Геннадий Прашкевич - Бык в западне
Варианты нелогичные, но возможные. Правда, большинство из них не выдерживало серьезной критики.
Например, такой факт. Абсолютно точно известно, что полковник Зимин имел с собой радиотелефон. Это, кстати, входило в обязательные условия выполняемой работы. Но почему-то радиотелефоном Зимин не воспользовался. Разумеется, спецслужбы пытались и до сих пор активно пытаются связаться с полковником. Но безуспешно. Или радиотелефон Зимина вне досягаемости, или он отключен, или ни сам Зимин, ни те случайные или неслучайные люди, в руках которых мог оказаться радиотелефон Зимина, не желают по каким- то своим причинам поднимать трубку.
— А бабы?.. — с прямотой усталого человека спросил Лыгин.
Куделькин поморщился. Бабы, это точно, были слабым звеном. Полковник Зимин всегда слыл бабником. Сойдя с борта, любвеобильный полковник мог, скажем, сразу заторопиться к одной из своих баб. Известно, что в последнее время Зимин одновременно крутил роман с тремя женщинами. Проверили всех. Ни у одной полковник не появлялся. На всякий случай негласное наблюдение ведется за всеми тремя. Но, похоже, это дохлый номер. Ведь могла быть и четвертая… И пятая… И шестая… Наконец, Зимин мог познакомиться с женщиной в самолете… Правда, последнее вступало в противоречие со служебной обязательностью полковника Зимина…
— А преступление? Несчастный случай?
— Прорабатываются все возможные версии. Подробно изучены сводки всех происшествий, случившихся в аэропорту и в его окрестностях за последние сутки. Подробно опрошены милиционеры и сотрудники спецслужб, дежурившие в аэропорту и в его окрестностях в день прибытия внуковского борта. Проверены больницы и морги. На всякий случай потрясли даже всех доступных на сегодня криминальных авторитетов… Ничего…
— Прошерстили пассажиров самолета?
— Разумеется… Кое-кто запомнил крепкого человека в прекрасно пошитом черном костюме… Стюардесса утверждает, что при интересующем нас пассажире находились спортивная сумка и черный «дипломат»… И то и другое пассажир не оставил в багажном отсеке, а взял с собою в салон… И сумку и «дипломат» указанный пассажир держал в ногах под креслом… Видимо,не хотел, чтобы вещи исчезали из поля его зрения…
— Сумка и «дипломат» нигде не всплывали?
— Пока нет.
— Есть еще какие-то зацепки?
— Есть, — ответил Куделькин.
Он не понимал, чего хочет от него Лыгин, и это его раздражало. Ради информации, выкладываемой им сейчас, незачем было наводить тень на плетень, разводить строгости и секреты, тайком встречаться в железнодорожном ресторане, жрать кислый бигус да еще отказываться от ста граммов.
— Какие?
— В соседнем кресле рядом с полковником Зиминым летел иностранец… Морис Дюфи… Француз…Светлый плащ, коричневый берет… Рост примерно сто семьдесят пять… Лицо округлое, волосы темные с проседью… Выглядит моложаво, даже спортивно… В прошлом, возможно, офицер… Так считает стюардесса, которая обслуживала первый салон… Над висками небольшие залысины… Спинка носа вогнута, может, от удара… На виске заметный шрам… Короче, крепкий, хотя и не первой молодости человек…
— Его нашли?
— Представьте себе, нет, — раздраженно усмехнулся Куделькин. — Француз тоже исчез… Нет его в Новосибирске… Стюардесса, кстати, утверждает, что Зимин и француз всю ночь не спали. Пили пиво и беседовали. Так вот, это и есть еще одна наша зацепка… Ведь француз исчез… Он мог исчезнуть вместе с полковником Зиминым… По крайней мере, ни в одной из гостиниц города иностранец Морис Дюфи не зарегистрировался…
— Вы говорите, они не спали всю ночь?
— Да, — хмуро кивнул Куделькин.
— О чем они беседовали?
— Не могу знать, Иван Федорович.
— Что говорят об исчезновении полковника Зимина в отделе?
