-либо страха Андрей в его глазах не увидел, скорее усталость… А выглядел задержанный колоритно. Спортивные штаны, явно коротковатые. Старая застиранная футболка белого цвета, которая была на пару размеров больше – ворот ее постоянно пытался слезть с плеч. Замызганные кеды…
– Что за клоун? – поинтересовался Андрей, следя за реакцией парня. Тот никак не отреагировал.
– Так и мы ж кажемо – клоун та й годи. Його по зовнишности вычыслылы. Вин одын такый в автобуси був. А в сумци, ондо, гляньтэ, – старшина протянул Андрею даже на вид тяжелую, потрепанную клеенчатую сумку – «Мечта мародера».
Внутри сумки действительно лежал пулемет РПК, со сложенным прикладом, и автомат АКС.[38]
– Не слабо. – присвистнул Андрей. – Что говорит?
– А ничого нэ кажэ. Буду тилькы з командуванням говоры-ты, ось що кажэ.
– Ладно. Документы какие-нибудь были у него?
– Та ось, тилькы вийськовый квиток, – старшина полез в карман камуфляжа и протянул Андрею военный билет.
Судя по записям в «военнике», парня звали Нестеренко Александр. Было ему 20 лет. В настоящее время он проходил службу в в/ч А-2167.
– В/ч 2167, это что? – спросил Андрей, не обращаясь к кому-то конкретно.
– 72-я механизированная бригада, – подал голос парень.
– О как, – внимательно посмотрел на задержанного Андрей. Он знал, что 72-я бригада оказалась в окружении вдоль границы с Россией, и там идут тяжелые бои.
– Ладно, поехали. Давай, парень, залазь в УАЗик. Старшина, передай своим благодарность. И пусть внимательно смотрят, именно на дезертиров пусть ориентируются. Чую, скоро их будет все больше.
– А шо такэ, товарыщ пидполковнык?
– Узнаешь в свое время. Пока!
По дороге они молчали. Андрей по пути сравнил номер оружия с записью в военном билете – автомат был вписан…
На базе Андрей посадил задержанного в бойлерную, а оружие оставил у дежурного.
– Ого, где это вы так прибарахлились, товарищ подполковник? – не преминул поинтересоваться сержант.
– Где взял, там нет. Не суй свой нос, куда не просят, – шутливо пригрозил ему Андрей.
В бойлерной задержанный также молча сидел, ожидая своей участи. Андрей сел напротив и посмотрел тому в глаза:
– Давай так. «Военник» твой?
– Мой, – разлепил губы Нестеренко.
– Дезертир? Пойми, если ничего не совершил, сможем тебе смягчить. Тем более, автомат свой не бросил, не продал. Получишь, скорее всего, условно…
– За что условно! За то, что я один из роты остался и вышел к своим живым? – вскочил на ноги Нестеренко.
– Тихо. Тихо, парень, – силой усадил его на стул Андрей. – Никто тебя пока не обвиняет. Давай-ка рассказывай с начала. Пить хочешь?
– Да…
Андрей протянул ему бутылку. Пока сержант пил, Андрей внимательно смотрел на него. Бросались в лицо многочисленные ссадины на шее, руках, плохо отмытые руки. Еще раз отметил, что одежда с чужого плеча.
– Одежду украл?
Нестеренко поперхнулся водой.
– Да… в Амвросиевке. Не в военной же топать. Не прошел бы…
– Ладно, опустим это. Говори, что с тобой случилось.
Рассказ сержанта был интересный…
По его словам, он служил в 1-м механизированном батальоне 72-й бригады, в составе которого с начала июля воевал на границе с Россией. 11 июля их полевой лагерь накрыли «Градами»[39], и бригада понесла очень большие потери.
– Там некоторых ложками можно было соскребать. А «механы» многие ночевали в технике, так и сгорели внутри…
После того, как ополченцы перекрыли коридор снабжения у Саур-Могилы, бригада и другие части ВСУ оказались в окружении. Спустя какое-то время стали подходить к концу все припасы – командование так и не выполнило свое обещание наладить воздушный мост.
– Уроды генеральские! Какое там снабжение?! У нас по несколько дней простой воды не было! Руки мыли своими ссаками!
При этом бои не прекращались ни на день, и обе стороны несли большие потери.
– Как-то мы весь день бодались с «сепарами». Под конец они нас выдавили с позиций. К вечеру только успокоилось. Тут смотрим, с их стороны «шишарик»[40] едет с белым флагом. Подъехал. Вылазят из него двое. Говорят: мы своих «200-х» собрали, забирайте ваших. Открыли борт и вывалили наших убитых. 11 человек…
– И что? Забрали?
– Куда? – Нестеренко злобно сплюнул. – Сами уже подыхать собирались. Стащили их в воронку, подъехал последний наш танк, ковшом сгорнул землю в воронку и все. Там таких братских могил теперь много…
Спустя два дня после этого группа сержанта решила пробиваться к украинским войскам. Они подорвали всю технику, и ночью пешком по посадкам просочились мимо заслонов ополченцев. Однако уже под Амвросиевкой они нарвались на подразделение противника и в ходе боя были рассеяны.
– Зуб даю, это не простые «сепары». Это москали. Больно серьезно воюют – четко, накрывают очень быстро. Когда «сепары» били – по полчаса без накрытий. А тут – два пристрелочных и залп в накрытие…
В ходе ночного боя сержант остался один. Забрав у убитого бойца пулемет, он