Странный вопрос, подумал Куделькин. Кому, как не Лыгину, знать о том, что говорят или не говорят в отделе?
— Да ничего не говорят, — ответил он. — Во-первых, мне запрещено появляться в отделе, как сотруднику, входящему в Особую группу. Во-вторых, насколько я понимаю, об исчезновении полковника Зимина пока что знаем только мы с вами. Пока не будет официально объявлено об исчезновении полковника Зимина, никто им и не будет интересоваться. Даже его бабы. Они ведь считают, что Зимин находится в командировке.
Лыгин кивнул. И небрежно, как бы не придавая своему вопросу особого значения, спросил:
— А что, собственно, вы должны были делать в аэропорту Толмачево, Юрий Иванович?
Куделькин насторожился.
Кажется, танец завершается, подумал он. Еще парочка таких вот как бы небрежных вопросов — и обед будет завершен. Видимо, эти вопросы и являются главными.
— Всего лишь встретить полковника Зимина, — ответил он спокойно. — К сожалению, этого не случилось.
— Разве Зимин летел один?
— Думаю, да.
— А тот?.. Второй?..
— Француз?
— Перестаньте, Юрий Иванович, — нахмурился полковник Лыгин. — Вы отлично понимаете, что операцию придется завершать нам. Ведь Зимина нет. Поэтому, если я задаю вам вопросы, отвечайте на них четко и ясно. Меня интересует еще один пассажир того же борта.
— Сковородин? Григорий Павлович?
— Вот именно.
Когда полковник сказал — вот именно, все для Куделькина встало на свои места.
Разумеется, прежде всего полковника Лыгина должен был сейчас интересовать пассажир Сковородин Григорий Павлович, которого Зимин зачем-то вез с собой из Москвы… Или не вез… Скажем так, с которым летел одним рейсом… Куделькин не знал, должен ли был кто-то встретить этого Сковородина. Возможно… Но сам он ехал встречать только Зимина, никого другого… Скорее всего, решил Куделькин, исчез и этот Сковородин. Сам он судьбой Сковородина не интересовался.
Странная компания… Полковник ФСБ, иностранец и Сковородин Григорий Павлович… Сейчас полковник Лыгин спросит, ищем ли мы Сковородина?
Но Лыгин спросил.
— Каковы шансы на то, что полковник Зимин жив?
— Пока не найден труп, шансов всегда достаточно.
Почему он не спрашивает о Сковородине?.. — недоумевал Куделькин. Что бы он тут ни плел, ясное дело, его интересует именно Сковородин.
И Лыгин спросил:
— А откуда вам, Юрий Иванович, известно о пассажире Сковородине?
— Как это откуда?.. — удивился Куделькин. — Всю информацию по данной операции я получаю от полковника Зимина… Я находился на связи с Зиминым все время, пока он работал в Москве… Насколько я знаю, на этого самого Сковородина Зимин возлагал какие-то особенные надежды…
— А именно?
— Деталей, Иван Федорович, я не знаю… Это не входило и не входит в поставленную передо мной конкретную задачу, — сухо ответил Куделькин. — Если вы спросите меня, интересовался ли я в аэропорту судьбой пассажира Сковородина, я вам так четко и определенно отвечу. Нет, не интересовался. Я должен был встретить Зимина. Все остальное меня не касалось. И не касается. — И ломая все каноны и неписаные правила службы, дивясь сам себе, Куделькин спросил: — А что?.. Пассажир Сковородин тоже исчез?..
— К счастью, нет, — с придыханием, с почти незаметным пришептыванием ответил полковник. Неясно было, удовлетворен ли он ответами капитана Куделькина. — В данном случае фигурант Сковородин находится под нашим негласным, но постоянным наблюдением.
— А он не исчезнет?
Полковник Лыгин поднял взгляд и долго смотрел на Куделькина.
Куделькину не понравился взгляд полковника.
— Фигурант Сковородин не может исчезнуть. Мы этого не допустим. Полковник Зимин упрятал в одежду фигуранта радиомаячок. Разумеется, без ведома фигуранта. По приказу полковника Зимина фигурант Сковородин остановился в гостинице «Обь». Но в любом случае, Сковородина бы мы не потеряли.
